Анатолий Бурак - Оружие возмездия Страница 40

«Какие же всё-таки, идиоты эти мужчины». — Глядя на кровавую мясорубку, расстроено подумала мисс Райт. — «Да мы бы вдвоём сделали всю работу гораздо чище. Причём за более короткий срок и с несомненной пользой для себя лично».

Наконец, с попытавшимися дать отпор было покончено. Абордажная группа, состоявшая из двадцати пяти бойцов, потеряла двоих убитыми, и три человека были ранены. Восемь бандитов, включая выпитого и от греха подальше сброшенного за борт Носферату, расстались с никчемными жизнями.

Но, как вскоре выяснилось, это ещё не конец.

В рубке никого не обнаружили. Каюты так же оказались пусты и, спустившись в трюм, морские пехотинцы разглядели несколько сотен скованных чернокожих пленников.

— Полагаю, джентльмены, вам лучше сложить оружие. — Раздался из темноты холодный насмешливый голос. — Под топливные баки заложена взрывчатка и, в случае неповиновения, все мы отправимся в ад.

Анна и Носферату, последовав за бойцами, обострили зрение. К сожалению, обоняние мало могло помочь в заполненном огромным количеством потеющих тел смрадном помещении. Медленно оглядываясь, помимо седовласого человека, выдвинувшего ультиматум, они насчитали ещё пятерых. Каждый сжимал оружие, направленное на спасителей.

— Чёрт! — Рассвирепела бывшая полицейская. — Чёрт, чёрт, чёрт! Дьявол бы побрал этих придурков!

— Потише нельзя? — Сквозь зубы прошипела Носферату. — Лучше, давай пораскинем мозгами: что предпринять?

— Мочить козлов! — Перешла на жаргон уголовников Анна. — Что с ними церемонится?

— Тогда, поехали.

Сотрудница спецподразделения начала песнь вампира, и мисс Райт не замедлила присоединиться. Первыми, как назло, попадали стоявшие в непосредственной близости, ни в чём не повинные соотечественники. Следом начали терять сознание и без того полумёртвые от страха, нехватки кислорода, и не внушающих оптимизма перспектив, узники. Те же, против кого, собственно, и была направлена ментальная атака, как назло, оказались почти вне пределов досягаемости.

— Поглощение! — Негодовала валькирия.

— Что? — По-прежнему генерируя сонные волны, спросила Анна.

— Видимо, действуя на нервную систему, сигнал естественным образом затухает. — Пояснила леди-вампир. — Конечно, мы никогда не думаем о таких пустяках. И, в случае, если донор один, или даже несколько, мощности хватает с лихвой. Но здесь же их несколько сотен.

Опомнившись, гангстеры открыли огонь, нисколько не заботясь о случайных жертвах. Но Анна уже отскочила в сторону и, распластавшись на полу, змеёй скользила к ближайшему самонадеянному недоумку, дерзнувшему бросить вызов сверхсуществу. А внучка Дракулы, прыгнула вверх. И, сделав сальто и оттолкнувшись ногами от потолка, свернула шею первому обречённому.

Глава 22

Рубенс, Рембрандт, Гойя, Фрагонар… Один лишь список имён занял бы несколько толстых томов. Человек ходил из зала в зал, любуясь на составленную за долгие годы коллекцию. Более пяти тысяч живописных полотен было свезено в загородную усадьбу и сердце истинного ценителя оттаивало, глядя на великолепные работы древних мастеров. Бывший куда большим эклектиком в художественных пристрастиях, нежели фюрер, он собрал очень много поистине гениальных произведений искусства. Многие картины стояли вповалку, так как на стенах не хватало места. Разве под силу такое простому смертному?

Для конфискации ценностей из крупнейших музеев Европы даже пришлось создать специальную оперативную группу Einsatzstab Rosenberg.

Мужчина тяжело вздохнул и, прошёл в кабинет. Вышколенный охранник, вскинул руку в партийном приветствии и изобразил щелчок каблуками. И всё — без единого звука, могущего помешать размышлениям второго лица в государстве.

Герман Геринг уселся на рабочее место и невидящими глазами уставился на портрет Гитлера. Если бы упрямец согласился с доводами разума, дела на Восточном фронте изменились бы столь круто, что стали бы напоминать Blumenkriege* *(«Цветочные войны»). Термин, которым пользовался Геббельс, для описания победного марша по Австрии и Чехословакии в тридцать восьмом.

«Не пули, а цветы встречали наших солдат», — заявлял он, когда немецкие войска победным маршем прошли по улицам Вены и Праги.

Именно так и должны происходить великие компании. А противник, склонивший голову перед германской военной мощью, обязан выносить ключи от городов без единого выстрела.

Рейхсмаршал устало потёр виски и, взяв со листок с текстом телеграммы, бросил обратно.

Четырнадцать из двадцати рейсхляйтеров, каждый из которых руководил одной из сфер партийной деятельности, дали согласие на инициацию.

Виктор Лутце — координатор СА; Макс Аман, ведавший издательствами; Отто Дитрих — отдел печати НСДАП; Вальтер Дарре — руководитель Центрального управления сельскохозяйственной политики.

Геринг улыбнулся одними губами. Уж кто-то, а Дарре был последним, кто мог повлиять на исход задуманной комбинации. Но, не гнать же прочь даже такого никчемного соратника.

Пожалуй, из всего списка единственным по-настоящему ценным приобретением был рейхсюгендфюрер Бальдур фон Ширах — патрон гитлеровской молодежи.

Ну, может, ещё Альфред Розенберг — начальник Управления внешней политики НСДАП и уполномоченный по наблюдению за духовным и мировоззренческим воспитанием и Адольф Бюнляйн — командир национал социалистического мотомеханизированного корпуса.

Прочая мелкая сошка, вроде Франца Шварца — главного казначея, Роберта Лея — из Организационного отдела НСДАП и одновременно первого на трудовом фронте, Франца фон Эппа главы Департамента колониальной политики, Карла Филера, отвечавшего за коммунальные службы Рейха, Константина Хирля, чью должность он так и не вспомнил, Ханса Франка из Юридического управления и Вильгельма Фрика из депутатской группы не играла в предстоящих событиях решающей роли.

Шестеро: Генрих Гиммлер — рейхсфюрер СС; Йозеф Геббельс — главный идеолог; Мартин Борман — начальник штаба; Филипп Бюлер — шеф партийной канцелярии; Вальтер Бух — председатель Высшего партийного суда и Рудольф Гесс — заместитель фюрера по НСДАП, пока были не в курсе.

Сидящий за столом вновь поднял бумагу, и прочитал: «Мой фюрер! Из-за нынешнего удручающего положения дел на Восточном фронте, и угрозой высадки союзников во Франции, согласны ли вы, чтобы я немедленно принял на себя общее руководство рейхом при полной свободе действий внутри страны и за ее пределами в качестве вашего заместителя в соответствии с декретом от 29 июня 1941 года? Если до 10 часов вечера сегодня не последует ответа, то я буду считать само собой разумеющимся, что вы утратили полномочия и возникли условия для вступления в силу вашего указа. Я беру власть в интересах страны и народа.

Верный идеям национал социализма Герман Геринг».

Потом, решительно смял так и не отправленное сообщение. Нет уж! Он не повторит ошибки участников Сталинградского путча, тех, кто попытался устранить Фюрера в январе нынешнего, сорок третьего года. Мягкотелость, неспособность организоваться и трусость в самый ответственный момент разрушили всякую надежду на успех.

В результате, многие покончили жизнь самоубийством.

Месть Гитлера оказалась поистине ужасающей. Все заговорщики были разысканы, арестованы и подвергнуты пыткам в гестапо. А затем предстали перед зловещим военным трибуналом под председательством Роланда Фрейслера, и были приговорены к смертной казни.

Основная группа погибла во время массовой резни. Кое-кого задушили с проволокой, а трупы, словно свиные или говяжьи туши, повесили на огромных крюках. Гитлер несколько раз за ночь просматривал кинопленку, запечатлевшую жуткое зрелище.

Курсанты военных училищ, которым в назидание продемонстрировали этот

отвратительный фильм, падали в обморок.

Этот путь не для него! И, если раньше, в надежде на скорую кончину не обладавшего особо крепким здоровьем фюрера, скрепя сердце приходилось мириться с положением аутсайдера, то далее прозябать в тени он не намерен. Исследования Карла Менгеле открывали поистине сказочные перспективы. И он будет круглым дураком, если упустит шанс.

Никаких компромиссов!

Геринг подошел к бару и плеснул в бокал из толстого стекла немного бренди. Затем, вспомнив рекомендации доктора, чертыхнулся и выплеснул коричневую жидкость на ковёр. Вновь устроившись в кресле, откинулся на спинку и закрыл глаза. Сейчас, на пороге перехода в совершенно новое качество, вся его жизнь медленно проплывала перед внутренним взором.

Он родился ровно пятьдесят лет назад, двенадцатого января тысяча восемьсот девяносто третьего года в городе Розенхайме, что в Баварии. Отец, получив дипломы Боннского и Гейдельбергского университетов, и отслужив положенный срок в качестве офицера, до мозга костей проникся духом пруссачества. Личный друг самого Бисмарка, за несколько лет до этого, в восемьдесят пятом, удостоился должности генерал-губернатора немецкой колонии в Юго-Западной Африке. Рано овдовев в первом браке, с пятью детьми на руках, доктор Геринг женился во второй раз на молодой тирольке, и вывез её на Гаити, где получил второй колониальный пост. Когда пришла пора родиться маленькому Герману, он отправил мать назад в Баварию.