Канаев Владимирович - Петр 2. Петербург Страница 60

   Головкин недоверчиво покачал головой.

   - Эти предчувствия... Я не сомневаюсь, что так и будет, Ваше императорское величество. Но может быть есть какие-то подробности? Знание будущего нам чрезвычайно поможет.

   Канцлер испытующе взглянул на меня. Один из самых осторожных людей в моем окружении позволил себе противоречить монарху. Правильно ли я поступаю, раз за разом выкладывая свои откровения? Не показывая свои сомнения, я улыбнулся и покачал головой.

   - Нет, Гаврила Иванович, это всё, чем я могу вам помочь.

   Доверчивость опасна и я удивлён, что такой опытный царедворец пытается на меня давить в этом вопросе. Вон, Остерман, невозмутимо глядит в сторону - понимает, что правильнее всего принимать мой дар как факт и не требовать большего. Канцлер тоже видимо сообразил, что вызывает моё неудовольствие и повернул разговор на следующую тему - отношения с турками и Крымским ханством. Я озвучил своё видение ситуации на юге.

   - Полагаю, война с турками неизбежна. Мы пока к ней не готовы, но в ближайшие годы будем усиливать наши армию и флот.

   - Это будет сложно сделать, Государь, если мы хотим сократить расходы казны. - заметил Остерман.

   - Знаю. Поэтому ближайшую пару лет будем вести только подготовку к последующему рывку. Пока же мне бы очень хотелось добиться от османов разрешения на торговое мореходство в Черном и Средиземном морях.

   - Это трудно. Наш резидент в Стамбуле Неплюев уже не один год работает над этим, но безрезультатно.

   - Знаю. Пусть продолжает дальше. Если не помогут его уговоры, вопрос решат пушки, когда придет их время.

   - У тебя есть предчувствия на этот счет, Петр Алексеевич?

   - Нет, Андрей Иванович. Но у меня есть план начать войну после того, как замирим к нашей выгоде Польшу.

   Внутренне я содрогнулся. Знание, что эти две войны неизбежны, не избавляет меня от ответственности за гибель тысяч людей. И малой кровью не обойтись. Но если я начну юлить, проявляя неуместное миролюбие - жертв в итоге окажется ещё больше.

   По персидскому вопросу у нас тоже вышел спор. Содержание низовых полков на оккупированной прикаспийской территории обходилось империи очень недёшево. Устойчивым мнением было желание вернуть эти территории персам обратно. Но я не был уверен, что пересмотр итогов персидского похода будет хорошим решением. У меня есть определённые планы по получению хороших доходов с завоеванных земель. Со временем получаемая выгода будет гораздо выше затрат на содержание войск.

   Персия сейчас находилась в самом плачевном положении, поделённая на части русскими, османскими и афганскими завоевателями. Впрочем, наступательный порыв русских иссяк со смертью Петра I. Османов афганцы во главе с шахом Ашрафом остановили прошлом году, и через пару месяцев ожидается подписание между ними Хамаданского мирного договора. Но на северо-востоке Персии в прошлом году от афганских правителей откололись земли во главе с сефевидским принцем Тахмаспом и его полководцем-туркменом Надиром. Через пару лет они разгромят афганцев, а в 1730г возобновят войну с османами. С доблестным военачальником Надиром мне бы не хотелось воевать. С ним выгоднее дружить. Вероятно, придется вернуть ему южное побережье Каспийского моря. Это даст ему ресурсы для войны с турками, а нам сохранит Баку и даст торговые привилегии во всех его землях. Только нельзя отступать дальше, как это произошло в истории Игоря Семенова. Пока же наши дипломаты вели переговоры с Ашрафом и Тахмаспом. Возможно, я тороплю события, но всё же сделал подсказку.

   - Тахмасп победит. Точнее, победит его полководец Надир. Делайте ставку на него.

   Лица собеседников застыли. Остерман, внимательно вглядываясь мне в лицо, спросил.

   - Это предчувствие, Государь?

   - Да. Постарайтесь натравить Тахмаспа и Надира на османов.

   Не стал пока давать добро на возврат персидских земель. Насколько понимаю, даже без моего вмешательства все идет к подписанию Рештского договора и в моей реальности. А возможно пока договор не подписан я найду другие варианты, позволяющие не отдавать однажды завоёванное.

   Глава 18

   Сегодня я чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы совершить дальнюю поездку. Несколько барок доставили меня, моих спутников и охрану к устью Охты и дальше вверх по течению, до первой запруды. Ваня, сидевший на корме поблизости от меня, при очередном порыве ветра сморщил нос и чихнул.

   - Однако же воняет здесь! Посильнее чем в сортире!

   Я кивнул. Наверняка варят целлюлозу. По воде неширокой речки плыл всякий мусор. Радужных нефтяных пятен не было, но наверняка рыба отравлена до самой Невы.

   Пока плыли, я успел провести небольшое совещание с руководством Берг-коллегии. Блюэр сейчас уехал в Петрозаводск экспериментировать с цилиндрическими мехами, а со мной сейчас Президент коллегии Зыбин вместе с асессорами Телепневым и Гейнрихом Шлаттером. Сын Шлаттера сейчас вместе с Гмелиным плывет следом за нами на второй барке.

   Григорий Капустин, отосланный мною на поиск олова в Северном Приладожье, пока не вернулся. Прислал только сообщение и ящик образцов для анализа. В письме порадовал, сообщив, что признаки месторождения есть и он задерживается для более детального изучения.

   Блюэр тоже отписался, что меха уже начали изготавливать. Жаловался на нехватку хорошей руды для завода.

   - Напишите ему поискать железо у восточного берега Онежского озера.

   Запасливый Шлаттер достал карту и я ткнул пальцем примерно туда, где находится Медвежьегорское месторождение. Подумав, посоветовал поискать также железо севернее, немного южнее верховьев реки Кемь. Здесь, недалеко от группы озер, из которых речка вытекает, находится крупное Костамукшское месторождение железных руд.

   - Далековато до Петрозаводска, - сжав кулаком подбородок, задумчиво пробормотал тучный Зыбин.

   - Если руду найдут - завод лучше ставить в Кеми, на побережье Белого моря. Будем продавать железо англичанам. И вот что, Алексей Кириллович, есть у меня сведения, что англичане скоро начнут руду плавить не на древесном угле, а на каменном. Нужно нам их опередить.

   Зыбин покивал.

   - Слышал я о таких опытах. Только сколько пробовали - ни у кого ещё не получилось варить железо на каменном угле. А у нас и угля поблизости нет. Разве только тот, что за Окой нашли недавно.

   - Тот уголь, что нашли в Подмосковье не подойдет по качеству. Нужно искать уголь получше. Есть он на Груманте и есть в верховьях Печоры, на речке Воркута. Пошлите людей проверить, а на будущий год уже и добычу нужно организовать.

   Что меня радует, люди перестали задавать мне вопросы откуда такие сведения. Зыбин тут же принялся писать письма в Архангельск и Пустозерск. Так что по весне к архипелагу Шпицберген (по нашему Грумант), поплывет экспедиция брата нашего астронома Людовика Делиля, который сейчас занимается картографическим описанием Кольского полуострова. Из Пустозерска же на Воркуту вверх по Печоре поплывет местный рудознатец Григорий Черепанов. Именно он три года назад привез в Петербург образцы Ухтинской нефти. С ним отправится ассесор коллегии Телепнев и один из братьев - архангельских купцов Соловьевых. Им я хочу отдать откуп на продажу керосина и керосиновых ламп в Архангельске. Осип Соловьев, их представитель в столице, весьма впечатлился недавней демонстрацией нового типа дешёвого освещения.

   - Угля нужно много привезти в Петрозаводск. Будем экспериментировать. Сами понимаете, сколько нужно топлива для загрузки доменной печи.

   Шлаттер задумчиво кивнул и стараясь не опрокинуть чернильницу тут же вписал что-то себе в тетрадь.

   Посовещавшись, решили изготовить сразу несколько перегонных кубов, партию керосиновых ламп и отправить вместе с Телепневым в Пустозерск. Вторую партию повезут на юг, в Баку. Гораздо эффективнее осуществлять перегонку нефти на месте и везти поначалу только керосин. В Архангельске Соловьевы организуют продажи ламп и керосина, в том числе на экспорт. В Прикаспийских землях я хочу помочь продажам большим заказом для армии и флота по замене свечного освещения на керосиновое.

   На пристани у Ильинской слободы и Охтинских пороховых заводов нас встретил Батищев вместе с остальными заводскими начальниками. После приветствий повел нас на экскурсию по заводу, объясняя назначение цехов, сараев, складов и технологию производства и хранения пороха. Территория была обширной. В дальнем углу, подальше от жилья, располагалось новое экспериментальное производство бумаги. Этот завод тоже интенсивно рос. Я насчитал десяток строений: склады поташа, извести, щелочи, дерева, щепы, серы. Отвалы мела, цеха варки целлюлозы, промывки, бумагоделательный цех и целое поле для сушки на солнце бумаги.