Степан Тё - Д.В.Ж.Д. 2035 Страница 48

      - То есть эта какая-то особая шаровая молния, которая порастащила все рельсы у станции, а на прочее железо ей чихать? На состав наш, на оружие… - припомнил Богдан.

     - Батя, а может у тебя пуля в голове? - Хохотнул Артём. - Вот и притянул молнию ненароком. Не со зла, конечно. Со зла ты не можешь, а так, по дурости.

      Ленка отвесила завхозу подзатыльник, буркнув:

      - Умник, да? Говоришь много слишком. Что же ты, герой, спасать батю не бросился «шарику» наперерез? Языком трепать мастак! Помолчал бы уже.

      Артём втянул голову в плечи, притихнув. «Мамка» ругается - лучше помолчать.

      - В-третьих, ЭТО самопроизвольно меняло размеры и интенсивность свечения. - Припомнил я, продолжая анализ полученной информации. За таскание рельс как-то не до размышлений было, а сейчас, в кругу друзей при коллективном разуме всё прояснялось более-менее чётко.

      - Это не отменяет того, что это могла быть шаровая молния, - стоял на своём учёный.

      - Да какая тебе разница, что это было? - Вспылил Брусов. - Ты лучше мне скажи, как доктору, как эта молния могла повлиять на человека изнутри? Наш предводитель может ни с того ни сего кони кинуть или на экспедицию ещё хватит?

      Я поперхнулся.

      - Да, за эти дни «молния» больше не появлялась, но нам ещё обратно ехать и мне стоит изучить вопрос, если есть возможность разобраться в ситуации. - Ответил со всей серьёзностью Макар. Этому умнику не хватало нотки сарказма, дольку юмора. Слишком серьёзен, чтобы жить в мире постьядера.

     - Вот ты проще разговаривать можешь? - Насупился Богдан. - Вас что так специально учат, чтобы никто ничего не понимал?

     - Если нам каждый раз придётся восстанавливать похищенные рейсы, то может встать вопрос о перенесении трассы на вне зоны доступа этого объекта, - продолжил, не обращая внимания, Макар. - Я об этом.

     Я вздохнул и откинулся назад. Бесполезно перебирать варианты, если не знаешь даже на что опереться. Получаются одни диспуты. Один древний мудрец сказал, что в споре рождается истина, но он просто не сидел в темном купе плечо к плечу друг с другом, где спорящий оппонент мог легко дотянуться до тебя и заехать по уху. Условия спора тоже играют роль. До оружия рукой подать.

     Артём ненадолго вышел, подустав от наших рассуждений, вернулся с гитарой. Спирта нет, так хоть поорать под струны. Ага, так я и позволил!

      - Дай сюда, - я перехватил гитару, прервав барда ещё в самом начале. Вроде как хочешь победить в драке - избеги её.

      - Батя, ну что ещё делать? Они слишком умные слова говорят. Я не понимаю, - воспротивился запоздало завхоз.

      - Цыц!

      Я взял гитару, собираясь положить её на верхнюю полку до окончания заседания совета, как ноги резко подкосились, рухнул обратно на место вместе с гитарой. Мир перед глазами заволокло сплошным светом. Походило на обморок, если бы не ощущал своего присутствия всё в том же купе, всё в той же компании. Лишь иное ощущение времени. Оно как будто замедлилось, потянулось резиной. Я в какой-то момент ощутил, что что-то говорю. Попытался прислушаться к себе, и неожиданно расслышал:

     Хроника крови течёт сквозь столетья.

     Пороха запах и свист тысяч стрел.

     За медный грош гибли и дети,

     За ложный слог - миллионы людей.

     Смотрят владыки с ветхих страниц:

     Лики небесные все в строй стоят.

     Они заслужили памяти лет,

     Они так удобны потомкам в завет.

     Факты прозрачны, всё - времени шаль.

     Поверх всех событий лежит тьмы вуаль.

     Уйдут, в назиданье, оставив живым

     Проблемы, страданья и дым, сизый дым.

     Смотри же, как хочешь на реку времён.

     Ей всё - между прочим, нам - свитки покойных.

     И вновь те же грабли, хоть тысячи раз.

     Ошибки людские для нас и для вас.

     Зарытое в землю земля сбережёт,

     Наследие предков, наказ и почёт.

     Мы всё доломаем, построим и вновь

     Своё толкованье до вас донесём.

     Ведь факты прозрачны, всё - времени шаль.

     Поверх тех событий лежит тьмы вуаль.

     Уйдём в назиданье, оставив живым

     Проблемы, страданья и дым, только дым.

      - Батя, энцефалограмма! Я ж говорил! Ты токо дыши, дыши, дыши! - первым затараторил Брусов, тряся за плечи и пытаясь заглянуть в расширенные зрачки, пощупать пульс и вообще создать видимость работы. Он в этот момент был готов, наверное, и на искусственное дыхание.

      - Да погоди ты, медик, - отпихнул его Богдан и сам принялся махать перед лицом ладонью. - Батя, ты тут? Очнись, а то ударю. Не доводи до греха.

      - Я тебе ударю! - Подвинула его Ленка, и я ощутил прикосновение её ладоней к лицу. Как-то даже полегчало. Я вновь понял, что всё внутри вернулось в норму и ЭТО ушло из меня, я вновь полностью себя контролировал.

      - Да в порядке я, в порядке, - пробормотал я, - давайте не будем больше о молниях. Брусов, спирт.

      - Так ведь нету… - начал было Брусов.

      - Это не вопрос, это приказ! - Поддержал завхоз, выпихивая доктора из купе к запасникам медблока.

      На то оно и заседание. Сейчас все вопросы как-то быстрей решаться. Ставлю на кон свой дар пророка. А что, поэтом после молнии стал, может, и в пророки подамся? Раз уж приходы начались, то стоит это как-то отметить.

     * * *

     - Всем собраться в полной боевой готовности.

      Через пять минут, нацепив бронник и каску, прихватив счётчик Гейгера, автомат и рюкзак, я первым появился в розовом вагоне, чтобы открыть заднюю дверь.

     Посреди вагона стоял Андрейка, как-то странно смотря в одну точку под потолок.

      Я проследил за взглядом парня и… по коже прошли мурашки. Под потолком у крюков и потолочного окна в свете пыли висел мячик. Висел в воздухе, ничем не поддерживаемый. На него словно действовала некая незримая сила или гравитация для отдельно взятого предмета перестала действовать.

      Что это? По пол стакана же всего выпили.

     - Андрей, - обронил я.

      Парень резко повернулся. Мячик тут же упал на пол.

      Я не успел обсудить произошедшее с пацаном, как в вагон ввалился Богдан, прихрамывая, за ним Артём и Макар. Все навеселе.

      - Макар, так я так ничего и не понял, что показывают приборы? Мы в аномальной зоне или всё-таки нет? - Обернулся я к учёному.

      - Я бы не сказал. Стрёлки мёртвые лежат, - заплетающимся языком ответил учёный. - И радиации уровень низкий-низкий. Так почти не бывает.

     Мячик, Андрейка, молния, стихи.

     Если на мячик не действовала аномальная зона, то на него подействовал… парень? В конце концов, не одного же меня коснулась «молния».

     Вот же не было печали. Подцепил рацию с кармана, вызвал Смирнову.

      - Ленка, присмотри за пацаном. Дело серьёзное.

      - Я на турели. А что случилось?

      - Позже поговорим. Кто ещё дежурит?

      - Технарь Евгения.

      - Глядите за округой в оба. Парня отправляю к тебе.

      - Ладно… всё нормально?

      - Пока да, - ответил я и отключил рацию. Подозвав Андрейку, сказал ему идти к Ленке. Пусть будет при ней, так будет надёжнее, пока не разберёмся.

      Я отворил заднюю дверь, махнул рукой:

     - Отряд, за мной! Идём к местным.

      Богдан с Тёмой по-боевому взвыли и кинулись следом. Прочий народ шустро последовал за нами.

      Солнце прикрыли тучи. Не низкие серые, а высокие, на границе неба, но тоже плотные. Погрузили мир в царство блёклых теней. Но день по-прежнему светел, время ближе к обеду, ветер поднялся будь здоров.

     Настроение всё же приподнятое. Сказался спирт. И нам больше не угрожали вообще никакие аномалии, радиация. Море по колено.

     Перрон станции в принципе был неправдоподобно цел. Более того, это станция казалась самой целой из всех виденных по пути. Одно это должно было насторожить, но настроение слишком хорошее.