Тори Халимендис - По ту сторону тьмы Страница 49

— Прекрати! — взвизгнула я.

— Их жизнь зависит от тебя, — напомнил Карл, разжимая кулак.

Мартин перестал кашлять и обессилено опустился на пол.

— Ты все равно собираешься их убить, — дрожащим голосом произнесла я. — Так почему я должна повиноваться тебе?

Полудемон задумался. Видимо, такое простое возражение не приходило ему в голову.

— Их можно убить быстро, — наконец сказал он. — А можно долго пытать. К тому же мне совсем безразлично, останутся ли мои жены здоровыми и красивыми. Я могу покалечить любую из вас. Изуродовать лицо, лишить зрения, дара речи, возможности передвигаться самостоятельно. Если ты разозлишь меня, то наказана будет она, и наоборот. Как тебе такой вариант, Северина?

Я с ужасом поняла, что он загнал меня в ловушку. Вельма — единственная моя подруга, ради ее безопасности я пойду на все. Хотя последний выход у меня все еще оставался, и я покрепче сжала рукоять в надежде, что у меня хватит силы духа. Пусть некому будет запечатывать разлом, но свою добровольную жертву Нижний Мир получит. Демоны не смогут прорваться к нам, а с Карлом как-нибудь справятся Вельма и Алваро.

Я вздохнула и приготовилась к удару, но тут произошло нечто непредвиденное.

Загудело и взметнулось вверх пламя Слияния, окрашиваясь в темно-багровые тона. Изумленно вскрикнул Карл. Туман, из которого была соткана клетка Дамиана, развеялся, источая жуткие гнилостные миазмы, столь сильные, что мне захотелось зажать нос.

— Бей, Северина! — выкрикнул Сумеречный и одним прыжком оказался у самого широкого места расщелины. — Бей!

Покачнулся и прыгнул вниз. Карл бросился к разлому, склонился над ним, будто хотел разглядеть тело на дне. А я подскочила к полудемону и всадила лезвие ему в шею. Не знаю, был ли мой удар смертельным, но Карл не удержал равновесие и полетел вслед за Дамианом. Рукоятка кинжала выскользнула у меня из рук. А я застыла на месте, не в силах поверить, что только что убила человека. Ладно, пусть не совсем человека, но все равно убила.

— Северина! — Вельма схватила меня за плечи, развернула к себе. — Северина!

Я в отупении смотрела на нее. Как она освободилась из клетки? Я хотела задать ей этот вопрос, но не смогла. Губы и язык отказались мне повиноваться.

— Северина!

Вельма внимательно посмотрела мне в лицо и пробормотала:

— Извини.

А потом размахнулась и влепила мне сильную затрещину.

— Приди в себя, — прошипела она. — Вот, возьми. Надеюсь, он подойдет.

И она сунула мне в руку ритуальный кинжал островных ведьм. Словно очнувшись от глубокого сна, я разом припомнила все, что мне предстояло сделать. Сунуть лезвие в огонь, чтобы оно впитало в себя благословение Слияния. Аккуратно надрезать руку. И позволить алым каплям набухать и падать в чернеющий провал, повторяя те слова, которым обучил меня Алваро:

— Кровью своей я, Северина Леонора дель Лерой, законная королева Сумрака, закрываю проход в Верхний Мир. Памятью предков моих…

Разлом затягивался на глазах. Сначала туда втянулись клубы бурого тумана, и дышать стало легче. Затем срослись края трещины, оставляя гладкий камень, будто и не было жуткого провала. Громыхнуло откуда-то напоследок — и все затихло. Порез на моей руке затянулся сам собою, а я обессилено повалилась на пол.

— Получилось! — произнес надо мной голос Франца. — Все получилось!

Нежные руки Анри обняли меня, подняли, прижали к груди и принялись бережно укачивать. А на меня вновь навалилось осознание совершенного поступка.

— Я - убийца, — пробормотала я. — Я убила Карла.

— А он велел убить всю твою семью, — жестко произнесла Вельма. — Это была хорошая месть, Северина. Ты оплатила свой долг перед погибшими.

— Долг? — переспросил Франц.

— По законам островов родным убитого нет покоя, пока жив убийца, — пояснила Вельма. — Северина должна была отомстить.

Анри только молча гладил меня по волосам и целовал в висок, совсем не обращая внимания на то, что мы не одни.

ПЯТЬ ДНЕЙ СПУСТЯ

Обратный путь был гораздо легче. Как пояснил Франц, со смертью Карла нечисть перестала подчиняться его воле (даже туманные клетки рассеялись, выпустив на свободу моих спутников), а закрытие разлома лишило тварей сил. Несколько раз мы натыкались на издыхающих монстров. Они смотрели на нас мутными глазами, царапали лапами землю, отрывали пасти, но сдвинуться с места уже не могли. Во мне вид их вызывал сильнейшее отвращение, и я крепче сжимала руку Анри.

О том, что произошло у Слияния, мы не говорили. Слишком свежи были раны, слишком тягостны воспоминания. По ночам передо мной вновь и вновь возникали хохочущий Карл и прыгающий в бездну Дамиан. И тогда я теснее прижималась к Анри, а он крепче обнимал меня.

Мы перестали скрывать наши отношения от спутников. Держались за руки, усаживались рядом во время привалов, засыпали в обнимку. К моему удивлению, ни Франц, ни Мартин не сказали ни слова по этому поводу. Вельма тоже промолчала, но для нее подобное поведение как раз-таки являлось привычным.

Отряд, охранявший границы, встретил наше возвращение радостными криками. Один из гвардейцев соскочил с лошади и плюхнулся передо мной на колени прямо в талый снег. Остальные последовали его примеру. После изъявления восторгов в мой адрес (к счастью, недолгого), нас довезли до приграничного замка, а оттуда мы переходом направились прямо в столицу, к Алваро. Мне так не терпелось поговорить с наместником, что я даже не стала отдыхать, хотя спать хотелось неимоверно. Быстро приняв ванну и наскоро перекусив, я отправилась туда, где рассчитывала найти старика — к алтарю темного пламени.

Я не ошиблась. Алваро сидел прямо на застеленном белой шкурой неизвестного мне зверя полу. Черты лица наместника в слабом свете казались более резкими, круги под глазами и морщины проступили сильнее, а белоснежные волосы причудливо окрашивались разноцветными отблесками пляшущего пламени.

— Я знал, что ты придешь, — спокойно сказал он. — Прости, что не приветствую тебя, как должно. Стар я стал, моя королева, стар и слаб.

Я опустилась на пол рядом с ним. Руки Алваро держал на коленях, и меня поразило то, какой сухой, морщинистой и пятнистой стала кожа на их кистях.

— Но разве ты теперь не должен восстановить свои силы? — недоуменно спросила я.

— Я слишком много отдал, — горько ответил Алваро. — Мне недолго осталось, ваше величество. Но я ухожу со спокойным сердцем: моя страна спасена. Сегодня во всех городах ликование и празднование возвращения королевы. Слухи о вашем походе распространились с невероятной скоростью.

— Об этом я и хотела поговорить. Карл сказал, что разлом запечатывается жертвой и кровью. Ты знал об этом?

— Знал. И он тоже знал. Дамиан. Он был готов, только не думал, что это случится так скоро. Он собирался вырастить сына — нового короля — и лишь после его совершеннолетия пожертвовать жизнью во благо Сумрака. Я виноват перед ним, королева, но я не думал, что все получится именно так. Мог ли рассчитывать, что молодая женщина, выросшая за Чертой, возьмет на себя ответственность за судьбу целого народа? Нет, я видел в тебе лишь мать будущего правителя. Я ошибся, прости.

Теперь мне многое стало понятно. Досада Дамиана, его растерянность и ярость, когда он узнал о том, что пламя признало меня королевой. Даже разговоры об Анри нашли объяснение. Дамиан просто хотел быть уверен в том, что его жертва не станет напрасной.

— Этот молодой человек, Анри, — будто угадав мои мысли, спросил Алваро, — просто увлечение? Или все серьезно?

— Я собираюсь за него замуж, — вскинулась я. — Или Сумрак не устраивает такой король?

— Прежде всего, Сумрак устраивает королева, — усмехнулся наместник. — А вот ее избранник… Насколько я знаю, он из хорошего рода. Да, успел наделать глупостей — но кто об этом знает? Ведь он, если я не ошибаюсь, взял себе иное имя?

Действительно, с чего я взяла, что многие опознают в короле Анри поэта Арамеуса, любимца Каролины? Он ведь изменился даже внешне. А потом, пикантные слухи о его похождениях, скорее всего, быстро забудутся даже в Светлом Королевстве. Не говоря уже о том, что дойти до Сумрака у них возможности мало. Разорванные полтысячелетия назад связи между двумя странами предстояло еще долго восстанавливать.

— Ты хочешь узнать что-то еще?

— Да. Мой предок не сумел запечатать разлом. Почему?