Кладоискатели - Шолом-Алейхем Страница 2

Мозговоер. Отчаялись? Это смотря кто… Если бы вы знали, что я нынешней ночью видел во сне, вы не сказали бы — отчаялись…

Борода и Милостивец. Любопытно! Расскажите, и мы истолкуем ваш сон.

Все настораживаются; Идл Торба тоже прислушивается.

Мозговоер. Как вам известно, я по натуре своей такой человек — в сны не верю. Я не любитель пустых сказок и бабьей болтовни…

Борода. Бабьей болтовни…

Мозговоер. Я верю только в то, что вижу своими глазами или могу пощупать рукой. Имеются на свете, к примеру, глупцы, которые пугаются, когда пересекают им дорогу с пустым ведром, или впереди пробегает черная кошка, или на пути встречают попа…

Борода. Попа…

Мозговоер. А я смеюсь над всем этим. Пусть десять пар пустых ведер, сто черных кошек, тысяча попов пересекут мне дорогу десять раз туда и обратно, — мне нипочем!

Борода. Нипочем!

Мозговоер (взявшись за бороду, говорит нараспев). Как же все-таки прикажете это понимать? Вот уже скоро двадцать один год, как мой отец, да будет ему светло в раю, умер, и с тех пор он ни разу не являлся мне во сне. А нынешней ночью — послушайте только! Когда я узнал от Головешки, пропасть бы ему, что наш помещик собирается продать город казне, — я очень расстроился и уснул тяжелым сном. Вдруг я услышал голос отца, услышал, как он мне говорит: «Лейви, сын мой, не горюй, вы вскоре возродитесь…»

Все переглядываются.

Борода (изумленно). Вскоре возродитесь?

Милостивец. Дай бог! Давно пора!..

Мозговоер. Погодите, вы еще не дослушали до конца. И вот говорит мне отец далее: «Все вы воспрянете, а ты выйдешь в большие богачи…»

Борода. В большие богачи? Этими самыми словами?

Мозговоер. Слово в слово: «Ты выйдешь в большие богачи… А когда разбогатеешь, поставишь ограду и новый памятник на моей могиле». Вот так он и сказал. Я все это так же ясно видел и слышал, как вы сейчас видите и слышите меня!..

Борода. Странный сон!

Милостивец. Диво дивное!

Привереда. Что же из этого следует?

Борода (Привереде). Из этого следует, что вы въедливый человек, литвак! Вы никому не верите, только себе одному…

Мозговоер. Вот именно… Он даже самому себе не верит. Литваки — совсем особый народ… Словом, о чем же это я? О сне. Вы же сами прекрасно понимаете, что мне до смерти хотелось услышать, что он еще скажет. Но, как назло, я больше не смог уснуть. Я лежал, как в лихорадке, и все силился понять смысл его слов: «Все вы воспрянете… Ты выйдешь в большие богачи…» Что бы это могло означать? Что-то тут неспроста.

Борода. Неспроста.

Мозговоер. И пришло мне на память то, что отец, мир праху его, рассказывал нам, бывало, как слышанное им от своего отца, а его отец слышал это от отца своего отца…

Борода. От отца своего отца…

Мозговоер. Когда деду пришло время умирать, — он уже был глубокий старец, — собрал он к себе всех детей и обратился к ним с такой речью…

Борода. С такой речью…

Мозговоер. «Знайте же, дети мои, — говорит он, — что я умираю…»

Борода. Я умираю…

Мозговоер. «Меня призывают, — говорит он, — в тот мир…»

Борода. В тот мир…

Мозговоер (к Бороде). Вы, может, перестанете повторять за мной, как попугай?

Борода. Как попугай… (Осекается.)

Мозговоер (мгновение смотрит на него и продолжает рассказ). Короче, на чем же я остановился? На том, как отец моего отца говорил со своими детьми перед смертью… «Запомните же, — говорил он им, — дети мои, ведите себя достойно, поддерживайте друг друга, оберегайте каждый честь другого, как свою собственную честь, и тогда всевышний осчастливит вас и удостоит, — говорил он, — найти клад, который спрятал в этих местах великий Наполеон, когда он шел покорять Москву…»

Борода. Покорять Москву…

Мозговоер. И ни слова больше не произнес он до самой последней минуты…

Борода. До самой последней минуты…

Привереда (к Мозговоеру). Не посчитайте за обиду, я не хочу ничего дурного сказать про вашего деда или прадеда. Мне только хочется знать, что ему стоило уж заодно указать детям место, где этот клад запрятан?

Борода. Ну и умник же вы! Он, вероятно, и сам не знал!

Милостивец. Их поколение еще не сподобилось знать…

Мозговоер. Короче говоря, — о чем тут раздумывать, — как только дед, мир праху его, умер, дети выждали тридцать дней траура, а когда тридцать дней прошли, принялись за розыски клада. Искали его как следует. С усердием искали! Во всем городе искали, во всех уголках, и больше чем где бы то ни было — на кладбище, в том месте, где оно идет под гору, к реке.

Борода. Под гору, к реке…

Привереда. Почему вдруг на кладбище?

Мозговоер. Потому что там, как рассказывают старые люди, великий Наполеон отдыхал со всем своим войском при переходе через Неман.

Борода. Через Неман…

Мозговоер. Старые люди рассказывают, будто известно даже место, где Наполеон стоял и глядел на Неман. На этом месте когда-то стоял домишко. Пока старый граф Ксаверий был жив, этот домик оберегали как зеницу ока. Теперь от него и помину не осталось. Никто не знает, куда он девался…

Борода. Девался…

Мозговоер. И очень даже возможно, что он за одну ночь сгинул.

Борода. Сгинул…

Мозговоер. И очень даже возможно, что именно там, где стоял этот домишко, и спрятан клад: ни больше, ни меньше — тринадцать бочонков с золотыми червонцами.

Борода. С золотыми червонцами. (Вздыхает.)

Милостивец (ломает руки). Тринадцать бочонков с золотыми червонцами!..

Привереда. Кто их считал?

Борода. Нет сладу с этим человеком! (К Мозговоеру.) Значит, дети вашего деда искали понапрасну?

Мозговоер. Не они одни искали, все искали. Весь город искал. И очень даже возможно, что старый граф Ксаверий тоже не прочь был прибрать эти тринадцать бочонков с золотыми червонцами. Но он не знал места…

Борода. Не знал места…

Мозговоер. Никто не знал места, и никто не узнает; а когда узнают, тогда, быть может, настанет время пришествия мессии…

Борода. Пришествия мессии…

Привереда. Мессия?

Милостивец. Мессия!..

Все стоят, пригорюнившись. Идл Торба прислушивается одним ухом. Женщины прерывают свою беседу, хотят расслышать, о чем говорят мужчины, и ловят последнее слово «мессия».

Первая торговка (ко второй). Слышишь, там уже добрались до мессии.

Вторая торговка. Дай бог! Пусть явится мессия, только бы избавиться от горя. Сбросить бы с плеч заботы, — где набраться денег на графа, на квартиру.

Третья торговка. Детям на хлеб.

Четвертая