Уинстон Грэм - Джереми Полдарк Страница 4

— Не обращай внимания на его мелкие слабости. Он частенько говорит такое, просто чтобы позлить. Это у него в привычке.

— Что ж, — обернулся Анвин, — надеюсь, что в ближайшие семь лет больше у нас выборов не будет. Они обойдутся мне в две тысячи фунтов только за удовольствие быть избранным, а ты ведь знаешь, что на этом всё не заканчивается, да и не начинается, если уж на то пошло.

Глаза сэра Джона приняли встревоженное выражение, кровь отхлынула с лица, как всегда происходило, стоило только упомянуть деньги.
— Ты сам выбрал себе занятие, мальчик мой. А у других дела обстоят еще хуже. Картер из Грампаунда сказал, что, когда придет время, ему придется заплатить по три сотни гиней за голос.
Он встал и дернул колокольчик.
— Госпожа Полдарк спрашивала меня, буду ли я в Бодмине во время избирательной кампании. Интересно, с чего бы ей это понадобилось?

Глава вторая

Утро уже давно закончилось, когда Демельза повернула Каерхейс в сторону обеда и дома. Миновав Тренвит-хаус, она подумала, как было бы хорошо заскочить туда на несколько минут, чтобы по-дружески поболтать с Верити. Демельза так по этому скучала и никак не могла привыкнуть. Но Верити жила в Фалмуте, если не в море — похоже, в счастливом браке, несмотря на все дурные пророчества, а она, Демельза, сыграла весьма деятельную роль в этой перемене, так что теперь грех жаловаться. Тайное бегство Верити стало причиной резкого разрыва между их семьями, и, несмотря на самопожертвование Демельзы на прошлое Рождество, рана так полностью и не затянулась.

Теперь виноват был не Фрэнсис. После болезни и смерти на прошлое Рождество маленькой Джулии он, похоже, всеми силами стремился выказать Демельзе благодарность за ее поступок. Но Росс и слышать об этом не желал. Крах «Карнморской медной компании» встал между ними стеной. И если подозрения Росса относительно этого краха были верны, то Демельза не могла его винить. Но если бы дела обстояли по-другому, она была бы гораздо счастливее. Демельза всегда предпочитала прямое выяснение отношений мучительным горьким подозрениям.

Как раз перед тем как потерять дом из вида, она заметила Дуайта Эниса, едущего за ней по дороге, и потому осадила лошадь, чтобы его подождать. Приблизившись, молодой доктор снял шляпу.

— Чудесное утро, мэм. Рад видеть, что вы наслаждаетесь свежим воздухом.

— И не бесцельно, — улыбнулась она. — Всё, чем я занимаюсь в последние дни, я делаю с той или иной целью. Весьма похвально, я полагаю, если смотреть с этой точки зрения.

Он ответил улыбкой — трудно было бы не улыбнуться — и позволил своей лошади идти рядом с лошадью Демельзы. Дорога была достаточно широкой, чтобы позволить ехать рядом. Энис отметил профессиональным взглядом, как Демельза похудела с тех пор, как переболела в январе.

— Полагаю, это зависит от того, насколько похвальна цель.

Демельза поправила выбившийся из-за ветра локон.
— Ах, вот этого я не знаю. Нужно спросить у священника. Я была в Плейс-хаусе, лечила корову сэра Джона.

— Не знал, что вы в этом разбираетесь, — удивился Дуайт.

— Я и сама не знала. Молюсь Господу, чтобы его херефордской корове стало лучше. Если она умрет, я ничего не добьюсь.
— А если выживет?

— Куда вы направляетесь, Дуайт? — взглянула на него Демельза.

— Повидать кое-кого в Соле. Я приобрел популярность у пациентов, которые не в состоянии заплатить. Чоук еще больше разленился.

— И стал еще более недружелюбным. А что стоит за всем этим — тем... тем, что Росса пытаются приговорить?

Доктор почувствовал себя неловко. Он притянул опущенные вожжи к рукаву черного бархатного сюртука.
— Закон, я полагаю.

— Ах да, закон. Но и кое-что еще. Когда еще закон поднимал столько шума вокруг грабежа потерпевшего кораблекрушение корабля и грубого обращения с несколькими таможенниками, даже если предположить, что Росс принимал в этом какое-то участие, а мы знаем, что он не принимал. Такого не бывало с моего рождения и еще сотни лет до того.

— Я не настолько уверен, что это правда, вовсе нет. Я приложу все усилия, чтобы помочь Россу, вы это знаете...

— Да, я знаю.

— Но думаю, нет ничего хорошего в том, что вы десять раз обманете закон, а на одиннадцатый попадетесь. Он вцепится в вас, как пиявка, и не отпустит, пока не выбьет признание. Такова истина. Разумеется, в этом случае интересно, раз уж закон так изменился, не влияет ли на это дело кто-то еще...

— Повсюду рыскали какие-то люди, задавая всем вопросы, даже нашим собственным слугам, даже до Гимлеттов добрались. В округе не сыщешь ни одного коттеджа, куда бы они не заглянули, и всё пытаясь навешать вину на Росса! Это закон, сомнений нет, но закон, у которого куча денег и времени, потому что никто из местных Росса не выдаст, и им это известно. У Росса есть враги, но не среди шахтеров, которые помогали ему во время кораблекрушения!

Они добрались до церкви Сола, накренившейся, как Пизанская башня, и Дуайт остановился на краю оврага Сол. На холме несколько женщин убирали засеянный зерном склон, складывая урожай на краю, но центр поля пока еще не тронули, и он выглядел как вышитый платок.

— Вы не будете здесь спускаться?

— Нет, Росс ждет меня дома.

— Если даже за этим делом кто-то стоит, — сказал Дуайт, — я бы не стал приписывать это напыщенным ничтожествам вроде доктора Чоука, у которого нет ни денег, ни яда, чтобы нанести серьезный урон.

— Я тоже так думаю, Дуайт. Мы тоже так думаем.

— Да. Кстати, для сведения, я не был у Уорлегганов уже целый год, — сказал он.

— Я лишь однажды встречалась с Джорджем. Как выглядят остальные?

— Я мало их знаю. Николас, отец Джорджа, деспотичный и тяжелый человек, но имеет репутацию честного, которой не так-то легко добиться. Дядя Джорджа по имени Кэри всегда держится в тени, и если речь идет о каких-нибудь темных делишках, могу предположить, что занимается ими он. Но должен признаться, что со мной они всегда вели себя благородно.

Демельза уставилась на серебристо-синий треугольник моря, виднеющийся в конце долины.
— Сансон, погибший во время кораблекрушения, был их кузеном. А еще между Россом и Джорджем были и другие разногласия, еще до медеплавильной компании... Настало время расплатиться по старым счетам.

— Я бы не стал слишком об этом беспокоиться. Закон лишь выяснит истину.

— Я в этом не так уверена, — возразила Демельза.

Пейзаж на пляже Хендрона отличался от бухты Тревонанс. Хотя прилив был невысоким и почти не омывал скалы, на плоском песчаном берегу море бурлило, а туман низко стелился в пока еще неподвижном воздухе. Возвращаясь после привычной утренней прогулки к Темным утесам, Росс оглядел скалы, на которых воздвигли хибары Уил-Лежер, и едва их различил сквозь дымку. Словно бы шел по наполненной паром купальне.

После потери Джулии и начала судебного преследования Росс ежедневно заставлял себя гулять. Или, если позволяло настроение и погода, выходил в море на новой лодке и плыл до Сент-Агнесс. Эти занятия не разгоняли тучи в его разуме, но помогали справиться с будничной рутиной. Дочь умерла, кузен предал, с таким трудом взлелеянное плавильное предприятие обратилось в прах, ему грозили обвинения в уголовном преступлении, за которое могли приговорить к смерти или пожизненной высылке, и если по какой-то случайности ему и удастся это пережить, то через несколько месяцев его всё равно ждет неминуемое банкротство и заключение в долговую яму. Но в то же время нужно было засеять поля и собрать урожай, добывать и продавать медную руду. Нужно было одевать и кормить Демельзу, так что он не мог себе позволить просто отстраниться на этом этапе.

Смерть Джулии он переживал тяжелее всего. Демельза горевала не меньше, но обладала более жизнерадостной натурой и непроизвольно отзывалась на события, которые так мало значили для Росса. То чистотел расцвел не ко времени, то на чердаке обнаружились котята, то настало тепло после зябкой стужи, запахло первыми копнами сена — всё это служило ей временным утешением, и потому печаль не так ей овладевала. Хотя Росс этого и не осознавал, большая часть забот нынешнего года легла на плечи Демельзы.

После рождественских штормов настала тихая зима, но покоя никому не принесла, думал Росс, не больше, чем ему самому. Цены на медь повысились лишь настолько, чтобы принести небольшие прибыли пока еще открытым шахтам, но не давая возможности создавать новые предприятия или вновь открыть старые. Все просто выживали, а не жили.

Покинув пляж, Росс забрался на сломанную стену и увидел, как Демельза спускается вниз по долине, а она тут же заметила мужа и помахала ему рукой, и он помахал в ответ. Они добрались до дома почти одновременно, Росс помог ей спешиться и передал лошадь Гимлетту, который уже спешил навстречу.