Наталия Сухинина - Где живут счастливые? Страница 59

— Всем хватит, подходите...

Кто-то вспомнил, что крещён, но креста не носит, и этой «беде» помогли. Крестиков батюшки привезли с достатком. Отец Сергий вышел на своеобразный амвон — в беседку под мандариновым деревом. Все затихли. Проповедь. Слова пастыря мудрые, вразумляющие. Тишина в ущелье. Лишь журчит ручей под окном, лишь путается ветерок в листьях старой хурмы, лишь слепит глаза в полноте своей радости праздничное солнце.

Потом была трапеза. И сидели в тесноте, да ее в обиде православные христиане из Москвы, Краснодара, Пицунды, Лидзавы, ущелья. Нахваливали вино Зауpa, хачапури Людмилы, пирожки соседки Валентины, торт Мананы, печенье соседки Аси, солёные огурчики соседа Лаврентия. И было нам хорошо, спокойно, радостно. И уходить не хотелось. А из открытых настежь окон часовни пахло ладаном и свежестью роз. И тесно горели свечи на подсвечнике, который смастерил сосед Сергей всего за сутки до освящения часовни. Я думала, что сделать подсвечник — серьёзная, неразрешимая проблема, а Сергей играючи его изобрёл. Знаете, как делаются подсвечники в нашем ущелье? Берётся подставка от пляжного зонта, к ней прикрепляется кусок весла, на него — слегка изъеденная морским прибоем резная деревяшка, а сверху кладётся большая металлическая крышка от отслужившего свой век титана. Всё это драится безжалостно морским песком, красится, покрывается лаком. В крышку насыпается чистый, просеянный песочек. Свечи в таком подсвечнике стоят ровненько, да и сам он просто загляденье. В адрес Сергея много было сказано добрых слов. Это его руками, его фантазией, мастерством пробивалась часовня к своему молитвенному началу. Уже почти все разошлись. И вдруг сосед мой, абхаз Лаврентий, подошёл к отцу Геннадию:

Батюшка, я вот тоже надумал креститься, можно?

Можно!

Не успел отец Геннадий в полноте возрадоваться этому вопросу, подошёл другой сосед, Сандро:

А мне можно?

Люди немолодые, пожившие, да и повидавшие на своём веку всякого. Господи, благослови!

Крещается раб Божий Лаврентий!

Крещается раб Божий Александр!

Подхожу поздравить их, и голос мой дрожит от волнения: «Лаврентий, Сандро, ведь только сегодня утром вы были мне просто соседи, а теперь братья во Христе. С праздником, брат Лаврентий, с праздником, брат Александр!»

На смену дню Солнца пришёл вечер покоя и радости. И когда последние гости разошлись и потемнело небо над ущельем, я пришла в свою маленькую, отныне освящённую часовенку, затеплила свечечку перед Казанской иконой, лежавшей на аналое. И хоть гудели ноги от дневных попечений, душа жаждала молитвы и тихих слёз. Трепетало сердце от милосердного Божьего участия, от высшей Любви, дарованной нам ни за что, впрок, в аванс. Этот радостный день теперь навсегда в копилке моей памяти. Пронизанное солнцем синее небо, малышка Наталья в сильных руках священника, высоко поднятых над морской волной. Слёзы смущения в глазах теперь моих братьев во Христе Сандро и Лаврентия. Соседский мальчик Дениска с кадилом в сшитом бабушкой стихарике,  загорелые в сельских трудах руки, тянущиеся к медальонам Матери Божьей. Как щедра десница Господня и как маловерны и немощны наши сердца!

Я вышла во двор. Дом спал. Потрудившиеся во славу Божию домочадцы отдыхали заслуженно и, наверное, видели интересные сны. А над моей головой близко-близко мерцали звёзды. Говорят, это Божьи очи всматриваются пристально в души людские. Шумело море, выбрасывая волну за волной на тихий берег тихого ущелья. День Солнца ушёл в прошлое, даровав будущее моей маленькой часовне. Только бы хватило чистоты сердечной молиться в ней без лукавства и фарисейства. Только хватило бы сил верить в солнце даже в самое затяжное, самое беспросветное ненастье.

Конец