Кто боится гендера? - Джудит Батлер Страница 52

источника и по определенному каналу, в то время как социальные детерминанты поступают из другого места, чтобы встретиться в каком-то третьем месте под названием тело. Биологические и социальные силы вместе взаимодействуют в воплощенной жизни. Развитие, или формирование, организма предполагает, что биологическое требует активизации социального, а социальное требует биологического, чтобы произвести свои эффекты. Одно не может действовать как формирующая сила без другого.

Этот момент можно упростить, рассмотрев, как тело формируется под воздействием видов потребляемой пищи, которые, в свою очередь, зависят от того, какие виды продуктов производятся и доступны. Социальная и экономическая инфраструктура питания, включая цепочки поставок и неравномерное распределение, населяет материальность тел, в которых мы живем. Как должно быть очевидно, питание влияет на рост и плотность наших костей, состав крови и уровень смертности. Питание может быть одним из мест, где совместное конструирование материальной и социальной жизни наиболее очевидно. Но другим примером может служить влияние чистого или загрязненного воздуха на организм, сама его способность дышать. Как отмечалось выше, "репродуктивные способности" не всегда можно предполагать, и некоторые из них должны быть активированы, чтобы произошло воспроизводство. Одна из нескольких причин, по которым мы не можем считать, что женщины определяются их репродуктивной способностью, заключается в том, что не все люди, живущие в данной категории, обладают этой способностью или вынуждены ее использовать. Как среда, так и желание уже работают над созданием и снятием потенциала. Иногда "способность" активируется только при технологическом вмешательстве, и тогда ее зарождение можно понимать как появление более чем одного агента, сложное взаимодействие человеческих и технологических сил. Модель совместного конструирования вступает в игру и здесь. В любом случае, не стоит полагать, что "естественная" способность действительно существует, и зачастую такое предположение оказывается жестоким.

Иногда обращение антигендерных сторонников к биологическим фактам сочетается с призывом вернуться к здравому смыслу. Время от времени раздается стук по столу, сопровождаемый настойчивым повторением утверждения о чисто биологических различиях, как будто стук и повторение делают его таковым. Стук - это способ конструирования факта посредством повторяющегося упражнения, возможно, даже операция жестикуляционной перформативности. Попытка отделить биологическое тело от окружающей среды предполагает, что окружающая среда не находится уже в теле, не является частью его формирования. Если "окружающая среда" понимается как окружающая внешняя реальность, отделенная и дистанцированная от биологического "я", то никакой отчет о развитии или формировании этого биологического "я" действительно невозможен. Этот мир социальной и экономической инфраструктуры и жизненных процессов - тот, в котором биологическое тело живет, остается живым. Это мир, в котором жизнь уже связана с социальными и экономическими институтами, связанными с другими формами жизни. Действительно, биологическое тело живет только в той мере, в какой оно связано с другими формами жизни и целым рядом социальных систем и сил. Эти взаимодействия являются формирующими и, в идеале, поддерживающими. Тело не "было" бы тем, что оно есть, если бы эти связи не оставались живыми, если бы не было этих связанных с ним жизней, что означает, что жизнь тела уже и постоянно связана с другими живыми формами. Это формирующее взаимодействие более точно описывает то, чем "является" тело, то есть его рост и способ становления, а также его конституирующую реляционность.

Под последней фразой я имею в виду только "отношения, без которых тело вообще не может существовать". Для того чтобы жить, необходимо постоянно принимать внешнее, поэтому политика еды, воды, воздуха и убежища имеет решающее значение для жизни, для того чтобы жить дальше и жить хорошо. Благодаря своей пористости тело пропускает внешний мир, чтобы выжить, и когда его границы полностью закрыты от того, что находится снаружи, оно не выдерживает. Оно не может дышать или есть; оно не может изгнать то, что ему больше не нужно. Таким образом, бессмысленно думать о теле как об ограниченной сущности, которая несет в себе пол как простой атрибут. Если и тело, и пол понимаются как реляционные, то социальное окутывает и входит в нас задолго до того, как мы вступаем в какие-либо осознанные отношения с социальным. Мы как бы с самого начала находимся вне себя, в руках других, подвергаемся воздействию таких элементов, как воздух, питание и кров, и все эти внешние факторы становятся частью биологической жизни - впитываются, вдыхаются, включаются, воспроизводят клетки, а иногда и повреждают их. Если мы заботимся об искоренении экологических токсинов и экологического расизма, то мы знаем, что именно на уровне частицы, проходящей между внешним миром и телом, вопросы жизни и смерти выходят на первый план. В результате бессмысленно думать о теле как о том, что оно здесь, а окружающая среда - там, а затем спрашивать, как эти две частицы соединяются. Мы должны начать со сцены взаимодействия, взаимозависимости и взаимной проницаемости, а затем спросить, как идея первичного онтологического разделения между телом и миром стала восприниматься как "здравый смысл" в некоторых частях западного мира. Живое тело живо только в силу поддержания отношений, поэтому, когда мы думаем о теле или гендерном воплощении, мы всегда говорим и об этих отношениях. Действительно, если на нас не действуют каким-то образом, если мы не принимаем внешний мир и не находим в нем места, у нас мало шансов жить дальше.

Таким образом, "окружающая среда" - это не просто "там", на расстоянии от нашего тела. Мы вбираем в себя эту среду по мере того, как она вбирает нас, и эта среда коренным образом изменяется в результате вмешательства человека и его добычи, а изменение климата - яркое свидетельство того, как это вмешательство может стать разрушительным. Никто из нас не может сформироваться без определенного вмешательства, и эти внешние воздействия становятся условиями нашего появления; они становятся частью того, кто мы есть, неотъемлемой частью наших форм становления, которые не следуют по единой траектории.

Чтобы ответить на вопрос "Отрицает ли гендер материальность пола?", стоит подробнее рассмотреть три момента. Во-первых, социальное и материальное конструирование (или формирование) должны рассматриваться как интерактивные и поддерживаться несколькими научными рамками. Во-вторых, различие между природой и культурой, предполагающее, что пол естественен, а гендер - культурен или социален, не работает в таких рамках, потому что отношения между ними отвергают это самое разделение (исторически сложившееся, которое необходимо переосмыслить в свете как социальной теории, так и науки). В-третьих, присвоение пола - это одно из мест, где мы можем довольно ясно увидеть социальные силы, которые действуют на тела, чтобы установить пол в соответствии с диморфными идеалами и целым рядом связанных с ними социальных ожиданий. Если мы думаем, что присвоение пола просто называет то, что