Под знаком Вовки - Тамара Шатохина Страница 26

Да епт… терзал опять Тур свою шевелюру, чувствуя, как на глазах закипают бессильные слезы.

Тот, самый первый его прокол на даче, а потом и то, как неуклюже сообщил о гибели Ильи… оно забылось бы и ушло со временем, покажи он себя настоящим мужиком – заботливым, внимательным и надежным. А Сашка нуждалась в этом, обязательно нуждалась - привыкла жить с мужчиной… за мужчиной.

И в чем там было дело, какого лешего они ютились в клоповнике? Есть же объяснения? Есть и наверняка, но он не удосужился… просто обосрал Иллюху перед Артемом – слабак мол, а сам? Бросил девочку в горе и с младенцем на руках на выживание… на сороковник блядь! Как же - до хрена так-то, особенно когда хата съемная. Когда и триста, оказывается, уже не деньги.

Откупался. От совести… Тупо трусил.

Лара права, как же она права! Не только тяги к большему в нем нет – ни хрена в нем нет. Только то, что удобно на этот момент. Ну и что... достоин он такой Сашки? Да никуда он ей не упал! Особенно сейчас.

Начав уже подмерзать, Виктор встал наконец и пошел обратно к дому.

Свет в их спальне уже погас и нужно было помочь Ларисе спустить чемоданы, а то и отвезти куда скажет. Съехали там ее квартиранты или нет еще? А лучше бы уже утром… куда она на ночь глядя? Тоже ведь понервничала – вспомнил Виктор, как рука Ларисы нервно терзала салфетку…

*** Девочки, буду выкладывать вот так - блоками. А то вы совсем забудете о чем речь шла. постараюсь не затягивать. И сокращенную версию делать тоже передумала. Приятного чтения.

Глава 14

Весь день, данный мне на устройство и адаптацию, я отсыпалась. И вместе со мной отсыпался Вовка.

Наверное, и после родов остается какая-то мистическая связь между мамой и ребенком, установившаяся еще там – внутри. Он будто понимал, что мама вырубается, что у мамы - финиш и его нужно отметить вот так.

Я кормила его, сажала в манежик и лёжа смотрела, как он перекладывает туда-сюда игрушки. Постепенно веки тяжелели, сознание угасало… Но потом ожидаемо срабатывал внутренний сторожок, и я заполошно дергалась, распахивая глаза. Но Вовка уже спокойно спал, широко раскинув ручки – в своей любимой позе.

И так целый день с перерывами на туалет и перекус.

Я перебивалась хлебом с маслом, пила воду и ползала по квартире сонной мухой, в который раз поражаясь ее несуразности. Что нравилось безусловно, так это широченные подоконники и гардеробная. Она была чем-то инородным для этого места, будто кусочек другой… я затруднялась с определением. Жизни, реальности? Богатой и устроенной без ограничений в том, что касалось денег. Ну и коридор еще – он был длинным. От входной двери до санузла метров так восемь. Будет где носиться Вовке, только нужно сообразить хоть какое-то напольное покрытие, ну или чешки на замше, чтобы не скользил…

Я даже не сомневалась, что Илье бы тоже здесь понравилось… здесь же работы непочатый край! А он любил и многое умел делать сам. И хороший набор инструментов у нас был… и есть. Его я оставила для Вовки – на память. Все остальное и большую часть своих вещей попросила унести пару человек, постоянно крутившихся у местного храма. Побирушки это или честные помощники, я не знала, но люди же? У нас в деревне одежду донашивали до последнего, а я отдала вполне еще приличные вещи, чистые и целые. Кому-то эта одежда поможет согреться, кому-то более выгодно подать себя. Тут уже были варианты… но хотелось думать о хорошем.

Я смирилась наконец. Только здесь, съехав с той квартиры, полностью и смирилась. Свыклась с мыслью, что теперь будет только так и не иначе. Если Илью найдут, буду ходить на его могилу, отведу Вовку как подрастет. И будет у нас с ним свое святое место.

Грузиться сейчас любыми мыслями – приятными или больными, было трудно и лениво, и мы опять засыпали. И ночью тоже спали.

Утром сработал будильник. И почти сразу позвонили в дверь. Какие-то секунды я рассматривала в глазок девушку за дверью – привычка. Показав пять, она коротко доложила:

- Открывай давай, я от Фаттахова.

Любопытно… но впускать ее в квартиру я не спешила.

- Да ладно… боишься, что ли? – округлила она глаза, в свою очередь разглядывая меня: - Здесь безопасно, тебе не сказали? Я Полина, тоже в команде. Константиныч велел доставить тебя на место.

- Почему тебе? – пропустила я ее в прихожую.

- Я располагаю к себе не хуже любого афериста. Высокая коммуникабельность, - похвасталась она, разуваясь: - Вы еще не готовы? Подожду тогда, а ты собирайся, собирайся. Помощь нужна?

- Ну ты даешь… сиди, жди, - выдохнула я и пошла будить Вовку.

Девушка была из неформалов: пол лица скрывала длинная русая челка, зато второй висок был фигурно выбрит. И на удивление, ей шел этот образ – к личику сердечком, хитро прищуренным голубым глазам за модными большими очками, курносому носу и большому рту. Ни грамма косметики, широченные бесформенные джинсы и спортивный топ в обтяжку, короткая курточка и здоровенные кроссовки с уродливо выступающими задниками. Общее впечатление – совсем молоденькая, интересная и очень хорошенькая.

- Здесь Самохваловы раньше жили, - донесся в спальню ее голосок, - у них дочка аллергик страшный, поэтому совсем нет тряпок. Синтетика хорошего качества, пластик, дерево. Но нежилое все, фу… - подытожила она, - шторы нужны и кресла эти дурацкие убери – убожество… шуршат. И герань еще могу отщипнуть если хочешь – у меня аптекарская, с бактерицидным эффектом.

- А кто ты в команде?

- Тебя что - возраст смущает? Я из вундеркиндов, но беспроблемных.

- Ты так это сказала… – тормознулась я, проходя мимо с Вовкой на руках.