Неизвестный - i_27851a09263a5014 Страница 35

– Этих двоих я немного путаю, – призналась Диана.

– А почему на самом деле ты ни в кого до сих пор не влюбилась? – поинтересовалась Ингрид, садясь на пол напротив подруги. Покои маршала не были рассчитаны на прием гостей. – Тебе ведь не раз предлагали руку и сердце, насколько я знаю!

Диана отрицательно покачала головой.

– Мне всегда хотелось встретить того, кто будет сильнее меня! – ответила она.

И на ее красиво очерченных губах засияла мягкая улыбка.

– Поэтому ты влюбилась в меня! Понятно! – пробормотала Ингрид, немного сбитая с толку. – Очень даже!

– Знаешь, как я испугалась, когда впервые просматривала твою ауру и не увидела ее вообще? Или когда ты, утверждая, что являешься дочерью моего врага, пригласила меня к себе в дом? Все в тебе говорило об отсутствии страха! А значит об обладании неведомой мне силой!

– Или когда появился мой единорог! – рассмеялась Ингрид. – Я думала, такого ужаса ты еще никогда не испытывала!

– Это не смешно! – лицо Дианы вмиг приняло серьезное выражение.

Ингрид примирительно подняла вверх ладони.

– А ты? – несмело спросила гронгирейка после недолгой паузы.

– Я? – непонимающе отозвалась Ингрид. Ее взгляд сверкнул в темноте зеленым всполохом, и на миг Диана позабыла о своем вопросе.

– Ты влюблялась в Эльмарене?

– Каждый день! – беспечно ответила та, но увидев, какую реакцию вызвали ее слова, прикусила язык.

– Каждый день? – беззвучно повторила за ней Диана.

Она смогла заставить себя закрыть рот только благодаря потрясающе развитому самообладанию.

– Влюбляться очень приятно! – постаралась объяснить ей Ингрид. – Это такой неиссякаемый источник радости! Ты видишь кого-то, и сердце твое учащенно бьется, и ты ощущаешь всемогущество и возможность самых разнообразных чудес!

– Значит, я нарушаю все мыслимые и немыслимые запреты, чтобы спасти тебе жизнь или просто увидеть тебя, а ты всего на всего ищешь неиссякаемый источник радости! И что самое приятное, завтра он у тебя может быть уже другой!

Облик Дианы вмиг потерял всю свою уверенность, которая казалось неотъемлемой его частью. Такой растерянной грозного маршала Ингрид еще не видела.

– Нет-нет-нет! – бросилась она к ней. – Нет! Не так! – она спешно искала доводы, которые могли бы убедить гронгирейку в ее чувствах, и почему-то ни одного не находила. – Ты знаешь, что по законам Эльмарена нам суждено любить всю свою жизнь одного-единственного человека?

– Вот как ты соблюдаешь законы своего Эльмарена? – горько усмехнулась Диана.

– Того самого человека, – продолжала Ингрид, – кто подарит нам первый поцелуй!

– И кто же этот счастливчик? – холодно поинтересовалась гронгирейка, уже вынашивая в голове план проникновения в Эльмарен с целью поголовного истребления всех, кто удосужился целовать амальонку.

– Это ты! – произнесла Ингрид. – И с тех пор, как ты меня поцеловала, я больше ни в кого не влюблялась! Никто просто не может в чем бы то ни было сравниться с тобой!

Ингрид раскрыла ее ладонь и прикоснулась губами к нежной коже.

– Это не пройдет завтра или спустя несколько недель! Это никогда не пройдет! – тихо шептала она, перемежая свои слова легкими поцелуями. – Ты же знаешь это! Ты же чувствуешь то же самое!

Диана глубоко вздохнула:

– Ты права! – наконец, согласилась она. – Я чувствую то же самое! Я и сейчас уверена в том, что ты сильнее меня! Ты заставляешь меня делать совершенно не свойственные мне вещи!

С этими словами она притянула Ингрид к себе и собиралась было уже поцеловать.

– Например, позвать меня в Безмятежный Лес? – решив воспользоваться моментом, ввернула амальонка.

– Нет! – прогремела воительница, вскакивая с кресла.

От неожиданности Ингрид даже вздрогнула. Теперь она смотрела на Диану снизу вверх, запрокинув голову.

– Ингрид Фаридэ! Если ты не выкинешь из головы эти мысли о Безмятежном Лесе, клянусь разрушительным огнем, я запру тебя в самой недоступной темнице своего замка!

– Только не сегодня! – спокойно ответила ей Ингрид, поднимаясь на ноги.

– Что значит не сегодня? – опешила Диана.

Ее высокая грозная фигура заслонила собой единственный источник слабого света, с трудом пробивающегося сквозь занавешенное окно.

– Вечером я иду с Ричардом на прогулку! – ответила Ингрид, не подозревая, какую бурю вызовут ее слова.

– Что? – коротко спросила гронгирейка. И ее вопрос прозвучал в сдавленном воздухе комнаты как удар хлыста.

– Ричард заглянул к нам за завтраком и спросил, не хочу ли я прогуляться, – осторожно ответила амальонка, инстинктивно делая шаг назад.

– И ты согласилась? – не веря тому, что слышит, допытывалась Диана.

Ее глаза вспыхнули холодным синим пламенем.

– Да, согласилась! – с вызовом ответила ей Ингрид. – Теперь ты убьешь его?

– Это первая мысль, которая пришла мне в голову! – призналась гронгирейка.

– Не делай этого!

– Тебе так дорога его жизнь? – усмехнулась Диана, угрожающе приближаясь к Ингрид.

– Мне дорога чистота твоей души! – растерянно ответила ей та, все же не двигаясь с места.

– Так вот, если тебе дорога чистота моей души, – гронгирейка почти рычала от захлестнувшей ее ярости, – ты передашь этому мальчишке, чтобы он никогда больше не позволил себе ни единой мысли о том, что ему не принадлежит!

Диана приблизилась к Ингрид вплотную. Амальонка физически ощущала бушующий за ее кожаными доспехами гнев. Или это был не гнев? Она вздернула подбородок, чтобы иметь возможность смотреть маршалу в глаза.

– И кому же тогда принадлежит то, о чем Ричарду не позволено даже мечтать? – спросила она как можно резче, изо всех сил стараясь не сдаваться под натиском гронгирейки.

Маршал медленно склонилась над ней. Все, что Ингрид могла теперь видеть перед собой, это потемневшие от обуревающих ее чувств глаза Дианы. Они были почти черными в окружающем их полумраке.

– Мне! – глухо ответила та на вопрос амальонки.

– Я рада, что мы пришли к согласию относительно столь важной стороны наших отношений! – произнесла Ингрид, обвивая руками шею воительницы. Лицо ее при этом озарила такая довольная улыбка, что Диана поняла: ее провели как несмышленого ребенка.

Глава 18. Не такой как все.

В комнате Дианы еще не успел полностью исчезнуть фиолетовый след от портала, в котором скрылась Ингрид, как в ее комнату постучал стражник.

– Ваше Превосходительство! – раздался его глухой голос. – Его Величество просит Вас спуститься в тронный зал! В замке обнаружен предатель!

– Иду! – коротко отозвалась Диана, рассматривая свою ауру, в которой сейчас от цветов Гронга осталась только едва заметная полоса по самому краю тонкого тела.

Она скрыла свое поле от посторонних глаз, надеясь на то, что у ее отца хватит ума не разоблачать ее перед всеми. Он ведь был так же, как и она, заинтересован в том, чтобы амальонские цвета в ее ауре оставались тайной для гронгирейцев, впрочем, как и для амальонцев, как можно дольше. Запечатав свои покои заклинанием на тот случай, если Ингрид вдруг опять надумает там появиться, Диана вышла в темный коридор замка и решительно направилась вслед за стражником, не обращая никакого внимания на то, что тот, казалось, сейчас оторвется от гулкого каменного пола в своих попытках держать прямо спину перед маршалом.

Над Долиной опускалась ночь, и в тронном зале было темно, как и во всем замке. Диана резко выпустила впереди себя столп огня, который осветил фигуры присутствующих. Она не собиралась шарахаться в темноте и натыкаться на каменные колонны.

– Наконец-то! – угрюмо пробормотал Леонид II, ерзая на троне. – Чем ты таким занималась, что тебе понадобился весь твой огонь? Никто из нас не смог зажечь и свечи!

В его голосе смешались гордость и недовольство. Он никогда не упускал возможности напомнить своим подданным, кто в Долине являлся самым могущественным огненным магом. Сейчас Диана думала, что он делал это по той причине, что ему самому нужны были постоянные напоминания, почему он сделал дочь амальонки маршалом своей армии.

По обе стороны от Леонида стояли вооруженные стражники. Они дружно приветствовали Диану, когда оказались в пределах ее видимости. Гронгирейка остановилась перед отцом и ленивым грациозным жестом обвела пространством вокруг себя, чтобы зал наполнился огненными точками. Леонид поморщился от вспыхнувшего яркого света, но возражать не стал.

– Что случилось? – спросила она, занимая место по левую руку от отца.

– Охрана поймала непутевого влюбленного! – начал Леонид, довольно хмыкнув. – Он нес еду одной из пленниц в темнице!

Диана холодно смотрела на отца. На его лице не было и капли понимания, не говоря уже о сострадании. Да и откуда там взяться таким чувствам. В этот момент двери зала распахнулись, и стражники ввели закованного в цепи молодого гронгирейца. Точнее сказать, они волокли его, потому что идти сам тот уже не мог. Рубаха его была разорвана, и на теле виднелись кровоподтеки. Видимо, он сопротивлялся при задержании.