Неизвестный - i_76a36ded0444c10c Страница 32

Когда ребенок овладевает азбукой, его учат говорить: «Буква “Б” принадлежит Богу». В данном случае нет никакого смысла говорить, что “Б” с таким же успехом может принадлежать и бесу. На этом этапе между Богом и бесом нет никакого родства; они не принадлежат к одному братству. На самом деле “Б” не имеет никакого отношения ни к Богу, ни к бесу. Но было бы опасно говорить подобные вещи ребенку, изучающему азбуку. Если отец вдруг скажет. «Глупыш, “Б” не имеет никакого отношения к Богу; эта буква с таким же успехом может принадлежать еще тысяче предметов; она не относится исключительно к Богу». Услышав подобное, ребенок никогда не заучит букву «Б». Поэтому необходимо, чтобы в настоящий момент ему сказали только, что «Б» принадлежит Богу, оставив в стороне тысячи вещей, также связанные с этой буквой. Ребенок выучит их позже, и тогда сам узнает, что эта буква связана не только с Богом. В результате он отбросит ключевое слово и познает букву независимо от ее связей.

В духовной науке имеется тысяча вещей, связанных с тысячью уровней. Некоторые из них очень личностные, тайные и эзотеричные. Медитация, которой я обучаю вас, такова, что о ней можно говорить публично; но есть вещи, о которых я не стану рассуждать при большом стечении народа. О них я могу говорить лишь с немногими избранными, с теми, кто готов.

Итак, несмотря на то, что Будда говорил достаточно много, не все было записано. Не все можно было доверять бумаге. То, что должно быть сохранено в тайне, никогда не выносится на обсуждение общественности. Тайное знание передается подготовленным индивидуумам и хранится в их памяти.

?

Означает ли это, что знания о Кундалини и чакрах следует рассматривать как тайные и вовсе не публиковать?

Нет, в это вовлечено многое другое. Не возникнет никаких проблем с записью того, что я говорил в течение этих дней о Кундалини и чакрах. Для меня трудность заключается в том, что между нашим временем и периодом жизни Будды пролегла пропасть в двадцать пять веков, что обусловливает огромную разницу в понимании; за это время осознанность человечества изменилась, она выросла. В наше время много вещей, которые, по мнению Будды, следовало бы отнести к разряду тайного знания, вполне можно обнародовать. За двадцать пять веков положение существенно изменилось. Поэтому я и говорю, что многое из того, что Будда предпочитал хранить в тайне, может быть сказано открыто. Подобно этому, многое из того, что я считаю тайным, станет достоянием масс через двадцать пять веков, ведь сознание человека не стоит на месте. Вернись сейчас Будда на землю, он сам предпочел бы открыть многое из утаенного им.

Будда сделал одну вещь величайшего значения. Он определил одиннадцать вопросов, которые никому не позволял задавать себе. Потому что на каждый такой вопрос ему пришлось бы дать неоднозначный ответ. Нечестно давать заведомо ложный ответ, но отвечать правильно было бы еще хуже. Поэтому Будда составил список из одиннадцати запрещенных вопросов, ибо объяснить их было невозможно. Перед прибытием Будды в тот или иной город объявлялось, что никто не должен задавать этих вопросов — Будда не станет отвечать на них.

У Будды была серьезная причина для отказа. Его ответ причинил бы вред людям, но, вынужденный уклоняться от ответа, он чувствовал бы вину за сокрытие истины. Поэтому лучше было вовсе не поднимать эти вопросы. Вот всех жителей и информировали до прибытия Будды, что ему нельзя задавать эти одиннадцать вопросов, дабы не приводить его в замешательство. Эти вопросы были объявлены необъясняемыми. И их действительно никто не ставил перед Буддой.

Сколько бы оппонент ни настаивал на том, чтобы задать такой вопрос, Будда говорил: «Подождите немного, а пока выполняйте садхану. Когда вы заслужите ответ, я вам отвечу». Но в действительности он никогда не отвечал. Именно это и использовали против Будды его критики и оппоненты. Приверженцы джайнизма и индуизма говорили, что Будда не отвечает лишь потому, что сам не знает ответа. Они также утверждали, что, поскольку их собственные писания дают ответы на все эти вопросы, значит, Будде просто не хватает знаний. Но критики забывали, что Будде, пожелай он ответить, было бы легко повторить ответы писаний.

Истина же заключается в том, что правильные ответы не записаны даже в писаниях; это просто невозможно. Поэтому не следует спрашивать, почему Будда не говорил о Кундалини и чакрах.

Глава 8

Медитация, а не молитва имеет великое будущее

(Бомбей, 1 июля 1970 г.)

?

В медитационном лагере Наргол Ты говорил, что садхана, или дисциплина Кундалини, является способом подготовки тела. Не мог бы Ты объяснить это более подробно?

Во-первых, в глубине своей душа и тело неразделимы; разница между ними очень поверхностна. Когда вся истина познана, мы более не воспринимаем душу и тело как две отдельные единицы; мы действительно воспринимаем их как одно и то же. В действительности тело является той частью души, которую могут охватить чувства; душа же является той частью тела, которая не подвластна влиянию чувств. Душа — это невидимое продолжение тела, тело же — видимое продолжение души

Но это становится известно только при окончательном переживании истины.

Ирония заключается в том, что в общем все мы верим в единство тела и души Но эта общая вера иллюзорна, ибо нам не известно доподлинно, что же такое душа. Очень часто мы принимаем тело за душу. Но даже это иллюзорное и весьма популярное верование исходит из той же базовой истины — за подобной верой таится знание о действительном единстве души и тела; в неких глубинах нашего существа живет знание о том, что тело и душа едины.

Знание этого единства, однако, породило два вида ошибок. С одной стороны, спиритуалисты утверждают, что есть только душа, а не тело; с другой — материалисты, подобные приверженцам учения чарвака и Эпикуру, объявили, что есть только тело и никакой души. Эти ошибочные, противоречащие одна другой концепции порождены, тем не менее, глубинным пониманием единства души и тела.

Подобно материалистам, любой обычный человек — которого мы считаем невежественным, — думает, что он только тело. Но стоит лишь начаться внутреннему путешествию, как вера в то, что душа и тело одно и то же, будет разбита, и ищущий поймет — они отделены друг от друга. Как только он узнает, что есть душа, к нему приходит понимание, что тело отдельно и душа тоже отдельна.

Однако подобное разделение происходит на срединной стадии путешествия. Пойдя еще глубже и достигнув конечного переживания, вы узнаете, что тело и душа нераздельны Они действительно одно и то же; это лишь разные формы одной и той же реальности.

Я, например, един со своими обеими руками — правой и левой. Если кто-то со стороны станет утверждать, что обе они одно и то же, он ошибается, потому что руки четко отделены одна от другой. При ближайшем рассмотрении этот человек убедится в том, что правая рука отдельна от левой. Возможно, правая рука болит, в то время как с левой все в порядке. Итак, вполне очевидно, что две руки — не одно и то же. Но, если некто проникнет внутрь меня, он поймет, что я единая личность и что обе руки мои. Если правая рука сломана, то страдаю именно я; если травмируется левая, страдать вновь буду я. Точно так же, если поднимается правая рука, то именно я поднимаю ее; поднимается левая, опять же я поднимаю ее.

Итак, при конечном переживании тело и душа нераздельны; это — подобно моим рукам — две стороны единой истины. Тогда путешествие можно начинать с обоих пунктов — либо с тела, либо с души. Если кто-то начинает с тела, все глубже постигая его, он в конечном счете достигнет души. Например, если человек возьмет меня за правую руку и станет ладонью продвигаться к плечам, рано или поздно он достигнет левой. Подобно этому можно начать прямо с души, но в конце все же будет достигнуто тело.

Однако начинать с души очень трудно. Сложность заключается в том, что душа нам неизвестна. Пока мы в основном существуем на физическом плане, наше путешествие может начинаться только с тела. Есть некоторые техники, которые начинают прямо с души, но обычно они полезны лишь немногим. Один из миллиона может использовать технику, начинающую с души. Подавляющее же большинство должно начинать с тела. Путешествие начинается с того места, в котором находится человек.

В путешествии, начинающемся с тела, пробуждение Кундалини является подготовительным периодом. Кундалини — базовое хранилище глубочайших переживаний тела.

В действительности тело — это не только то, что известно нам или врачам. Возьмем для примера вентилятор. Если разобрать его на части, мы нигде не столкнемся с электричеством. Возможно, что в самом конце исследования очень проницательный человек сделает вывод, что механизм вентилятора не включает такую вещь, как электричество. Ни в одной из деталей вентилятора невозможно обнаружить электричество. Но, тем не менее, когда он работает, его лопасти приводятся в движение электричеством. Вентилятор останавливается в тот момент, когда электричество перестает достигать его. Физиологи изучали тело со всех сторон, но нигде не обнаружили Кундалини.; более того, они никогда не найдут ее. И в то же время все наше тело управляемо энергией, каковая и есть Кундалини, подобно тому, как электричество управляет вентилятором. Электрическая энергия Кундалини не может быть познана путем наружного анализа, поскольку в процессе анализа энергия исчезает. Ее можно познать только путем внутреннего опыта.