Сказочные истории - Михаил Константинович Зарубин Страница 5

— А почему здесь не остаетесь?

— Остались бы, если б вода не замерзала. Зато возвращаться близко, появятся первые проталины, и мы уже здесь.

— А почему именно сюда вы возвращаетесь? Почему не летите в жаркие страны, на морские острова?

— Потому, что здесь родились. Здесь наша родина. Здесь наш дом. Все чайки знают наше место и никогда его не занимают. Иногда наше гнездо сохраняется, и мы его чуть поправляем. А бывает, приходиться строить заново.

— А что, вам места мало на берегу, почему вы живете на таком маленьком острове?

— А чем он плох? Отсюда все видно. Как только незваный гость начинает подбираться, мы уже наготове.

— Кто же к вам может пожаловать в гости без приглашения?

— Если бы в гости, как ты, например, мы были бы только рады. Но есть у нас и враги.

— Враги?! Да кто же это?

— В первую очередь лисица. И вода для нее не преграда. Но пока она плывет к нам, мы уже готовы к бою: нападаем, клюем, бывает, и в глаз попадаем. Поэтому побаивается нас лиса. Хочет она полакомиться чаячьим мясом, но не решается плыть на островок. А еще не дружим мы с ястребом, совой и вороной. С ними у нас вечная борьба. И будь наше гнездышко в травке на берегу, к нему подобраться труда не составит любому из наших недругов.

— Как же так, и ворона, и ястреб, и сова, они ведь птицы. Разве птицы могут быть врагами птиц?

— Ах, Соня, откуда нам знать, почему и кто их сделал нашими врагами. Но стоит только нам зазеваться, и они тут как тут. Воруют наши яйца, гнезда утаскивают в воду. Поэтому мы с Кузей и летаем по очереди. Нельзя оставлять гнездо, там ведь наши детки.

— Детки?

— Да, вот же они, — Матвеевна чуть привстала с гнезда, и Соня увидела три довольно крупных яйца. Один был голубого, а два других — коричнево-оливкового цвета.

— Но это же просто яйца!

— Вот из них-то и вылупляются наши детки. Мы греем их с Кузей по очереди и днем, и ночью. Кстати, скоро у нас появятся птенцы.

— Матвеевна, позови меня обязательно, когда они появятся, я хочу на них посмотреть.

— Позову, — улыбнулась Матвеевна, — я их сама жду с нетерпением.

— Они, наверное, крохотные?

— Маленькие да удаленькие. Пуховички. Через два-три дня они уже бегают и плавают, все видят и слышат, и чуть опасность — быстро к воде и уплывают. Порой мы с Кузей долго разыскиваем их.

— Вот здорово, я тоже иногда прячусь от мамы и папы, только Паша знает, где я.

— А что это Паша каждое утро сидит на берегу и держит палочку в руках?

— Это не палочка, а удочка. Он ею ловит рыбу. Иногда он так много ловит рыбы, что мама устает ее чистить.

— Зачем же она ее чистит?

— Чтобы есть.

— Разве без этого нельзя?

— Ну как же жарить или варить рыбу с чешуей?

— Вы варите рыбу?

— Да, мама ее варит.

— У нас все проще: мы ловим рыбу и съедаем ее вместе с чешуей. У вас другие порядки и привычки.

— Что же, вы только рыбу едите?

— Мы все уплетаем, что поймаем. Хотела бы краба попробовать, но они у нас не водятся, зато есть раки. И разных моллюсков едим, и насекомых на лету ловим, и от слизняка не откажемся. А осенью ягоды любим, иногда за грызунами гоняемся. Бывает, летаем около рыбных промыслов, там всякой всячины хватает.

— А маленьких птенчиков молочком кормите?

— Соня, мы ведь птицы, у нас молока не бывает. Все птицы кормят птенцов полупереваренной пищей, из клюва в клюв. Но все это продолжается недолго, растут они так быстро, что к осени становятся совсем самостоятельные, летят на зимовку и выдерживают тяжелую дорогу.

— И вы их потом встречаете?

— Встречаем. Только одной семьей мы с ними не живем. Весной мы строим новое гнездо и выводим новых птенцов.

— Вы своих детей узнаете?

— А разве тебя мама и папа может с кем-то перепутать?

— Моя мама — нет.

— Ну, вот видишь. Тем более что молодые чайки сильно отличаются от взрослых, а молодость длится несколько лет.

— Как же они отличаются от взрослых чаек?

— Они пестренькие, а серебристыми становятся только на четвертый год.

Тут прилетел Кузя, и прежде чем сменить Матвеевну, обратился к Соне:

— У вас дома переполох, приехала мама с Мишой и Ирой, заглядывают в каждый уголок, ищут тебя.

— Меня?

— Конечно, тебя, больше некого, остальные все рядом с мамой.

— Как же мне попасть домой, кругом вода, а я ещё не научилась плавать.

Соня закрыла руками лицо.

— Перестань горевать и плакать, сейчас Кузя поможет тебе добраться до берега, — сказала Матвеевна.

Кузя издал громкий гортанный крик. Отовсюду прилетели чайки, их было много, очень много. Они ухватили своими клювами веревки качелей, и Соня в одно мгновение оказалась на берегу.

Солнце давно уже скрылось за горизонтом. Кусты смородины и малины очертаниями стали похожи на страшных зверей. Вода в реке поблескивала на перекатах изумрудными звездочками, это свет луны творил свои чудеса.

— Соня! — услышала она голос мамы. — Ребята, здесь она, на качелях, спит!

Загорелся свет, это старший брат включил электрические лампочки, освещавшие участок. Через секунду все собрались вокруг Сони. Она открыла глаза и счастливо улыбнулась.

— Ты почему не отвечала, когда тебя звали? — строго спросила мама, прижимая Соню к себе.

— Я была в гостях у Кузи и Матвеевны.

— Где ты была? — удивился Миша.

— У чаек, на острове.

— Хорошо, ты нам все расскажешь дома, — беря ее на руки, сказала мама.

Когда дошли до дома, Соня