Николай Кондратьев - Маршал Блюхер Страница 16

Комплектование отряда оказалось делом сложным и трудным. 109–й и 163–й пехотные полки быстро таяли — солдаты разъезжались по домам. На значительное красногвардейское пополнение рассчитывать было нельзя. Боевые дружины уральцев запаздывали. Только 16 де–кабря прибыл первый отряд. Узнав об этом, Блюхер поспешил на вокзал.

Вся привокзальная площадь была заполнена моряками и солдатами. Прогуливались парами нарядно одетые девушки.

Блюхер отыскал штабной вагон. Угрюмо спросил:

— Кто у вас старший?

От окна отпрянул круглолицый, пухлогубый, молоденький мичман, представился:

— Командир Северного летучего отряда Сергей Павлов. С кем имею честь?

— Начальник штаба главноначальствующего всеми вооруженными силами Челябинского уезда, представитель ревкома и член исполкома Совета Василий Блюхер.

— Сколько титулов при одной персоне! А где же сам главноначальствующий?

На лоб Блюхера набежали морщинки — верный признак повышенного раздражения.

— Главноначальствующий Садлуцкий ждет вас с докладом в штабе: Скобелевская улица, номера Дядина.

— Ежели ждет, пошли. А может быть, поедем? Вы как здесь передвигаетесь?

— На своих на двоих. Не теряйте напрасно времени. Вы прибыли в район осадного положения.

— А знаете, мы тоже газеты читаем и в курсе событий. Нас сюда Ленин направил. Двадцать шестого ноября к нему оренбургские железнодорожники приходили, жаловались на Дутова, просили помощи. Товарищ Ленин написал предписание военным комиссарам Подвойскому и Антонову–Овсеенко, дескать, требуется экстренная военная помощь против Дутова. Меня срочно вызвали в главный штаб на Дворцовую. Антонов–Овсеенко приказал мне немедленно сформировать отряд матросов в пятьсот штыков. Взял я самых отборных ребят с линкоров «Петропавловск» и «Андрей Первозванный». Усилили отряд Семнадцатым Сибирским полком. Вот его командир, Яков Маркович Суворов.

— Разговорился Сергей Дмитриевич — не удержать. Пойдемте, пойдемте, — улыбнулся Яков Суворов.

Вышли на привокзальную площадь. Павлов крикнул извозчику:

— Батя! С ветерком, на Скобелевскую, в дядькины–теткины номера.

Блюхер нервно потер ладони, но ничего не сказал. Моряки — народ отборный. И командир, чувствуется, не глуп. Приехал по заданию Ленина. Интересно, каким‑то будет мичман в боевой обстановке? Отряд надо завтра же направить на Троицк. На месте ли сейчас Садлуикий? Придумал я этот доклад на свою голову.

Садлуцкий сидел за столом и что‑то озабоченно подсчитывал на счетах. Павлов строевым шагом подошел к столу и доложил толково и четко. Садлуцкий показал на табуретки:

— Прошу садиться. Каковы ваши ближайшие задачи, товарищи?

Командир Северного летучего отряда Сергей Дмитриевич Павлов

Павлов недоуменно посмотрел на Суворова, пожал плечами:

— Мы поступаем в ваше распоряжение. Ведь вы — главноначальствующий…

Блюхер вмешался в разговор:

— Наша ближайшая задача — разгром армии Дутова. Сегодня мы разработаем план боевой операции, а утром ваш отряд выступит на позиции.

— Срок выступления на фронт прошу отодвинуть, — сказал Павлов. — Посудите сами: больше двух недель в пути. Продвигались и помогали устанавливать Советскую власть. Нужно привести отряд в приличный воинский вид.

— И отдохнуть не мешает. Выспаться, — поддержал Яков Суворов. — Осточертела эта колесная жизнь.

— Доводы веские, — повернулся к Блюхеру Садлуцкий. — А как насчет бани?

— Обеспечим! Завтра с утра могут мыться.

— Вот за баню спасибо, — обрадовался Павлов. — Разрешите в эшелон? Да, чуть не забыл. У вас оперативные карты есть?

— К сожалению, оных не имеем, — вздохнул Садлуцкий.

— И я в спешке. не захватил из Питера. Ничего, сориентируемся на местности. Пошли, Суворов.

Садлуцкий проводил командиров до двери. Возвращаясь к столу, проворчал:

— Надо ставить в известность. Идиотское положение. И название это — главноначальствующий — меня прямо коробит. Командующий без войска.

— Войско будет! Заводы Урала нас не подведут. И дело не в названии, а в распорядительности, в стремлении как можно быстрее разгромить врага.

— Снова прописные истины. Вы только что грозились разработать операцию по освобождению Троицка. Как вы ее представляете, товарищ начальник штаба? Карты–десятиверстки и той нет… Никаких сведений о противнике.

Блюхер ответил не сразу. Садлуцкий прав —начальнику штаба положено разрабатывать операции, все знать, все иметь под рукой. А у него ничего нет. Дело сложное, неосвоенное…

— Согласен с вами, — тихо сказал Блюхер, — я плохой начальник штаба и самостоятельно с этой задачей не справлюсь. И поэтому я сказал — мы разработаем. Вы мне поможете. И я прошу вас, понимаете, прошу разработать эту операцию. Пусть будут приблизительные сведения о противнике, какая‑то условная местность и несуществующая карта. Покажите, как это делается, оформляется на бумаге.

— Хорошо. Приходите ко мне вечерком. Подумаем о боевом приказе.

— Я сегодня же вышлю разведчиков.

— Весьма похвально!

…Первыми на фронт выехали бойцы Северного летучего отряда Сергея Дмитриевича Павлова. Их провожали представители горкома и исполкома и многочисленные поклонницы моряков–балтийцев.

Перед отъездом веселый, румяный от мороза Павлов крепко пожал руку Блюхеру, пообещал:

— Ждите, Василий Константинович, добрые вести. Главкома Духонина растрясли, теперь очередь за атаманом Дутовым…

— Чаще присылайте донесения. Поддержим свежими силами.

С тревогой и грустью расставался Блюхер с командиром Северного летучего отряда. За короткое время успел подружиться с этим двадцатилетним беспредельно преданным революции командиром. Это он с моряками–балтийцами по приказу В. И. Ленина прибыл в Могилев и занял бывшую царскую Ставку. Бывший главнокомандующий, враг Советской власти генерал Духонин попал на штыки матросов и в крылатую поговорку: «Пошла, контра, в штаб Духонина». С Дутовым борьба будет более продолжительной и трудной.

В тот же день, 20 декабря, Павлов сообщил в Челябинск о том, что возле узловой станции Полетаево белоказаки завязали перестрелку с эшелоном моряков. Балтийцы выскочили из вагонов, развернулись в цепь и бросились в атаку. Дутовцы не выдержали, отстреливаясь, стали отходить к станции Еманжелинской.

У Еманжелинской белоказаки встретили эшелон ружейно–пулеметным огнем.

И снова балтийцы оставили теплушки и пошли на врага. Бой продолжался несколько часов. Моряки с трех сторон окружили Еманжелинскую.

Казаки взорвали водокачку, разобрали рельсы и отступили к станции Нижне–Увельской.

Восстановив путь, вечером 22 декабря летучий отряд двинулся в сторону Троицка.

У Нижне–Увельской попали под обстрел неприятеля. Павлов разделил отряд на три группы. Одна наступала вдоль полотна железной дороги, две обходили Нижне–Увельскую. Взять в кольцо и уничтожить врага не удалось— резвые кони унесли казаков к Троицку. Балтийцы починили путь и двинулись дальше. В ночь на 25 декабря Северный летучий отряд ворвался в Троицк.

Блюхер радовался этой новой крупной победе на обширном белоказачьем фронте. Бойцы сводного Челябинского отряда отправили на запад эшелоны жизни: хлеб, который с таким нетерпением ждали Москва и Питер.

Теперь нужно было закрепить успех — освободить Оренбург, столицу мятежников. По предложению председателя Челябинского ревкома Блюхера все красногвардейские отряды были брошены на оренбургское направление. Для обеспечения безопасности Троицка был оставлен 17–й Сибирский полк.

7 января 1918 года красные бойцы начали наступление. Атакующих поддерживал метким огнем бронепоезд. В упорном трехдневном сражении под станциями Сырт и Каргала красноармейцы и матросы разгромили противника.

Весть о победе долетела до Смольного. Председатель Совета Народных Комиссаров В. И. Ленин в своем обращении к народу 23 января 1918 года сообщал: «…Оренбург занят советскими войсками окончательно. Дутов с горстью приверженцев скрылся. Все правительственные учреждения в Оренбурге заняты советскими войсками. Властью на месте объявлен Оренбургский Совет рабочих, солдатских, крестьянских и казацких депутатов»[9].

Банды Дутова были разбиты, но не уничтожены. Они откатились к Верхнеуральску.

Вскоре Блюхер узнал о их передвижении, получив из Троицка телеграмму. В ней говорилось, что отряды белоказаков окружают город. Полковник Половников предложил председателю Троицкого Совета во избежание кровопролития распустить 17–й Сибирский полк по домам. Ответ на ультиматум Половников ожидал к 20 часам 19 января 1918 года.

Блюхер взглянул на часы — без четверти шесть. Как долго шла телеграмма! Что же делать? Собрать совещание — потеряешь дорогое время. Надо действовать. Вызвал секретаря: