Уинстон Грэм - Джереми Полдарк Страница 3

— С теленком всё в порядке?

— О да, но роды прошли тяжело. А с тех пор Минта не может стоять. Что-то неладное с зубами, и хвост как будто распался на отдельные суставы. Филлипс сдался, и мой ветеринар не лучше.

— Помню, когда я жила в Иллагане, — проговорила Демельза, — случилось нечто похожее. У пастора заболела корова, и симптомы похожие. И тоже после отела.

— А он нашел лечение?

— Да, сэр, нашел.

— И какое же?

— Что ж, будет не совсем правильно сказать, что именно пастор нашел лечение. Но он не погнушался позвать старуху по имени Мегги Доус, припоминаю, она ​​жила сразу за ручьем. Мастерски лечила бородавки и золотуху. Однажды к ней заявился мальчишка с куском стекла в глазу. Жуткое дело, но она...

— Вернемся к корове, мэм.

— Ах, да. Её можно посмотреть, сэр Джон? Хотелось бы убедиться, что симптомы те же самые, что и у коровы пастора.

— Я сам вас сопровожу, если вам так угодно. Еще бокал портвейна, чтобы поддерживать вас?

Через несколько минут они пересекли мощеный двор позади дома и прошли в коровник, где лежала корова. Демельза отметила массивную каменную кладку надворных построек и пожелала, чтобы у нее были такие же. Корова молча лежала на боку с полными скорби добрыми карими глазами. С деревянного стульчика поднялся мужчина и почтительно встал у двери.

Демельза склонилась, осмотрела корову наметанным за семь лет проживания в Нампаре глазом, не говоря у же о детстве в Иллагане. Ноги животного парализовало, а половина хвоста выглядела странно безжизненной и не соединенной с оставшейся.

— Да. Симптомы те же. Мегги Доус называла это «кургузый хвост».

— И каково лечение?

— Это её лечение, не моё, понимаете?

— Да-да, понимаю.

Демельза провела кончиком языка по губам. 
— Она велела разрезать хвост вот здесь, в футе от конца, где размягчились позвонки, приложить хорошо посоленную луковицу, туго перебинтовать грубой тканью и оставить на неделю, прежде чем снять повязку. Корма давать немного — раз в день, и с настойкой, для которой в равных долях смешать розмарин, можжевельник и очищенные семена кардамона. Как сейчас помню — так она велела.

Демельза выжидающе взглянула на баронета — сэр Джон задумчиво прикусил нижнюю губу

— Что ж, — промолвил он, — никогда не слышал о подобном лечении, но и заболевание редкое. Вы, похоже, первая, кто с ним сталкивался ранее. Проклятье, думаю, что попробую. Что скажешь, Лайсон?

— Уж всяко лучше, чем просто смотреть, как животина страдает, сэр.

— Именно так и я думаю. Слышал, эти старухи творят чудеса, когда дело доходит до малоизвестных болезней. Вы не могли бы повторить указания моему слуге, миссис Полдарк?

— С удовольствием.
Спустя минуту или две они пересекли двор и вошли в дом.

— Надеюсь, капитан Полдарк не сильно обеспокоен приближающимся судом.

Как только он это произнес, то пожалел о своей неосторожности. Чувствовалось, что гостья сознательно избегает этой темы, возложив на него бремя упоминания об этом, но не подхватила её с горячностью, которой сэр Джон опасался.

— Разумеется, радости нам это не приносит. Думаю, что беспокоюсь об этом больше него. 
— Скоро всё закончится, есть хороший шанс на оправдание.

— Вы действительно так полагаете, сэр Джон? Это сильно меня утешает. Вы будете в Бодмине во время выездной сессии?

— Хм, хм. Этого я не знаю. А почему вы спрашиваете?

— Я слышала, что в сентябре пройдут выборы в парламент, а поскольку суд назначен на шестое число, то вы, вероятно, будете в Бодмине.

— Вы имеете в виду, чтобы помочь моему брату? Он вполне в состоянии позаботиться о своем кресле, — баронет недоверчиво глянул на её спокойное лицо, когда они снова вошли в большую комнату, служившую ему кабинетом. Было нелегко догадаться, о чем она думает. — Даже если бы я и находился в городе, у меня слишком много дел, чтобы присутствовать на суде. Кроме того, со всем уважением, мэм, мне бы не хотелось видеть старого друга в беде. Желаю ему успехов, конечно, но никто не захочет развлекаться, глядя на этот спектакль.

— Мы слышали, что будет двое судей, — заявила Демельза.

— Нет-нет, не двое в одном деле. Двое разделят между собой все дела, полагаю, так. Уэнтворт Листер — недурной человек, хотя мы давно не виделись. Вы получите справедливое судебное разбирательство, можете быть уверенной: британское правосудие об этом позаботится.
Датский дог подошел к нему, сэр Джон достал из ящика стола сладкое печенье и отдал собаке.

— Меня сильно удивляет, — сказала Демельза, — как человек, судья, может приехать из центра страны, рассматривать дела и разобраться в них за несколько часов. Это мне представляется невозможным. Разве он никогда не пытается заранее сам узнать правду до начала рассмотрения дела?

— Вы будете удивлены, — сэр Джон улыбнулся, — как быстро натренированный ум может разобраться в истине. И помните, не всё зависит от судьи, дело еще и в присяжных, а они корнуольцы, как и мы, так что взгляните на это с положительной стороны. Еще глоточек портвейна?

— Немного пьянит, я подозреваю, — отказалась Демельза, — но великолепный аромат. Когда всё это закончится, мы хотели бы, чтобы вы нас как-нибудь навестили, сэр. Росс просил меня это передать.

Сэр Джон ответил, что польщен. Собака разбросала крошки от печенья по всему полу. Демельза поднялась, чтобы уйти.

— Надеюсь, что ваше лечение Минте поможет, — добавил баронет.

Демельза тоже на это надеялась, хотя и скрывала свои сомнения.
— Вы сообщите мне о ней?

— Разумеется, сообщу. И если вы будете проезжать мимо, я буду очень рад вашему визиту.

— Благодарю вас, сэр Джон. Иногда для здоровья я катаюсь вдоль побережья. Путь для лошади не самый легкий, но мне нравятся виды и бодрящий воздух.

Сэр Джон проводил её до двери и помог взобраться в седло, восхищаясь гибкой фигурой и великолепной осанкой. Когда она выезжала за ворота, в них въехал мужчина на серой кобыле.

— Кто это был? — спросил Анвин Тревонанс, бросив серые перчатки для верховой езды на пачку чеков. Младший брат сэра Джона всё делал обдуманно, придавая значение даже самым бессмысленным действиям. Высокий и властный, с лицом льва, в возрасте тридцати шести или тридцати семи лет он обладал гораздо более впечатляющей внешностью, чем баронет. Но всё же сэр Джон имел деньги, а Анвин — нет.

— Жена Росса Полдарка. Привлекательная юная особа. Прежде я с ней не встречался.

— Чего она хотела?

— Этого я пока не знаю, — ответил сэр Джон. — Непохоже, чтобы она в чем-то нуждалась.

На переносице Анвина пролегла глубокая складка, углубившаяся, когда он нахмурился.
— А разве она не была его посудомойкой или что-то в этом роде?

— И до нее многие поднимались, даже обладая меньшими талантами, могу поклясться. А она уже определенно элегантна. Через несколько лет трудно станет отличить ее от женщины, получившей хорошее воспитание.

— И пришла просто так? Сомневаюсь. Как по мне, она выглядит опасной.

— Опасной?

— Когда она уходила, мы обменялись взглядами. Я умею разбираться в людях, Джон.

— Что ж, как и я, Анвин, и я подумываю рискнуть, — сэр Джон бросил псу очередное печенье. — Она предложила способ лечения для Минты, хотя чтоб мне пропасть, если я уверен, что это сработает. Ты нашел Рэя?

— Да. О, да. Я рассказал ему, что Кэролайн хочет прервать путешествие, чтобы остановиться в Бодмине на время выборов, но Кэролайн тоже ему написала, так что это не стало новостью. Как это на нее похоже — попросить меня поговорить с ее дядей, а потом написать ему самой!

— Она всего лишь девица. Будь с ней терпелив, Анвин. Имей терпение. Она пылкая и капризная. А кроме того, другие тоже могут счесть ее хорошим уловом, не ты один.

Анвин погрыз кончик хлыста.
— Старик — закоренелый скопидом. Нынче утром он просматривал свои счета, листая их заскорузлыми руками, а дом — даже в лучшие времена его не назвали бы особняком — почти пришел в упадок, так нуждается в починке. Это точно не то место, где Кэролайн следовало бы провести полжизни.

— Ты сможешь всё это изменить.

— Точно. Когда-нибудь. Но Рэю не больше пятидесяти трех или четырех. Он может еще десяток лет прожить.
Анвин подошел к окну и посмотрел на море, которое этим утром было спокойно. Низкие облака над скалистыми утесами придавали воде более насыщенный темно-зеленый оттенок. На стене вокруг дома расселись чайки, издавая хриплые крики. На Анвина, привыкшего к лондонской жизни, этот пейзаж навевал меланхолию. 
— Кстати, Пенвенен сделал странное заявление, — продолжил он. — Утром он высказал мнение о том, что Корнуолл слишком хорошо представлен в парламенте, заявив, что эти места следует перераспределить между новыми городами в центре страны. Сущий вздор.

— Не обращай внимания на его мелкие слабости. Он частенько говорит такое, просто чтобы позлить. Это у него в привычке.