Антон Алешко - Из дневника военного врача Страница 5

18. VІ. Шубки. Приехали в Шубки. Деревня пустая. Живем в палатке. Аэро­дром пыльный и горбатый. Под вечер над деревней появился У-2 и пошел в петлю. При выходе на полном ходу у самолета оторвался хвост, и он камнем пошел в землю. Побежали к нему. Разбился Негров.

22. VІ. Три года идет война. Три года. Вспоминается один день 1941 года. Ясный, теплый, действительно летний день, такой, как и три года назад.

Какая тишина!

Летали весь день на разведку. Должна была начаться война, ну, приблизи­тельно в эти три-четыре дня.

Написал новеллу «Песня» на литературный конкурс в «Сталинский пилот».

23. VІ. Началось наступление.

24. VІ. Война в самом разгаре. Тучи самолетов идут и идут. А ночью — еще больше гудят и наши, и немецкие самолеты. Ночь холодная. Спал не больше двух часов.

Неужели мы не сможем быстро попасть на новую границу? Тогда попрошусь домой: посмотрю хоть одним глазом. Если бы было куда ехать, за три года можно было взять три раза отпуск.

27. VІ. Тихое утро. Туман и пыль расстелились в ложбинах. Война идет быстро. Наверное, скоро продвинемся вперед, так как отсюда далеко доставать.

28. VІ. День жаркий. Настоящее лето. Пыль стоит на километр в высоту. Наши разведчики почти не долетают до немцев. Надо двигаться вперед. Очень устал, хочется отдохнуть. На душе какая-то пустота.

30. VІ. Жаркий день. Ветер. Пыль лезет сквозь окна и запудривает все вокруг. Кажется, нет ни одного места, где не было бы пыли. Попробуешь, трещит на зубах. События на фронте вселяют оптимизм. Уже заняты Осиповичи, Свислочь. На нашем участке дело несколько затормозилось. Сидим мы здесь вынужденно, а надо идти вперед.

2.VІІ. События развиваются с молниеносной скоростью. Наши были под Бобруйском, забрали Осиповичи, а вчера, первого числа, передали: Слуцк— Погост. Сегодня утром я пошел на радиостанцию: заняты Красная Слобода, Копыль, Греск. Встает вопрос: что с моей местностью? Целая она или сожжена. Вчера написал три письма домой. Две ночи подряд путались разные сны. Сегодня во сне видел надпись на бумаге: «Шура вышла замуж.»

Вообще на душе какая-то темнота, непонятность. Томит неизвестность. Что там дома? Кто живой? Есть ли живые? Шура, Валерик?..

Ждем «дуглас» для перелета в Докудово. Мы остались уже в глубоком тылу. Как дела в Беларуси, потом посмотрим. А пока стоим на колесах... Жить в Шуб­ках окончательно надоело. Выселенные жители возвращаются и лазают по аэро­дрому. Только смотри, кому-нибудь точно отсекут голову пропеллером.

О чем бы ни говорил, а мысли мои далеко отсюда. Я думаю, что моя дерев­ня сожжена. Ветер разносит сизый пепел. Старчицы, может, и остались. А кто там живет? Может, Шура там, а Валерик где? Если жив — пятый год ему. Это уже возраст! Не узнает отца, если встретимся. Очень интересно знать, что и кто дома. При первой возможности надо будет слетать домой, хоть на несколько часов.

2.VІІ. На «дугласе». За окном мелькает рожь, выбитая земля аэродрома беле­ет под нами. Под ногами дрожит пол. Вот уже повисли в воздухе и легли на курс. За нами поднялись два Яка для сопровождения. Под широким крылом плывут поля и лес. Перелетели линию бывших окопов, вскопанных снарядами. Под нами лежали торфяники ровными грядками. Снова лес, поле, деревни. Поля засеяны полосками единоличников. На деревенских улицах людей мало.

5. VІІ. Жаркий день. Пыль и дым. Появляются три фрица. Два босиком, один в лаптях. Вот такие они, даже фантазия Ефимова не может показать в кари­катуре фрица 1944 года.

Летчики пошли пострелять в лесок. Стали в ряд и начали бить в мишень. Через три минуты выходят из леса двенадцать немцев:

— Дай плен.

Насмешка истории. Три года назад мы бежали от немцев. Теперь они бегут.

6. VІІ. Ясный день. Высота миллион на миллион километров. Утром к нам прилетели самолеты сталинской дивизии. На них вечером насели фрицы. Всю ночь отбивались, а утром взлетели и начали штурмовать. Какое сейчас там положение?

7. VІІ. Сталинцы вновь вылетели в Минск. Сегодня командир ездил к Хрюкину, потом летал в Радошковичи. Наверное, мы перелетим туда. Сегодня я решил сходить на речку. Первый раз в этом году искупался, потом собирал землянику. А день жаркий как огонь. В лесу душно, приторно пахнет смолой. Только немного дует ветерок и спасает от самовозгорания.

Я наблюдал за летчиками, техниками, а мысли были далеко-далеко, в Старчицах. На душе было какое-то раздвоение и беспокойство. Последние дни я сплю мало. Днем никак не могу урвать часок. А между тем для пополнения сил надо бы поспать, отдохнуть.

11. VІІ. День сгорел. Было 15 решений. Часть вылетела в Лиду, а нас отправ­ляют в Ручицы, за Молодечно. По дороге застала молния — четверо вернулись. Так и пробежал день в подготовке к переезду.

12. VІІ. На американском «дугласе». Вечером на западе поднялась туча. Подул ветер. Вылетели самолеты на новое место, но вернулись, так как впереди была гроза. Пришел «дуглас». Мы незаметно взлетели. Под широким крылом плыли поля, леса и завивались реки. Шли прямо на тучу. Пересекли Березино. Над городом я заметил, что идет дождь. В щель в окне залетали брызги воды. Мы все дальше вклинивались в стену дождя. Над лесом стоял синий дым, поднимал­ся седой туман. Внизу плыли поля, обмытые дождем, блестели мокрые дороги. Дождь и дождь. То слева, то справа прорезали стену дождя блестящие молнии. Наконец впереди показалась [.]. Мы направились туда. Сели возле леса на пло­щадку. Здесь много Яков.

Ручицы. В одну сторону Сморгонь, в другую — Вилейка. Новоселки и Ручицы сожжены. Красивая природа, белорусская. Вечером пошел дождь. Чуть при­подняли палатку и заснули.

15. VІІ. Микунтаны. Вчера летал на «дугласе» в Микунтаны. Вместо целых лесов здесь уже попадаются отдельные квадратики. Кроме деревень попадается много хуторов. Имения и фольварки сохранились полностью. Редко попадаются сожженные деревни. Живут здесь исключительно поляки.

21. VІІ. Сегодня ночью шли наши самолеты. Стонала земля. Ночью началась перестрелка. Несколько трассирующих пуль стукнули по крыше гумна, где мы спали. Я слез и перешел в дом. Утром выяснилось, что это на наш дозор нарва­лась группа фрицев.

26. VІІ. Почти месяц, как из дому ничего нет. Жду каждый день, однако пусто и пусто. На самолете не достать. Что там? Наши воюют. Уже летали на Кенигсберг, Тильзит. Мне кажется, что здесь погода хуже, чем в тех местах, где были раньше. Вчера была холодная ночь, сегодня теплее. Уже сегодня начали жать рожь. Ячмень и другие культуры слабые.

Ночью частая перестрелка. А в лесах много шастает фрицев.

30. VІІ. Тихое хмурое утро. Ступишь шаг, и он гулко отзывается в лесу. Из далеких хуторов слышны голоса петухов. Сонно на стоянках. Я жду «дуглас». Побрился, почитал. Наконец пришел. Мы садимся и выруливаем на старт. Пилот дает газ, и мы побежали. Снизу слышно, как гремит под колесами земля. Я сижу с правой стороны и смотрю в окно. Мелькает клевер. Пробежали взлетную полосу, мелькнули наша КП, стоянки. Правое крыло поднялось, и мне показалось, что мы оторвались. Не успел я как следует посмотреть на землю, как с правого бока что-то треснуло и мы куда-то полетели. Я левым плечом и головой стукнулся кому-то в спину и прилег. Мешки, чемоданы и приборы перемешались с людьми. Была доля секунды, когда я, лежавший, ждал еще сильнейшего удара, крови, а может, и повреждения.

Прошел миг. Я поднял голову. За окном колосья ржи. Я подхватился — и в дверь. Выбежал в поле. Трещит под ногами камыш, рожь.

— Не взорвется? Не будет гореть?..

— Пилот.

Пилот высунул голову из рубки. Страх перекосил его загорелое медное лицо. Я посмотрел в левую сторону. Стабилизатор проломлен, левого крыла нет. Двор, гряды табака и ржи перемешаны и сдвинуты под самолет. У дома покосилась крыша на левую сторону, а сени и хлев будто перепугались армады самолетов и отскочили подальше, разломавшись по углам. На улице стояли перепуганные жители дома. Мы вытащили все свое из самолета.

— Прилетели!

— В Моздок я больше не ездок!

— Нога болит.

— Руки не чувствую. Колено!..

— Зубы выбил!

Я перевязал раненых. Поехал на КП. Лег на сено и стал думать. В высоте виднелись макушки тонких сосен. Они не шевелились.

Через некоторое время я обдумал все, что случилось. Еще один волосок — и был бы конец. Я побыл в деревне, и у меня появилась какая-то злость. Мне захо­телось сесть на самый быстроходный самолет и полететь.

Второй «дуглас» прилетел вечером. Сели и еле-еле оторвались в конце взлет­ного поля.

Алитус (Алита). Районный городок. На правом берегу Немана аэродром. Берега обрывистые, высокие. Внизу течет бурный, быстрый Неман. Непроиз­вольно вырвались слова Я. Коласа: