Кто боится гендера? - Джудит Батлер Страница 11

Я попытаюсь реконструировать некоторые аргументы, выдвигаемые против гендера, и ответить на них наилучшим из известных мне способов. И хотя я хочу показать, что как правые, так и транс-эксклюзивные аргументы против гендера ошибочны или неправильно сформулированы, моя главная цель - не просто спорная, академическая или философская. Как я надеюсь, понятно, мой вопрос заключается в следующем: каким фантомом стал гендер, и какие тревоги, страхи и ненависть он собирает и мобилизует? Те, кто выступает против гендера, живут с чувством убежденности в том, что нечто на самом деле разрушает их мир, их воплощенное ощущение себя в этом мире, социальные структуры, без которых им не выжить. Поэтому я надеюсь попытаться понять призрачное измерение "гендера", каким он предстает перед теми, кто призывает к ликвидации гендерного образования, цензуре текстов, посвященных гендеру, лишению прав или криминализации трансгендеров и гендерно нечистых людей.

Нам еще предстоит многое понять о гендере как о структурной проблеме общества, как об идентичности, как об области исследования, как о загадочном и многозначном термине, который циркулирует так, что вдохновляет одних и ужасает других. Как бы ни было важно защищать области исследований, в которых гендер используется как термин, описывающий идентичность, социальные формы власти и дифференцированные формы насилия, мы должны продолжать думать о том, что мы подразумеваем под этим термином и что подразумевают другие, когда обнаруживают, что разводят руками по поводу этого термина. В тисках фантазма трудно думать. И все же думать и воображать еще никогда не было так важно. Какая форма критического воображения была бы достаточно мощной, чтобы противостоять фантазму? Что означает создание формы солидарности и согласованного воображения, способного разоблачить и победить жестокие нормы и садистские тенденции, которые распространяются под именем движения против гендерной идеологии?

Глава 1. Глобальная сцена

Идея опасной гендерной идеологии возникла в 1990-х годах, когда Римско-католический совет по делам семьи предупредил, что "гендер" представляет угрозу для семьи и библейского авторитета. Можно проследить истоки этой идеи в документах Совета по делам семьи Ватикана, но с тех пор она распространилась по миру, прослеживая политическую власть Ватикана, а также его недавно сформированный союз с евангелической церковью в Латинской Америке. Чтобы подчеркнуть силу "гендера" в современном политическом дискурсе, очевидно, что позиция Ватикана усиливает призрачную власть этого термина в глобальном политическом ландшафте.

Для некоторых христиан естественный закон и божественная воля - одно и то же: Бог создал полы бинарным образом, и не прерогатива людей переделывать их вне этих условий. Конечно, некоторые феминистские религиоведы оспаривают это, утверждая, что Библия имеет противоречивые взгляды на эту тему. 3 Как бы то ни было, эта более древняя наука придерживается положения, что половые различия установлены естественным законом; то есть, что содержание этого закона установлено природой и, следовательно, предположительно, имеет универсальную силу. Поскольку природа, как считается, создана Богом, нарушать естественный закон - значит нарушать волю Бога. Из этого набора убеждений следует, что если человек обладает волей или действует сознательно, то он не только бросает вызов Богу и созданному им естественному порядку, но и угрожает завладеть его волей.

Это лишь некоторые из консервативных католических тезисов против гендера. Современный фурор разразился в 2004 году, когда Папский совет по делам семьи, возглавляемый в то время Йозефом Ратцингером, предупредил, что гендерные теоретики угрожают семье, оспаривая тезис о том, что христианские семейные роли могут и должны вытекать из биологического пола. По мнению Ватикана, половое разделение труда заложено в природе пола: женщины выполняют домашнюю работу, а мужчины занимаются оплачиваемой работой и общественной жизнью. Целостности семьи, понимаемой как христианская и естественная, угрожает призрак, маячащий на горизонте: "гендерная идеология". Впервые Ратцингер заявил о своей озабоченности на Четвертой Всемирной конференции ООН по положению женщин, проходившей в Пекине в 1995 году, а затем в 2004 году, будучи главой Папского совета по делам семьи, в письме к епископам подчеркнул, что "гендер" может разрушить важные для Церкви женские ценности и естественное различие между полами. В 2012 году, будучи Папой Бенедиктом XVI, он пошел дальше, заявив, что подобные "идеологии" отрицают "предопределенную двойственность мужчины и женщины" и, таким образом, отрицают "семью" как "реальность, установленную творением". Поскольку, по его мнению, мужчина и женщина созданы Богом, те, кто стремится создать себя, отрицают творческую силу Бога, полагают, что обладают божественными способностями к самосозиданию, и вводятся в заблуждение атеистическим набором убеждений.

В 2016 году Папа Франциск, несмотря на свои иногда прогрессивные взгляды, продолжил линию, разработанную Папой Бенедиктом, и забил еще более громкую тревогу: "Мы переживаем момент уничтожения человека как образа Божьего". В качестве примера такого уничтожения он особо отметил "[идеологию] "гендера"". Он был явно возмущен тем, что "сегодня детей - детей! - учат в школе, что каждый может выбирать свой пол... И это [sic] ужасно!". Затем он утвердительно сослался на Бенедикта XVI и заявил: "Бог создал мужчину и женщину; Бог создал мир определенным образом... а мы делаем прямо противоположное". С этой точки зрения, люди, экспериментирующие с полом, берут на себя творческую власть божественного начала. Папа Франциск пошел дальше, заявив, что сторонники гендерного подхода подобны тем, кто поддерживает или развертывает ядерное оружие, нацеленное на само творение. Эта аналогия предполагает, что чем бы ни был гендер, он несет в себе огромную разрушительную силу в сознании тех, кто выступает против него - на самом деле, непостижимую и ужасающую разрушительную силу. Он представлен как демоническая сила уничтожения, противостоящая творческим силам Бога.

В попытке представить гендер как крайнюю опасность процветает множество смешанных метафор. Различные фигуры разрушения не складываются в целостную картину, но они накапливаются, не обращая внимания на последовательность и противоречия. И чем больше "гендер" может собрать эти разнообразные страхи и тревоги, тем мощнее становится фантом. Если одна фигура разрушения не сработает с каждой аудиторией, то часто сработает другая, и если все они с достаточной скоростью и интенсивностью накапливаются под одним именем, то могут циркулировать еще шире, захватывая разные аудитории по мере продвижения. Вместе они стремятся определить источник страха перед разрушением, то, чего мы должны бояться, и то, что разрушит наши жизни, и при этом начинают разрушать жизни тех, кто стал козлом отпущения.

Хотя Папу Франциска хвалят за его непредвзятый подход к "гомосексуальности", важно помнить, что в 2020 году он защищал именно гражданские союзы геев и лесбиянок, а не сексуальность