Неоконченная симфония Дарвина: Как культура формировала человеческий разум - Кевин Лейланд Страница 71

К подобным ключевым инновациям относится не только земледелие. Колесо, которое греки объединили с плугом, изначально было придумано для того, чтобы перевозить тяжелые грузы на конструкциях, напоминающих сани. Затем на основе этого простого приспособления были созданы гончарный круг (в Междуречье), повозка (там же, колесница (в Греции), жернова для помола пшеницы (вращаемые с помощью воды, ветра или животной тяги, в зависимости от местности), блочный водоподъемный механизм (в Шумере и Ассирии), прялка (в Азии) и великое множество других полезных устройств{1160}. Нам сегодняшним чрезвычайно трудно представить какой бы то ни было механический инструмент без такого элементарного на первый взгляд изобретения, как вращающийся на оси предмет. Эта технология повсюду – от шестеренок до велосипедов, машин, реактивных двигателей и компьютерных дисков.

Греки впрягали в свои колесницы коней, однако одомашнили лошадь не они – эта заслуга принадлежит скифам из Центральной Азии. По некоторым источникам, когда греки впервые увидели скифов, скачущих верхом, они решили, что лошадь и всадник – единое целое. Предполагается, что именно так возникли мифы о кентаврах{1161}. Часть древнейших свидетельств одомашнивания лошади относится к ботайской культуре, представленной сообществом собирателей, живших на севере нынешнего Казахстана и примерно в 3500–3000 гг. до н. э. научившихся ездить верхом, чтобы охотиться на диких лошадей{1162}. Верховая езда изменила характер ведения войн, поскольку теперь полчища всадников могли врываться в бой на огромной скорости, как подтверждает пример многочисленных кочевых армий – от орд Аттилы до воинства Чингисхана{1163}. Однако лошадь используют и как рабочую скотину на фермах, на фабриках и в шахтах, а также забивают на мясо. Хотя колесница тесно связана в нашем сознании с древними греками и римлянами, изобретение это они переняли у других народов. Колесо со спицами – принципиально важная инновация, без которой невозможно было бы сконструировать предмет гордости и славы Древней Греции и Древнего Рима, легкую конную колесницу, – а оно появилось около 2000 г. до н. э. на западе Сибири{1164}. Изначально колесницы создавали для применения в бою, но и после того, как их потеснили в этой функции более совершенные устройства, колесницы еще очень долго использовались в путешествиях, охоте, состязаниях и процессиях.

Вот так и плетется узорное кружево культурной эволюции. Новые открытия копируются, тиражируясь сперва в пределах своего сообщества, а затем, в ходе расселения, завоеваний, торговли, проникая в другие. Их приспосабливают к новым нуждам, зачастую объединяя заимствование с уже существующими элементами и получая действенные высокофункциональные комбинации. Так величайшие изобретения своих эпох в области производства, инженерии, архитектуры, наук и искусства рассказывают замысловатую историю человеческих устремлений и начинаний, проникнутую вечным долгом перед инновациями и социальной передачей.

Земледелие способствовало преобразованию общества, поскольку породило не только технологические новшества, непосредственно связанные с возделыванием земли, такие как заступ, серп и плуг, но и идею одомашнивания животных, колесо, новые средства транспортировки как людей, так и товаров, а также города-государства. Ни один из первых земледельцев даже в самых смелых мечтах не смог бы себе представить такую разветвленную сеть последствий. То же самое относится к колесу, арке, деньгам, письменности, печатному станку, двигателю внутреннего сгорания, компьютеру, интернету. Любое успешное новшество насаждается за счет подгоняющих друг друга волн социального научения и совершенствования, которые рождают потоки новых идей и новых изобретений, бурлящих в бесконечном водовороте диверсификации и адаптации, неустанно ускоряющем темпы культурных изменений{1165}. В этом процессе основные компоненты культуры обрастают сложной системой субэлементов, поражающих безупречной слаженностью взаимодействия при ошеломляющем разнообразии.

Если до возникновения земледелия у каждой популяции имелось самое большее несколько сотен разновидностей артефактов, то сегодняшнему жителю Нью-Йорка предлагается выбирать между сотней миллиардов товарных наименований{1166}. Теперь создание инноваций отдано на откуп профессионалам. Появилась новая сфера деятельности – компании, целиком и полностью специализирующиеся на разработке и продвижении бесконечной череды новых продуктов. Инновации сейчас – прерогатива умных подготовленных профессионалов в промышленных отраслях и финансируемых государством научно-исследовательских и проектно-конструкторских лабораториях. При каждом крупном университете есть растущий технопарк, сотрудники которого не покладая рук работают над тем, чтобы воплотить научные идеи и инженерные замыслы в патентах или даже дочерних компаниях. У других животных необходимость придумывать что-то новое отчасти, судя по всему, вынужденная, но у человека инновации связаны скорее с желаниями, чем с потребностями{1167}. Хотя уровень выживаемости и качество жизни у нас, безусловно, повысились благодаря современной медицине, число технологических инноваций, затрагивающих нашу биологическую приспособленность, сравнительно невелико. В нынешнем мире бал правят не приспособленность, а виральность и тренды в Facebook[19]{1168}, а рекламные компании тратят огромные деньги на то, чтобы убедить потребителей: новейшая модель того или иного гаджета принципиальным образом изменит их самовосприятие и социальный статус.

Конечно, не все изобретения ждет успех. На каждый триумф приходится множество провалов, от грандиозных до комичных. За примерами далеко ходить не надо: новая Coca-Cola, например, потерпела сокрушительное коммерческое фиаско, а читатели постарше, возможно, вспомнят альтернативу видеокассетам VHS – Betamax от Sony. На этом примере видно, что инновация может провалиться вовсе не потому, что продукт сам по себе плох: Betamax просто не выдержал конкуренции на конформистском рынке, где победа неизбежно останется за более массовым продуктом. Несколько позже то же самое произошло с HD DVD (оптическими носителями цифровой информации для хранения данных и воспроизведения видео), которые проиграли Blu-ray. Еще одна провалившаяся с треском новинка – Sinclair C5, первый представленный на рынке электромобиль, запущенный в 1985 г. с большой помпой британским производителем компьютеров. Из-за сочетания функциональных недостатков (максимальная скорость 15 миль в час, быстро садящаяся батарея и связанная с этим невозможность передвигаться на дальние расстояния, открытый, не защищающий от непогоды салон) с серьезными недочетами, касающимися безопасности, поклонников у автомобиля не нашлось, и компания обанкротилась. Такие инновации, как асбест, ДДТ и талидомид, напротив, завоевали невероятную популярность – и тем трагичнее оказались выявленные лишь годы спустя негативные последствия их применения.

Глядя на некоторые изобретения, даже представить трудно, что их авторы всерьез рассчитывали на признание. Кто будет покупать огнемет в виде музыкального инструмента, например, или сигареты со вкусом сыра?{1169} В XIX в. некий производитель велосипедов разработал однопедальную модель, чтобы викторианские дамы могли сидеть в седле боком. Надо ли говорить, что спросом она не пользовалась{1170}. Среди более современных и немного комичных провалов можно назвать «палочковилки» – нелепый гибрид палочек для еды и вилки с ножом, а также напальчник для телефона – латексный чехол, надеваемый на указательный палец, чтобы не оставлять отпечатков на сенсорном экране{1171}.

Эти примеры говорят, что внедрение инноваций может происходить совершенно непредсказуемо, даже если продукт хорош. Все новые идеи и устройства должны выстоять в суровой битве за рынок, на котором успех зависит не только от достоинств самого объекта, но и от его привлекательности, связанных с ним стратегий научения, характера конкуренции, представленности, интенсивности продвижения, а также от размеров целевой аудитории и множества других факторов, в том числе изрядной доли везения. Нередко потенциал нового изобретения не удается оценить сразу. В 1943 г. генеральный директор IBM Томас Уотсон высказал свое знаменитое: «Думаю, что на мировом рынке будет спрос, наверное, на пять компьютеров»[20]{1172}. Однако и волей случая, и с течением времени положительные качества действительно полезных новшеств дадут им статистическое преимущество, которое, пусть и не гарантируя успех, все же склонит чашу весов в их пользу. Как и в биологической эволюции, там, где существуют культурная вариативность, дифференциальная «приспособленность» (разная склонность к распространению) и наследственность, будет запущена культурная эволюция, и культура будет адаптироваться, диверсифицироваться и наращивать сложность.

Земледелие повлияло на характер адаптации у человека еще в одном отношении, связанном с демографическим влиянием. Как мы уже видели, переход к земледелию способствовал росту численности населения, который, в свою очередь, ощутимо отразился на темпах культурной эволюции. Эволюционная биология учит нас, что в маленьких популяциях главную роль играют случайные факторы и динамика развития популяции диктуется дрейфом, но с увеличением популяции все большую значимость приобретает естественный отбор, и у мутаций, дающих преимущество,