Уильям Шекспир - Комедия ошибок Страница 2

Тащи!

Другой бы вас поймал на слове

И впрямь стащил: ведь ноша недурна.

(Уходит.)

Надежный малый, сударь: он нередко,

Когда я загрущу среди забот,

Меня развлечь своей умеет шуткой.

Вам не угодно ли со мной пройтись

И отобедать у «Кентавра» вместе?

Я приглашен знакомыми купцами

И кстати сделку с ними заключу;

Поэтому простите. В пять часов

Мы можем снова встретиться на рынке

И, коль угодно, время провести

До ночи вместе. А теперь есть дело.

Так до свиданья вечером. Пойду

Бродить один, осматривая город.

Желаю вам вполне довольным быть!

(Уходит.)

Желает мне вполне довольным быть!

Как раз того, что недоступно мне,

Ведь в мире я — как капля водяная,

Что в океане хочет отыскать

Другую каплю и в попытках этих,

Незримая, теряется сама.

Так я ищу напрасно мать и брата

И в поисках себя уж потерял.

Входит Дромио Эфесский.

Мой календарь и справка о рожденье!

Что там? Зачем так скоро ты пришел?

Так скоро? Я? Сказал бы лучше — поздно!

Сжег каплуна, передержал свинину;

Часы ударили двенадцать раз,

И раз хозяйка — по моей щеке:

Обед остыл — она разгорячилась;

А он остыл затем, что вас все нет;

Вас нет затем, что не хотите есть;

Есть не хотите — значит, разговелись

Уж где-то вы, заставив тем нас всех

Поститься и замаливать ваш грех.

Вихрь болтовни сдержи. Скажи-ка лучше

Куда девал ты деньги, что я дал?

Шесть пенсов те,5 что вы велели в среду

Дать шорнику в уплату за подхвостник

Для госпожи моей? Их получил он,

И у меня их, сударь, больше нет.

Послушай, я дурачиться не склонен, —

Так не шути. Где деньги, говори!

Мы здесь чужие: как ты смел оставить

Такую сумму денег без присмотра?

Уж вы шутите лучше, сев за стол!

Меня прислала госпожа гонцом;

Вернусь без вас — так мне же будет гонка:

Зарубят счет ваш на башке, как бирке.

А мог бы быть часами ваш желудок,

Как мой, и без посланцев гнать к обеду.

Ну, Дромио, теперь не время шуткам;

Ты до поры их лучше отложи.

Где золото, что отдал я тебе?

Мне, сударь? Вы его мне не давали.

Эй, негодяй, дурачиться довольно!

Скажи, как выполнен тобой приказ?

Мне приказали привести вас с рынка

В наш дом, дом «Феникса»;6 готов обед,

И госпожа с сестрой вас ждут давно.

Не будь христианин я! Коль не скажешь,

Где золото надежно спрятал ты,

Я проломлю башку твою пустую,

Чтоб знал ты впредь, когда нельзя шутить!

Где десять сотен марок? Дай отчет!

Моя башка — та счет ведет тому,

Что дали вы, а плечи — что хозяйка;

Да только то пинки, не марки;7 вздумай

Я вам вернуть подарки эти, вряд ли

Вы б согласились кротко их принять.

Хозяйка? Кто твоя хозяйка, раб?

Супруга ваша. «Феникса» хозяйка.

Без вас она не сядет за обед

И просит вас скорей идти обедать!

Теперь уж ты нахально врешь в глаза —

Так на тебе! Вот, получи, мерзавец!

За что? За что? Сдержите ваши руки,

Не то ведь я и пятки в ход пущу!

(Уходит.)

Клянусь я жизнью, этого болвана

Уже успели здесь обворовать!

Ведь, говорят, мошенников здесь тьма —

Искусников, что всем глаза отводят,

Волшебников, мутящих здравый ум,

Проклятых ведьм, уродующих тело,

Воров переодетых, шарлатанов,

Вралей и всяких жуликов иных.

И, если так, скорей уехать надо.

Пойду к «Кентавру», там его сыщу;

Боюсь, что денег все ж не получу.

(Уходит.)

АКТ II

Дом Антифола Эфесского.

Входят Адриана и Люциана.

И мужа нет, и не вернулся раб,

Которого за ним я посылала;

А два часа теперь ведь, Люциана.

Какой-нибудь купец его позвал,

И с рынка он пошел к нему обедать.

Не жди, сестра, сядь без него за стол.

Мужчина сам себе хозяин: время

Одно ему укажет час, когда

Прийти, уйти. Так будь же терпеливой.

Но почему свободней нас им быть?

Ведь по делам им надо выходить.

Ушла бы я — что б он сказал тогда?

О, для твоих желаний муж — узда.

Одни ослы своей уздой довольны.

Нехорошо, когда мы слишком вольны, —

Опасно то; взгляни на целый свет:

В земле, в воде и в небе воли нет,

Ведь самки рыб, крылатых птиц, зверей —

Все в подчиненье у самцов-мужей.

Мужчины же над миром господа:

Покорны им и суша и вода.

Они наделены умом, душой,

Каких ведь нет у твари ни одной.

Их право — всем в семье распоряжаться,

А долг жены — всегда повиноваться.

Но ты не хочешь стать рабою тоже!

Страшусь забот супружеского ложа.

А выйдя замуж, подчинишься власти?

Я, полюбив, сочту ее за счастье.

А если муж увлекся бы другой?

Я все б ждала, вернется ль он домой.

Легко терпеть, коль горя нет, сестрица,

И кроткой быть, где нет причин сердиться!

Когда судьбой помятые кричать

Начнут при нас, мы им велим молчать;

А если б горе приключилось с нами,

Мы б, верно, больше жаловались сами.

Пока злой муж не оскорбит тебя,

Внушаешь ты другим терпеть, любя;

А если б ты обиду испытала,

Дурацкого терпенья бы не стало.

Ну, ладно: выйду замуж — поглядим.

Вон твой слуга, и муж твой, верно, с ним.

Входит Дромио Эфесский.

Ну что ж? Пожаловал твой господин?

Пожаловал — обеими руками: оба мои уха свидетели.

Ты звал его? Так что же он сказал?

Да речь его заехала мне в ухо;

Едва-едва слова его я понял.

Он говорил так странно? Был неясен смысл?

Гм… он объяснялся так звонко, что я ясно помню все, и в то же время так странно, что не могу опомниться.

Скажи скорей: идет ли он домой?

Как видно, угодить жене он хочет!

Взбесился господин мой, как рогатый…

Рогатый!

Бык, не муж! Поверьте мне,

Совсем взбесился он.

Зову его идти домой обедать

Про тысячу он марок говорит.

«Готов обед». — «Где деньги?» — он твердит.

«Жаркое сохнет». — «Деньги где?» — твердит.

«Идете вы?» — "Где деньги? — он твердит. —

Дурак, где тысяча мной данных марок?"

«Свинья сгорит!» — «Где деньги?» — он твердит.

«Хозяйка ждет». — "Повесься ты с хозяйкой!

Пошел! Хозяйки знать не знаю я!"

Он так сказал?