Михаил Терентьев - Россия и Англия в Средней Азии Страница 25

Мнение это держалось до 1849 года, когда впервые напечатан был устав о церковных судах новгородского князя Всеволода Мстиславича. Перечисляя всех лиц, кормившихся от церкви (слепец, хромец, лечец, т. е. лекарь, прощеник, т. е. изцелившийся чудом, баба вдова, и т. д.), грамата упоминает между ними и изгоя при чем объясняет, что изгоем считаются: попов сын грамоте незнающий, купец одолжавший, и холоп отпущенный на волю, — да еще пожалуй князь осиротелый — т. е. лишившийся удела. — Это ужь конечно далеко не ливонцы!

До чего может довести необузданная фантазия буквоедов укажем еще на французского ученого г. Менажа: он докопался, например, что французское rat происходит от латинского mus, а haricot от латинского faba! «Вот ступени, по которым прошли эти слова: mus, muratus, ratus, rat; faba, fabaricus, fabaricotus, aricotus — haricot.

При Чингиз-хане власть китайцев в восточном Туркестане пала, но по распадении Чагатайского царства, она снова утвердилась здесь. Впрочем вторичное завоевание следует считать только с 1758 года, когда император Цян-Лунь отнял Туркестан от Ойротов (или калмыков). — Разделив страну на 7 амбаньств и подчинив их кульджинскому дзянь-дзюню (генерал-губернатору), китайцы оставили народу большую автономию. Не смотря на полную веротерпимость китайцев, народ несколько раз восставал под влиянием святошей-ходжей и духовенства. В 1825 г. восстание Джангир-хана в Кашгарии сначала грозило китайскому владычеству серьезною опасностью, но скоро инсургенты были разбиты, а Джангир-хан казнен. В 1817 явился сюда Вали-хан-тюря, сын казненного Джангир хана. Поддерживаемый втайне коканцами, он сначала имел успех, но жестокости, которыми ознаменовал он свое торжество, оттолкнули от него народ и тиран едва успел бежать от китайцев. По усмирении восстания 1825 года, китайцы сослали в Илийскую провинцию целую массу бунтовщиков-мусульман. Таким образом, в западном Китае возникло два сословия: тунган, пользовавшихся уже правами китайского гражданства и занимавшихся торговлею, и таранчей {33}, недавно сосланных и занимавшихся земледелием в состоянии, полного рабства.

Пример тайнингов, неопределенность поборов, размер которых совершенно зависел от губернаторов, державших провинцию как-бы на откупу у правительства; надменность обращения китайских властей; систематическая несправедливость в решении дел — всегда в пользу китайского элемента, — и наконец недопущение переселенцев к должностями — все это повело к восстанию 1864 г.

Свято соблюдая заключенные с Китаем трактаты и рассчитывая, что китайское правительство в состоянии само подавить восстание, Россия решилась держаться принципа невмешательства. Самые настоятельные, самые униженные просьбы китайских генералов не могли побудить генерал-губернатора западной Сибири изменить однажды принятое решение, а наши пограничные власти держались принципа невмешательства до того строго, что запретили вывоз хлеба в Кульджу, умиравшую с голоду, и тем поставили ее в крайне безвыходное положение, окончившееся только славною смертью китайского гарнизона, взорвавшего себя на воздух в конце февраля 1866 года.

Такое строгое невмешательство с нашей стороны дало полную возможность развиться восстанию. Правда, китайцы не были по отношению к нам искренно дружественными соседями, а постоянные препирательства, из-за границы вели даже иногда к столкновениям {34}, тем не менее положение наше сделалось весьма неловким в отношении к манджурскому правительству, когда наши киргизы, перекочевав в пределы Китая, приняли участие в деле инсурекции и совершенно разграбили несколько китайских городов. Говорили даже, будто в Верном была допущена продажа пленных китайцев и калмыков. Подробное исследование этого дела не подтвердило слуха. Поводом к такому обвинению послужило то, что несколько пленных китаянок были выкуплены у дунган и взяты в жены вернинскими сартами. Впоследствии, когда, по требованию китайских чиновников {35}, женщины эти были отобраны от мужей, то большая часть их успела бежать назад к своим мужьям, обманув бдительность китайских караульных. — Случай этот ясно доказывал, что торговля невольниками существовала только в досужем воображении упраздненного консула и китайских чиновников, сидевших без дела.

Результатами востания, по отношению к нам, были: 1) уничтожение наших консульств и факторий в Кульдже и Чугучаке, 2) совершенное прекращение торговли, обороты которой достигли было значительного развития, 3) наплыв разореных и ограбленых эмигрантов в наши пределы и 4) постоянные беспорядки на границе, вторжения в наши пределы и нападения на наших подданных. Таким образом, наше невмешательство, погубив дело Китая в Джунгарии и Кашгарии, погубило и нашу собственную торговлю в этих странах и, сверх того, содействовало к образованию, в соседстве, беспокойного и фанатического мусульманского государства, во всяком случае менее для нас удобного, чем спокойный и, в конце концов, все-таки уступчивый Китай.

Восстание нянь-феев, подступавших почти к самому Пекину, помешало китайскому правительству привести в исполнение задуманный было план: двинуть войска в обход на Кобдо, чтобы иметь возможность действовать против инсургентов с тыла, одновременно с наступлением с фронта на Баркуль. Пришлось ограничиться мелкими отрядами, подкрепив их монголами и калмыками и вести атаку только с фронта.

Восстание, между тем, вступило в новый фазис: таранчи, как земледельцы, оказались обладателями значительных запасов хлеба, наследованного по большей части от истребленных ими китайских собственников; на требование дунганей поделиться хлебом — таранчи отвечали отказом, повлекшим за собою разрыв и междуусобие. Дунгане были разбиты у Баяндая и оттеснены в Урумцинский округ, а таранчи заняли Кульджу. В феврале 1867 г. из Урумци прибыла партия дунган человек в 500, под видом депутации для поздравления таранчей с освобождением от власти Китая. Таранчи, подозревая тут какой-нибудь умысел, предупредили всякую случайность — и весьма простым и коренным способом: они истребили этих депутатов до последнего человека!

В мае того же года дунгане явились уже мстителями: отряд в 2000 человек вторгнулся в илийскую провинцию. Но и эта попытка не увенчалась успехом: до 1000 чел. пало в неравной борьбе, а остальные с трудом убрались во свояси. Недостаток хлеба, дороговизна и голод {36} вынудили гордых дунган переселяться к таранчам целыми толпами. С тех пор нападения уже не повторялись, может быть также и под влиянием опасения дунган за собственную безопасность со стороны Китая.

Манчжурское правительство решилось воспользоваться племенной враждой обитателей своих окраин и напустило орды своих калмыков для подавления востания, а в особенности для удержания киргизов от грабежа. Калмыки, заняв долину Черного Иртыша, одолели тамошних киргизов, а с прибытием полчищ своего хутухты {37}, Чоган Кегеня, власть манчжур была восстановлена уже во всем Тарбагатайском округе: дунгане были вытеснены и затем наши границы ни в какой своей части, не прикасались уже к владениям дунганей, оттесненных в Урумцинский округ.

Численность таранчей простиралась до 38 тысяч человек {38}. Султан их Абиль-Огля избран был народом и вследствие этого не пользовался особенным значением. Гораздо большее влияние на умы и на дела имел Алим-Ахун, высшее духовное лицо у таранчей. Городскою стражею заведывал эмир. Войско имело достаточно китайских ружей и пушек, но за крайним недостатком пороха, огнестрельное оружие употреблялось только изредка и в особых случаях.

Дунгане, кроме Урумци, занимают еще Манасы или Кур-Кара-Усу и Турфан. Их считают до 60 тысяч. Султан дунганей есть вместе с тем и высшее духовное лицо и потому пользуется большим значением, чем таранчинский.

Если китайцы не восстановят своей власти в отпавших провинциях, то дунгане составят живую китайскую стену и совершенно прекратят всякие наши сношения с империей, уже 200 лет поддерживающей с нами дружбу и мир.

Желая в свою очередь воспользоваться смутами в соседних китайских провинциях, коканский хан послал в Алтышар (Кашгарию), бывшего коменданта Ак-мечети (что ныне г. Перовск), Якуб-бека, с набранной им в Кокане дружиной, под предлогом восстановления в Кашгаре правления ходжей в лице Бзрук-хана представителя фамилии, стоявшей во главе революции 1826 года. Действуя именем претендента, Якуб-бек достиг быстрых и решительных успехов, и затем сумел отстранить хана, который, благодаря своей бездарности и неуменью держать себя на соответствующей высоте, скоро утратил всякое значение. Заключив хана в тюрьму, Якуб-бек сделался полновластными господином китайского Туркестана или Кашгарии.