Санин Евгений - Белый гонец Страница 69

            Шло время. Служба отошла. Люди отправились по своим домам. В храме оставались только священник да Стас с Леной. Очевидно, наводили порядок. Так же, как и он это делал всегда с отцом Михаилом…

            Ваня потер лоб, словно человек, приходящий в себя после глубокого сна, припоминая все, что было в последние месяцы и особенно в эти дни, и вдруг прошептал:

            - Ох, и осел же я! Ну ничего… я исправлю… я докажу… У Стаса успею еще попросить прощения. У него еще, как минимум, на час работы! А я за это время смогу принести им не то, что один документ, а всю папку Молчацкого! А с тем, что меня довело до такого – все, завязано!

            Он порылся в карманах, не считая, вложил в руки опешившей нищенки все, что там было - несколько сотен или тысяч рублей. И стрелой метнулся к воротам, даже не заметив двух странных людей, которые, то и дело озираясь, с большой длинной черной сумкой вошли в церковный двор…

6

И тут, потрясая «шмайсером», в дверях появился Ник.

            Странными эти люди были потому, что перед входом в ограду Божьего храма не перекрестились, не поклонились. И вообще пересыпали свою речь такими словами, с какими бы их и в простой порядочный дом-то не пустили! Не то, чтобы в храм! Судя по поведению и одежде, это были одни из тех людей, которые собирали в лесах пустые бутылки после нашествия любителей пикников на природе.

            - Ну и порядки у них! – усмехнулся один – худой, остроносый, показывая на гревшегося на солнышке сторожа, не замечая, что тот на самом деле внимательно следит за ними из-под полуприкрытых век.

            - Может, все же не стоит, а? – осторожно заметил второй – низкий и полный. – Не по душе мне все это…

            - Да ты что! Такие деньги! – оборвал его остроносый. – Пошли лучше посмотрим, что там у них в храме… Хорошо, если, и правда, нет никого. Время обеденное, заказчик говорил, что они в это время должны трапезничать! А сторож – ха-ха! – пусть посторожит наши орудия!

            Оставив сумку, они, все также не кланяясь и не крестясь, вошли в храм. В то же мгновение Виктор метнулся к оставленной ими сумке. Заглянув в нее, он покачал головой и, не долго думая, схватил, унес в сторожку, а затем, через минуту, снова вернул на место. И опять прислонился к стенке, делая вид, что спит.

            Мужчины вернулись, переговариваясь.

            - Там в алтаре кто-то есть! – опять осторожничал низкий и полный. - Слыхал голоса?

            - Ну и что? – возражал остроносый. - Пока они оттуда выйдут, пока разберутся, что к чему, будет уже поздно!

            - И еще девчонка, что по нотам поет…

            - А эта вообще не в счет! Бери сумку, идем…

            Они вошли в храм и достали из сумки два больших факела.

            - Начнем оттуда, где дерева больше! Зажигай от лампады! – кивая на резной иконостас, прошипел остроносый своему спутнику.

            - Не по-божески это как-то - от лампады… - прошептал низкий.

            - А храм по-божески, что ли, сжигать?

            Остроносый запалил от свечи свой факел и протянул его своему спутнику:

            - На, прикури!

            В этот самый момент Стас вышел из алтаря и увидел двух мужчин с горящими факелами, которые направлялись к иконостасу.

            - Отец Михаил! – закричал он, бросаясь наперерез им. - Тут какие-то двое… храм наш поджечь хотят!

            Очнувшаяся от пения по нотам трудного распева Лена тоже подбежала к нему и встала рядом.

            - Назад! - прорычал остроносый, водя перед собой ярко вспыхнувшим факелом

            - Лучше уйдите, ребята, от греха подальше! – умоляющим тоном попросил их низкий.

            - Это кто тут поминает про грех? Вы что ли?! - раздался грозный голос. Из двери алтаря вышел отец Михаил. В руках у него был напрестольный крест.

            - Вот что, ребята, не знаю, хоть и догадываюсь, кто надоумил вас сделать это, но прошу пока по-хорошему: немедленно покиньте храм! – сурово потребовал он.

            Низкий попятился, но остроносый подтолкнул его вперед.

            - А по-плохому - это как? Это когда вы здесь в нем жариться станете? – нагло осведомился он и скомандовал: - Кому говорят, поджигай!.

            - Ну, сейчас батюшка им покажет! Они даже не подозревают, что связались с бывшим чемпионом по боям без правил! – шепнул Стас.

            Но отец Михаил даже с места не сдвинулся. Только руки его, державшие крест, потемнели от натуги. Неожиданно он поднял его и осенил поджигателей крестным знамением.

            И тут… Скажи это Стасу кто другой, он, видевший уже не одно чудо благодаря отцу Тихону, ни за что б не поверил… Факел в руках остроносого вдруг взорвался, обдавая его огнем. И тут же грохнул второй факел – уже у присевшего в ужасе низкого. Два диких вопля страха и боли слились в единый.

            И тут, потрясая «шмайсером», в дверях появился Ник.

            - А ну, назад! Хэнде хох! Иначе капут! – кричал он, очевидно, считая, что фашистское оружие лучше действует на воображение с помощью таких слов.

            Но двое мужчин, хватая обожженными руками черные лица, пронеслись мимо него, даже не заметив вставшего на их пути вооруженного человека.

            Опасность миновала. Храм был спасен.

            - Твоя работа? – глядя через голову Стаса, строго спросил первым пришедший в себя отец Михаил.

            Стас оглянулся и увидел, что эти слова обращены к сторожу Виктору. Все это время тот, оказывается, спокойно стоял у дверей храма, скрестив на груди руки.

            - Простите, батюшка! – смиренно поклонился он.

            - Нашел место, где фейерверк устраивать – проворчал священник. – Понадобилось бы, я и сам с ними справился…

            - Еще раз простите! – снова поклонился сторож, и в глазах его промелькнули хитрые огоньки... - Благословите в другом месте, если что, устроить?

            - Бог благословит! - машинально благословляя, перекрестил его отец Михаил и только тут заметил автомат в руках Ника: - А это еще что такое? Не знаешь что ли, что с оружием в Божий храм входить не положено! Это место любви и молитвы, а не зла и насилия!

            - Да оно не рабочее, так, для испуга только! – пренебрежительно махнул на «шмайсер» рукой Ник. - С днем именин, батюшка!

            - Спаси Бог! – кивнул ему отец Михаил. – Только, пожалуйста, выйди и войди без оружия, даже если оно и игрушка. А в качестве подарка… заодно поможешь убрать нам все это… Начали, ребята!

            Стас с Леной взяли по тлеющему факелу и понесли к выходу.

            - Да… - с уважением сказала, проходя мимо сторожа, Лена. – Знала я, что есть чудотворцы, но теперь… - она одобрительно покачала головой, - буду знать, что есть еще и чудодельцы!

7

Градова собралась, наконец, с мыслями и уже уверенно сказала…

            На этот раз в большой комнате Григория Ивановича, хоть и была она весьма внушительных размеров и без мебели, что называется, яблоку негде было упасть. Узнав про попытку поджога храма, пришли даже те, кто еще вчера колебались и даже были на стороне Молчацкого. Дядя Андрей и тот примостился в самом углу у приоткрытого окна и, глотая на всякий случай таблетки, внимательно слушал всех. Все, кроме него, громко возмущались и требовали прекратить этот полный беспредел.

            Старшина Зацепин встал и доложил:

            - Тех, кто поджигал, я задержал, но заказчика, как водится в таких случаях, они не сдают.

            - Так и без них ясно, кто он! – выкрикнула Наталья Васильевна.

            - Этого я, к сожалению, к делу подшить не могу! – беспомощно развел руками старшина.

            - Так что ж нам тогда делать?

            Стас тоже слушал и предлагал что-то, увлеченный общим порывом сделать хоть что-то для спасения Покровки. Теперь уже он придерживал место для Лены, терпеливо выслушивая упреки, что расселся, как у себя дома, и подвинулся только тогда, когда та, наконец, появилась и села рядом.

            - Ваньку избили! – первым делом шепнула она.

            - Как это избили? – изумился Стас. - За что?

            - Да он папку у Молчацкого хотел выкрасть. Залез в мерседес, якобы для важного разговора, а сам схватил ее и бежать. Охранники, понятное дело, за ним. А разве от них убежишь…

            - И что ж он теперь?

            - Что-что… Лежит весь бледный, страдает… Но молодец, понял, наконец, кто есть кто и что есть что. Еще мало мне, говорит, за все, что я сделал!

            Она замолчала, потому что отец Михаил встал и показал собравшимся людям конверт со штампом Государственной Думы.

            - Вот тот документ, о котором я говорил вам вчера. Это из-за него, поняв, что теперь храм может помешать ему в выполнении своего чудовищного плана, послал поджигателей Градов. Как вы сами понимаете, теперь даже в храме хранить его небезопасно…