История античной науки. Открытия великих ученых и мыслителей древности - Джордж Сартон Страница 68

Короче говоря, гномон позволял астроному рассчитать продолжительность года и дня, найти стороны света, определить меридиан, истинный полдень, дни солнцестояния, а позже – равноденствия и продолжительность времен года (рис. 40).

Рис. 40. Гномон. Рисунок призван освежить знания читателей. Гномон стоит в точке О; максимальная и минимальная тени OS1 и OS2 отбрасываются в полдень в дни летнего и зимнего солнцестояний. Соответствующие углы a1 и a2 указывают на солнце в зените в эти дни. Когда солнце проходит равные расстояния к северу и югу от экватора, серединой двух расстояний до зенита является угол между экватором и зенитом; это также наклонение зенита в точке O или широта в точке O. Таким образом, φ = 1/2 (a1 + a2). Наклон эклиптики ω определяется уравнением ω = 1/2 (a1 – a2)

Таким образом, простейшее орудие сделало возможным сравнительно большой объем точных сведений! Требуется некоторое воображение для того, чтобы оценить, что можно и что нельзя было сделать с помощью гномона во время Анаксимандра. Анаксимандр считал Землю плоским диском или бубном (толщина которого составляла примерно треть от диаметра), подвешенным в пространстве, окруженным океаном и огромными кольцами (солнечное, лунное и звездное). Мысль о (земной) широте не могла прийти ему в голову, но он способен был в общих чертах предсказать наше понятие наклонения орбиты. Более того, он мог видеть, что Солнце каждый день движется на плоскости и описывает полукруг с востока на запад, проходя высшую точку (зенит) в полдень. Угол этой плоскости по отношению к горизонту менялся день ото дня; он был наименьшим в день зимнего солнцестояния (когда полуденная тень была кратчайшей); плоскость достигала среднего положения в дни равноденствия (когда Солнце поднималось на востоке и садилось на западе). Угол между двумя крайними положениями солнечной плоскости (эклиптики) вдвое больше, чем угол, который мы называем наклоном эклиптики. Возможно, Анаксимандр умел измерять эти углы, но было бы заблуждением считать, что он открыл наклон эклиптики (то есть угол между эклиптикой и экватором), потому что понятие экватора было для него столь же непостижимым, как и понятие широты.

Очевидно, Анаксимандр не путешествовал, как Фалес; во всяком случае, в преданиях не говорится о каких-либо его путешествиях. Однако он, как говорят, создал первую карту мира. В центре его карты находилась Эллада – греческий мир. Элладу окружали другие части Европы и Азии; внешнюю границу образовывал океан. Возможно, именно на эту карту ссылается Суда (крупнейший этимологический словарь на греческом языке, составленный во второй половине X в. в Византии) со словами «геометрические очертания», которые были неверно истолкованы как «пособие по геометрии» (в обычном смысле слова). Необходимо с осторожностью относиться к греческим терминам, заимствованным другими языками; например, слова «география» и «геометрия» этимологически близки, но представляют весьма различные области науки. Возможно, карту Анаксимандра считали первым пособием по геодезии, и она неизбежно изобиловала неточностями.

Мы подошли к особенности, которая занимает самое главное место в истории греческой философии, – представлениям Анаксимандра о мире. Данные представления мы приберегли на конец, чтобы подчеркнуть конкретность его мышления. Анаксимандра лучше всего представлять астрономом, который с переменным успехом старался решить определенные задачи и экстраполировать свой опыт и свои знания на всю Вселенную. Свои взгляды он изложил в трактате, написанном в возрасте 64 лет. Возможно, к написанию трактата его подтолкнул пример старшего современника, Фалеса. Представление Фалеса о том, что вода является первоосновой, было весьма привлекательным, однако у него имелись очевидные недостатки. Как вода может превратиться в землю, дерево или железо? Какой еще принцип можно было предложить? Ясно, что из всех видов материи вода, повсеместная, изменчивая и многообразная, казалась самой лучшей. Тем не менее на роль первоосновы вода не подходила.

Анаксимандр вышел из тупика, найдя прибежище в абстракции, в слове. Философы и даже некоторые ученые повторяют одно и то же снова – к своему удовлетворению и, очевидно, к удовлетворению их читателей. Анаксимандр не отменил идею Фалеса о вещественном единстве природы, но, поскольку ни одна осязаемая субстанция не могла служить исходной, начальной (архэ) он вообразил некую неосязаемую субстанцию, которую назвал алейроном (неопределенным, беспредельным и бесконечным первовеществом). С тех пор ведутся дискуссии о природе алейрона.

Прежде чем представить нашу догадку, позвольте объяснить основные особенности космологии Анаксимандра. Не стоит слишком заботиться о точности терминологии; до нас дошло так мало от его книги, и эти обрывки настолько туманны и двусмысленны, что объяснять его взгляды точными терминами – все равно что взвешивать глину на весах высокой точности. Анаксимандр считал мир переменной системой, в которой самые тяжелые предметы, камни и земля, падают ниже всего, более легкие, такие как вода, остаются чуть выше, дым и испарения поднимаются еще выше. Такое движение по кругу вечно и служит источником вселенской силы, созидания и разрушения. Первичная субстанция, апейрон, неопределенна, поскольку в своей основе она может быть всем. Вселенная бесконечна в безграничном пространстве. Похоже, Анаксимандр различал детерминацию (например, вещества или процесса) и индетерминацию, которая не похожа ни на что нам известное или не может отличаться от всего остального. Например, нам известна разница между холодным и горячим, сухим и мокрым, но где граница? Когда что-то перестает быть холодным или сухим и становится теплым или влажным? Похоже, он также в состоянии был провести различие между безграничностью и бесконечностью; никогда нельзя дойти до конца чего-то, потому что у этого «чего-то» нет конца или потому что оно возвращается само в себя, как замкнутая кривая. Судя по всему, Анаксимандр считал время бесконечным, а пространство безграничным (во втором смысле, как поверхность сферы). Бесполезно обсуждать его представления более подробно, поскольку до нас дошли лишь отдельные фрагменты, не связанные между собой.

Тем не менее необходимо сказать несколько слов о теории жизни Анаксимандра. Он считал, что первые живые существа появились в воде и затем окружены своего рода оболочкой (phloios); позже эти живые существа обрели новое обиталище на суше, сбросили оболочку и приспособились к новому окружению (возможно, Анаксимандр имел в виду насекомых, которые вылупляются из личинок). Человек, судя по всему, произошел от других животных, потому что его период незрелости слишком долог и он слишком хрупок. Короче говоря, Анаксимандр обдумывал не только общую космологию, но и теорию органической эволюции. Он был далеким (очень далеким!) предшественником Дарвина и Лапласа!

То, что подобные мысли нашли свое выражение уже в VI в., почти невероятно, однако общий смысл дошедших до нас текстов не допускает других толкований. Ученые