Тори Халимендис - По ту сторону тьмы Страница 30

— И как продвигаются поиски? — спросил он.

Я растерянно огляделась в поисках помощи. Пабло застыл у окна и смотрел на Франца немигающим взглядом. Анри вертел в руках недавно поднятый с пола томик стихов с наполовину оторванным переплетом. Когда солнечный луч попадал на золотую краску, которой было вытиснено имя поэта, то она вспыхивала многочисленными искорками. Вельма разглядывала Благодатного так, словно он был невиданной диковинкой. На ее лице был написан живейший интерес. На щеках Мартина выступили неровные багровые пятна, а сам он непроизвольно сжал кулаки.

— Я бы не советовал вам бросаться на меня, — обратился к нему Франц. — Если, конечно, вы хоть немного цените собственную жизнь и свободу. Но я задал вопрос. Впрочем, судя по увиденному, вы пока еще ничего не нашли.

Интересно, он знает, что именно мы ищем? Или его устроит любой артефакт? Быть может, попытаться подсунуть ему одну из драгоценностей в тайнике, сделав вид, будто я обнаружила ее в результате поисков?

— Я бы на вашем месте представилась, — внезапно заявила бесстрашная Вельма. — Невежливо, знаете ли, так беседовать с незнакомыми людьми. Хотя, пожалуй, со знакомыми тоже не стоит. Чревато неприятностями, знаете ли.

Я изумленно смотрела на подругу. Неужели она не догадалась, кто к нам пожаловал? Вряд ли, Вельма в любой ситуации демонстрировала недюжинную сообразительность. Тогда почему она так вызывающе себя ведет? Благодатный поднялся на ноги, подошел к колдунье, взял ее руку и прикоснулся к ней губами. Теперь я со стороны могла наблюдать за теми приемами, при помощи которых он пытался покорить меня.

— Прошу извинить меня, прекрасная госпожа. Меня зовут Франц, а вас?

— Вельма. Просто Вельма, без фамилии.

Недоумение промелькнуло на лице Благодатного, но быстро исчезло. Он все еще держал мою подругу за руку и не сводил с нее взгляда.

— Я счастлив познакомиться с вами, Вельма.

— Что привело вас в Лерой, Франц? — низким соблазнительным голосом спросила колдунья и облизнула пухлую нижнюю губу. — Я уверена, что такой солидный мужчина не проделал бы столь долгий путь из-за ерунды. Ваши манеры выдают столичного жителя. Я права?

И она, ожидая ответа, подалась к Благодатному так, что почти коснулась его грудью. Я кусала губы, чтобы не расхохотаться. Пабло и Мартин наблюдали за устроенным Вельмой представлением с одинаково мрачными лицами. А самому Францу, надо полагать, было весело. Если бы мне предложили поставить на одного из этих двоих игроков, я бы затруднилась с выбором.

— Вы не только прекрасны, но и умны, — польстил Благодатный Вельме. — Да, я прибыл из Артинеи по очень важному делу. Насколько я понимаю, ваши приятели разыскивают некий медальон. Так вот, я хочу им помочь.

Значит, Франц был в курсе истории с амулетом и знал, что мы ищем. Это осложняло дело. Отдавать Благодатному артефакт у меня желания не имелось.

ЗА ЧЕРТОЙ

ЭТО ЖЕ ВРЕМЯ

— Значит, амулет уже у нее?

— Да, наставник. Я отдал его Северине Лерой. Он проявит себя, когда она будет готова.

— И ты надеешься, что это случится скоро?

— Мы сделали все, что в наших силах, наставник. Мы завлекали ее при помощи страсти и страха, ненависти и любопытства. Я позволил ей увидеть свое лицо и назвал свое имя. Теперь нам остается только ждать.

— И надеяться, что Северина не устрашится того пути, что ей предначертан.

— Не думаю. Она обладает достаточно твердым характером и определенной долей бесстрашия. Жаль, что Себастьян Лерой так упорствовал. Если бы не его предрассудки, то все могло бы повернуться иначе. Скорее всего, он и его близкие остались бы в живых.

— Не суди его строго, сын мой. Северина — его единственная дочь. Разумеется, он желал своему ребенку иной судьбы и отказывался принять чужой выбор.

— Помнится, он назвал меня ночным кошмаром, — хмыкнул Дамиан. — Северина была гораздо более благосклонна.

— Но Себастьяну все же пришлось поверить. И смириться. Но он попытался отсрочить неизбежное, что оказалось роковой ошибкой. А что до благосклонности… Вряд ли решился бы применить к нему те же чары, что к его дочери.

Собеседники ненадолго замолчали. Седовласый наставник вглядывался в темные языки холодного пламени. Лоб его прочертила глубокая вертикальная морщина — свидетельство тревожной задумчивости. Дамиан мялся, все не решаясь задать вопрос, но потом отважился.

— Наставник, вы пообещали Северине рассказать, кто именно стоит за нападением на ее семью. Она, разумеется, девушка отважная, но способна ли будет принять это знание? Не проще ли для нее оставаться в неведении?

— Меня удивляет твой вопрос, сын мой. Неужели годы обучения прошли для тебя даром? Оставаться в неведении проще, но вот последствия чаще всего оказываются непредсказуемыми. Алексия едва не погубила весь наш народ в стремлении спасти своего возлюбленного. Ее потомки должны исправить содеянное. Даже если я не расскажу Северине Лерой правду, она все равно узнает. Имя Алексии в Сумраке никто не позабыл.

— А мне даже жаль ее, — неожиданно сказал Дамиан. — Она не стала героиней в чужой стране, зато осталась навеки предательницей в глазах своего народа. Проклятая Алексия. Могла ли она подумать, что заслужит такое прозвище?

— Она сама сделала свой выбор, — почти равнодушно произнес седовласый. — А теперь то же испытание предстоит и Северине. И я очень надеюсь, что девочка нас не разочарует.

***

Благодатный действительно хотел заполучить медальон. Тот самый, из снов.

— Переплетение золотых полос и крупные рубины, — пояснял он. — Эрих оставил подробное описание амулета.

— И зачем он вам нужен? — с любопытством спросила Вельма.

Она держалась так, словно Франц был ее давним знакомым, а то и постоянным любовником, заглянувшим на огонек. Колдунья устроилась на подлокотнике кресла, в котором сидел Благодатный, и то и дело склонялась к мужчине, касаясь волосами его плеча и предоставляя возможность заглянуть поглубже в довольно низкий вырез платья. Францу явно нравилось ее внимание. Он и сам то и дело прикасался к руке Вельмы и улыбался своей собеседнице. Я уже не сомневалась, в чьей спальне проведет моя подруга эту ночь. Надо сказать, что меня ее решение более чем устраивало. Отвлекшись на Вельму, Франц позабудет о тех намеках, что делал некогда мне. Во всяком случае, открытых домогательств с его стороны я могла не опасаться.

А вот Пабло не разделял моего настроения. Он сверлил ветреную подругу взглядом, вот только Вельма почти не обращала на него внимания. Впрочем, я не сомневалась, что она сумеет уладить отношения с отвергнутым любовником. Колдунья обладала поразительной способностью легко, без ссор и обид, расставаться с надоевшими ей мужчинами. На моей памяти Пабло был третьим, к кому она охладела. И его предшественники, насколько мне было известно, готовы были вернуться к Вельме по первому же ее слову. Вот только она никогда никого не звала обратно.

— Зачем мне нужен артефакт, дарующий своему обладателю неограниченные возможности? — низким голосом переспросил Франц и покосился на столь щедро предлагаемое ему зрелище. — А вы сами как думаете, Вельма?

— Амулет подчиняется только представителям рода Лерой, — выпалил Пабло. — Вы можете отнять его у Северины, вот только получите бесполезную побрякушку!

Я сжала кулаки столь крепко, что ногти впились в ладони. Похоже, ревность лишила Фиоре соображения. Ведь если для активации артефакта Благодатному понадобится моя кровь — он возьмет ее без долгих размышлений о порядочности такого поступка. Да он способен попросту запереть меня в храмовом подземелье и принуждать исполнять все его желания, словно сказочную волшебницу!

Мне на плечо легла теплая ладонь. Анри подошел незаметно и теперь стоял за моей спиной. Его присутствие хоть немного, но приободряло меня.

— Что же, тогда придется попросить милую Северину помочь мне, — с самой благодушной улыбкой подтвердил Франц мои опасения.

— И все-таки я не понимаю, — опять вмешалась Вельма, — разве есть какие-либо подтверждения силы этого артефакта? Не получится ли так, что вы гоняетесь за пустышкой? Вдруг он, действительно, является всего лишь украшением, дорогим, но бесполезным?

— Благодатный Эрих в своих воспоминаниях писал, что амулет дарует своему владельцу особое могущество, — пояснил Франц. — У меня нет оснований подвергать его слова сомнению. Кстати, я прекрасно осведомлен об изысканиях предка господина Арамеуса. Проныра мог докопаться и до секретных сведений. Но вот откуда о медальоне узнали вы, господин Фиоре?