Квинтэссенция хаоса - Diana Vilka Страница 3

К сожалению, по городу не бегали никакие Мерлины в остроконечных шляпах, не сверкали пастью огнедышащие драконы. И это, конечно, даже близко не «косой переулок» как в «Гарри Поттере», но тоже вполне ничего. Высотки, блестевшие от солнечных лучей, имели закручены форму леденца. Изредка магазины сверкали искрами и светом. По улице ходили обычные люди, без шляп, без волшебной палочки, и без мантии — невидимки. Короче как Лондон, но без дождя и круче.

Артур уже было собрался домой, но на горизонте замаячили ведьмы, и домой идти уже не хотелось. Он почуял их еще раньше, чем увидел. Есть у ведьм какой — то своеобразный аромат пепла, жженого сахара и крапивы. Компания из восьми человек, громко переговариваясь, заскочили в кафе.

Держитесь ведьмы, ваши черные сердца будут разбиты!

****

Если говорить по-честному, самая рациональная часть клуба Винкс находилась на грани нервного срыва. Брендон не мог их винить. Потеряй он мальчика, одной седой волосинкой не обошлось. Больше всего, конечно, было жалко Блум. Девушка имела привычку винить во всех грехах себя. Поэтому он искренне гордился Стеллой, чьи нервы были восхитительны стальными, если речь шла не о новой коллекции еще-одного-дизайнера-чью-фамилию-не-выговоришь-с-первого-раза. Остальные держались бодрячком. Относительно.

Муза и Ривен перерыкивались. Муза отрицала, что ее вообще заботит судьба хулигана, Ривен пытался ее успокоить. И все знали, как Ривен умел успокаивать.

Чуть лучше дела обстояли у Флоры. Они свернулись с Гелией в каком-то углу и тихо переговаривались. Возможно, он читал ей стихи.

Другая часть клуба Винкс, чьи нервы могла успокоить только тяжелая работа, распределились у панели управления шатла. Тимми и Текна, прилипшие друг к другу бедром к бедру, говорили на языке, ему непонятному. Что-то что знают только феи технологий и умные мальчики-специалисты. Там же, привалившись к окну, стояли Набу и Лейла. Иногда Набу исчезал в столпе пурпурной пыли, возвращался и отрицательно качал головой. Лейла тыкала в другую точку на карте, пара обсуждала вероятность нахождение там пацана, Набу исчезал. И все повторялось снова и снова.

Тяжелее работа была лишь у Ская: ему приходилось успокаивать непоколебимую совесть Блум.

А потом они обнаружили столп неоновых искр. А за ними и ведьм.

Кто там говорил, что хуже быть не может?

****

— Значит вы не феи, потому что у вас типа нет крыльев? Чувиха, это отстойно! Значит, вы не умеете летать?

Виктория растянула губы в ухмылке. Что за наивняк? Ведьма без крыльев не умеет летать? Это было бы истинно позорное зрелище. Ведьма не умеет летать, дважды ХА-ХА. Но мальчик был очарователен, и никто вслух смеяться не стал.

Почему-то в самом центре её души, что-то держало её в стальных рукавицах, и запрещало по-человечески огрызнуться. Возможно, дело в этой не по-человечески глубокой синей радужки, в которой зрачки почему-то иногда сжимались от удовольствия, и из глаз сыпались искры. Типа настоящие искры.

А чувство, которое молодая ведьма не могла описать — называлось инстинктом самосохранения.

— Не-не. Понимаешь, когда фея перевоплощается, она что делает? Что-то там кричит, крутиться и вертится. И пока она отрастит свои крылышки, пока натянет на себя свой фейский наряд, знаешь скок время пройдет?! Ведьмами быть лучше, мы и без крылышек в воздух взлетим, и никакие феямиксы нам не нужны!

Тут, стоит признаться, Виктория чутка солгала. Ну, правда, разве это важно тратит ли фея на перевоплощения минуту или секунду? Так, сантименты.

А так глядишь, и вырастит новый тёмный лорд!

Но Артур почему-то не улыбнулся.

— Не, с крыльями все равно круче. — А потом как будто почувствовал себя виноватым. — Зато у тебя черепа классные. Они настоящие?

Даже если Виктория хотела обидеться, она не обиделась. Мальчик прав, черепа действительно были круче.

И чем больше Виктория говорила, тем больше разгорались у мальчика глаза. Буквально разгорались. Прямо совсем ненормально, даже по ее объективно ведьменскому мнению. Им даже пришлось пересесть на один столик назад, потому как горячие искры обжигали кожу и прожигали ткань. Надежда на будущего темного лорда крепчала. Ведьмы ведьмами, но когда они пытались сообщить об этой маленькой неприятности Артуру, мальчик как-то надул губы (совершенно обворожительно), зубасто улыбнулся (было бы действительно страшно, будь у него на месте все зубы), и сделал раскаивающуюся мину. Виктория ему не поверила: хороший потенциал.

— Ну, бывает! — Пожал он плечами, и продолжил задавать тысячу и один вопрос. Он уже посредством переговоров, стянул два чокера, один ремень с пентаграммой, шоппер с собачьим черепом и даже чью-то руку. От руки он был особенно в восторге.

Виктории не хватило смелости сказать, что по сути все это ненастоящее. Даже рука. Но Артур был в таком восторге, и глаза его искрились, и сердечко отчего-то ее поджималось, и Виктория промолчала.

Пес одобрительно гавкнул. Он вообще почему-то вел себя чертовски доброжелательно. Особенно для пса, который пытался ее укусить.

Дети, что тут сказать.

Серафиме правда, очень понравился череп собаки. Она уже пыталась на него лечь, в него залезть мордой, покусать, и в итоге просто свернулась калачиком. Как личинка гусеницы.

А потом кто-то крикнул: «Винкс, превращение!» и кутерьма началась опять.

****

Его первая ведьмо-феевская битва! Артур был горд собой.

Все как показывают в кино: кричащие супер геройские монологи, злодеи-незлодеи (это особенно понравилось Артуру). Нет, когда есть типичнейший злодей: я-уничтожу-этот-мир-потому-что-у-меня-было-суровое-детство классно, по согласитесь, еще круче, когда злодей такой: я в принципе могу победакурить и доставить вам неприятности, но в принципе, я не против выпить чашечку чая и обсудить шекспировские стихи. Вот это да, это Артуру нравилось! Нравились ему и летящие шары света, огня и ветра. Потом кто-то вытянул корни деревьев и раздербанил асфальт, кто-то щелкнул пару раз молнией, кто-то включил жесткий бит, бросил какую-то розовую липкую жижу. Напомнило Артуру его первые школьные дискотеки. А потом ваще крутяк, вышли какие-то мальчики атлеты и давай отбивать светящиеся шары цветастыми мечами, как в бейсболе.

Псу тоже нравилось. Псу всегда нравилось все то, что любил Артур. Поэтому пес был любимцем, а Серафима нет. Серафима спала.

Но, как и дискотеки, подобный бедлам быстро надоедает. Музыка однотипная жижа прилипает к волосам, будто слайм, и ведьмы, наводящие полную черноту, не дают нормально сосредоточиться. К тому же из-за одного парня-атлета, который почему-то бросился его спасать, картошка фри пошатнулась и упала на асфальт. И тем