Лев Криштапович - О народной и либеральной интеллигенции Страница 3

Зависть горька

В самом деле, завистливый человек, который будучи сам неспособен совершить нечто героическое, выдающееся, всегда стремится низвести великое до своего уровня и тем са­мым принизить и унизить его. Французский философ Жан-Жак Руссо писал: «Зависть — горька, потому что вид счаст­ливого человека не только не заставляет завистника стать на место счастливца, но возбуждает в нем сожаление, что он (сча­стливый человек. — Л.К.) не на его месте».

Именно в логике зависти и выполнены так называемые полифонические произведения Нобелевского лауреата Свет­ланы Алексиевич. Все ее произведения есть не что иное, как мелочное знание людей, которое, вместо того, чтобы рассмат­ривать всеобщие и существенные черты человеческой при­роды, делает предметом своего анализа лишь антисоциаль­ные, эгоистические интересы тщеславия, властолюбия, ко­рысти, которые якобы являлись сущностью «красной импе­рии» и «красного человека». Можно сказать, что присуждение Светлане Алексиевич Нобелевской премии по литературе — это своеобразная форма мести шведов России за Полтаву. В про­тивовес точке зрения зависти следует напомнить о прекрас­ном афоризме Гёте, что против великих достоинств других людей нет иного средства спасения, кроме любви. В продол­жение этой мысли добавим: к великой, героической истории нашей страны и нравственному подвигу нашего народа не может быть иного отношения, кроме глубокого преклонения.

Сущностная черта всех «либеральных интеллигентов» — претензия поверхностную эрудицию выдавать за серьезное исследование. Говоря словами видного американского пси­холога Эверетта Шострома, они не изучают жизнь, а собира­ют коллекцию умных вещей, слов, изречений, чтобы с её по­мощью пускать читателям пыль в глаза. Все эти якобы та­лантливые люди талантливы в одном — в неуемном желании выглядеть остроумными. А поэтому они всегда выглядят глу­пыми, ибо, как говорил Руссо, «кто хочет выдумывать ка­кие-нибудь остроты, тому остается только говорить поболь­ше глупостей».

Еще одна черта «либеральной интеллигенции». Она счи­тает себя европейской и цивилизованной. Но парадокс в том, что эти «европейцы» и «цивилизаторы» абсолютно не знают азов подлинной европейской демократии. Чтобы быть дей­ствительно демократом, мало повторять фарисейские фразы западноевропейских политиков о демократии. Нужно уметь нечто большее — трудиться. «Труд, — по мысли настоящего европейского демократа Руссо, — есть неизбежная обязан­ность для человека, живущего в обществе. Всякий праздный гражданин — богатый или бедный, сильный или слабый — есть плут». А вот трудиться «либеральная интеллигенция» как раз не хочет. Она предпочитает положение праздного резоне­ра, занимающегося оправданием плутократов и сугубо ан­тирусских персонажей типа чубайсов, фридманов, абрамо­вичей, потаниных и им подобных. Отсюда не случайно рабо­лепие «либеральной интеллигенции» перед западными цен­ностями, которые, в сущности, являются ценностями насиль­ников и дармоедов. Поведение США на международной аре­не — наглядный тому пример. «Либеральная интеллигенция» ждала с нетерпением развала России (напомним, что на сто­ле у Ельцина лежал план раздела России на семь республик), а дождалась развала Евросоюза. Как говорится, не рой дру­гому яму, сам в нее попадешь.

«Либеральная интеллигенция» в известный период време­ни претендовала на звание бытописателя и исторического исследователя советского образа жизни. Прошло время. И оказалось, что короли «либерализма» и «интеллигентности» голы. Все претензии «либеральной интеллигенции» написать историю советской страны есть не что иное, как рабское пе­реписывание антисоветской и антирусской литературы, в которой никогда не было ни ума, ни такта. Стоит почитать признанных классиков антисоветизма и антирусизма, на­пример, Карла Поппера и Збигнева Бжезинского, чтобы об­наружить в их произведениях самое настоящее скудоумие и поверхностные аналогии. Пока книги этих западных ораку­лов вращались в кругу себе подобной публики, то они каза­лись гигантами западной мысли. Когда же их работы были переведены на русский язык и стали достоянием нашего чи­тателя, то оказалось, что мы имеем дело с заурядными лите­раторами, лишенными чувства исторической правды и фи­лософской истины. Если уж западные апологеты очень да­леки от понимания советской действительности и русской истории, то их ученики в России и Белоруссии и подавно.

«Либеральная интеллигенция» чувствует свое отчуждение от наших народов, но в силу умственной беспомощности и социальной маргинальности считает это отчуждение прояв­лением индивидуальности и принадлежности, как она счи­тает, к европейскому обществу. В действительности речь идет об определенном социальном уродстве незначительной груп­пы людей, очень похожем на уродство физическое, природ­ное. Посмотрите на умственный кругозор белорусского «ли­берального интеллигента» Владимира Некляева, который еще совсем недавно хотел быть президентом Белоруссии. Вот что он излагает в своих стихах: «Нет никакой Белой Руси, а есть Великая Литва!» И это говорит политик, который собирается защищать государственность и независимость Белоруссии!

Какие еще нужны доказательства, чтобы убедиться в том, что мы имеем дело не с мыслящим человеком, а с закончен­ным дегенератом.

В обществе всегда существуют ущербные люди, которые в периоды антиисторических движений и жизненного рас­стройства выплывают на поверхность бытия и начинают на­вязывать гражданам свои аляповатые мыслишки, которые, говоря словами чеховского персонажа, скорее помещаются в животе, чем в голове.

Именно это и произошло у нас в период так называемого реформирования экономики и государства. Разрушение СССР привело к разрушению человеческих отношений и нравственных устоев, привело к появлению не только ни­щих, бомжей, проституток, мелких спекулянтов, грабителей, но и их идеологических выразителей — «либеральную интел­лигенцию», которая на жизнь смотрит через витрину запад­ного супермаркета или глазами щедринских генералов, убеж­денных, «что булки в том самом виде родятся, как их утром к кофею подают!»

Ментальное различие

Нетрудно убедиться, что именно эта «либеральная интел­лигенция» является инициатором проведения рыночных ре­форм в России и Белоруссии. «Личности с рыночным ха­рактером, — отмечал крупный мыслитель XX века Эрих Фромм, — не имеют даже своего собственного «я», на кото­рое они могли бы опереться, ибо их «я» постоянно меняется в соответствии с принципом — «я такой, какой я вам нужен». Посмотрите на Марка Захарова, Владимира Сорокина, Вик­тора Ерофеева, Андрея Зубова, Михаила Федотова в России и Владимира Некляева, Светлану Алексиевич, Владимира Орлова в Белоруссии, и вы поймете, что собой представляет «либеральная интеллигенция». В чём ментальное различие между народным интеллигентом и «либералом»?

Народный интеллигент — это человек с исторической па­мятью, с развитым чувством социальной справедливости, с непримиримым отношением к неправедно нажитому богат­ству. «Либеральный интеллигент», говоря словами Эриха Фромма, — это человек, которого «не заботит ни его жизнь, ни его счастье, а лишь то, насколько он годится для продажи».

Для народного интеллигента рынок — это место, с кото­рым приходится иметь дело по необходимости, точно так же, как по необходимости человек отправляет свои естествен­ные потребности. Для «либерального интеллигента» рынок ассоциируется со всем миром, где нет людей, а есть только продавцы и покупатели и где он сваливает в одну кучу мел­кие страстишки своей умственной деятельности и охраняет их в качестве своей священной частной собственности.

Народный интеллигент имеет трезвую голову на плечах и доброе сердце в груди. Он не признаёт идеала золотой лихо­радки, его принцип: «Кто не в Бога богатеет, тот не достоин звания человека». «Либеральный интеллигент» мыслит и чув­ствует, как шекспировский Шейлок. Сколько стоит жизнь человека? Столько же, сколько фунт мяса на рынке. Вот его понимание прав и свобод человека. Ему непонятна носталь­гия наших граждан по советскому прошлому, как Шейлоку была непонятна разница между фунтом мяса и человеческим сердцем. Еще одно различие между народным интеллиген­том и «либералом». Для народного интеллигента деньги — средство, а не цель жизни. «Либерал» же — это вечно озабо­ченный манипулятор, запрограммированный лишь на одну функцию — добывание денег. Его жизненный интерес — это денежный интерес, т.е. интерес, направленный на скорейшее обезличивание и превращение себя в денежный знак. Вот почему «либеральный интеллигент» — это не личность, а свое­образный товар, цель которого поскорее избавиться от инди­видуальных различий и раствориться во всеобщем эквива­ленте. «Либеральный интеллигент» с его апологией частного, акцидентального, мамонистского неизбежно культивирует в личности презрение к общественному, государственному, че­ловеческому. Какие могут быть высшие ценности? Какой может быть великий русский народ? — недовольно вопро­шает «либерал». И отвечает — всё это утопия, совковость, есть только одна ценность — доллар. «Либерал» исключи­тельно рассматривает себя как некую безличную силу, пред­назначенную для наживы. Не случайно Эверетт Шостром вынужден был признать, что бизнес и личность — вещи не­совместимые, «ведь в бизнесе личность — это уже не столько личность, сколько машина для делания денег».