Эдвин Гилберт - Камни его родины Страница 20

– На что?

– Да нет, я говорю не о Трой. Не думаю, чтобы она вышла за Винса. Как ты относишься к тому, что он получил местную премию?

– Не знаю, право, – протянул Рафф. – У Винса великий дар: он умеет угодить всем на свете.

– Забавно... На рождестве я написал Трой, что премию, несомненно, получишь ты. – Эбби запнулся и положил ногу на ногу, демонстрируя свои потрепанные брюки и стоптанные до самых гвоздей красные резиновые каблуки. – Говоря по совести, Рафф, я считаю, что мой проект куда лучше...

– Возможно, – сказал Рафф.

– Нет, в самом деле...

– Какой смысл говорить об этом? – раздраженно перебил Рафф. – Все это сплошная нелепость. По-моему, Райт был прав, предостерегая от участия в конкурсах. – Рафф сделал мощный глоток из бутылки. – Но в данном случае... Видишь ли, работа Винса действительно хороша, чем больше будет появляться таких вот хороших работ, тем лучше для всех.

– Конечно, – согласился Эбби. – Впрочем, тогда, на рождестве, проект Винса нам не очень понравился, помнишь? Уж такой осторожный – дальше некуда. Правда, ему нельзя отказать в чувстве современности, но, откровенно говоря, Рафф, мне он всегда казался чертовски банальным.

Рафф пожал плечами.

– Общая планировка все же хороша – первый сорт. Но если разбирать все по косточкам, то, на мой взгляд, в этом проекте не хватает индивидуальности. В нем нет Винса Коула. И досаднее всего, по-моему, то, что, стараясь удешевить постройку, он выбросил камин. По мне, без камина нет дома. Камин на первом месте, даже если ради него приходится жертвовать полезной площадью или целой милей стеклянных стен.

– Ну, не знаю, я бы не решился... – начал Эбби, но не договорил, так как в это время вернулся Винс.

– А мы тут как раз ругаем на все корки твой проект, – сказал Рафф.

– Валяйте, не стесняйтесь, – весело отозвался Винс. – Между нами говоря, я и сам считаю, что, по существу, он куда слабее, чем твой, – он повернулся к Эбби, – или чем проект Раффа. Но с конструктивной точки зрения он лучше. Послушайте, – продолжал Винс, – сейчас я собираюсь смыться и авансом истратить большую часть премии. – Он пошел к выходу, но задержался под аркой; его умное красивое лицо излучало глубокую внутреннюю радость. – Рут уже несколько лет мечтает о паре красивых длиннохвостых попугаев. Сейчас как раз подходящий момент. Я привезу их домой в роскошной клетке. – Он снова двинулся к двери. – До вечера, Эб.

Они смотрели ему вслед.

– У сестрицы Рут будет чертова уйма хлопот с этими птицами, – заметил Рафф.

– Еще бы, – подтвердил Эбби. – Но все равно, это страшно мило с его стороны.

Раффа тоже тронуло искреннее желание Винса сделать сюрприз своей старшей сестре и преподнести ей клетку с попугаями.

– Скажи-ка, Рафф... – услышал он голос Эбби.

– Что?

Эбби с безразличным видом отвернулся, словно рассматривая глубоко утопленное в стене окно со свинцовыми переплетами.

– Да вот, о письме, которое ты получил сегодня утром... Если ты сейчас на мели, я...

Рафф прервал его:

– Нет, спасибо, Эбби. У меня все в порядке. – Он встал и сунул пустую бутылку в ящик у стены. – Пошли.

Они прошли через чертежную, где при ярком, но уже не солнечном, а люминесцентном свете работали десятки студентов в белых рубашках, и вернулись в дипломантскую.

Рафф снова уселся перед доской и взял карандаш. Он рассматривал свой дом, сделанный начерно, чуть намеченный и все же воплощающий в себе все его знания и опыт; он рассматривал это хитросплетение линий, которые для него были уже не линиями, а камнем, деревом и стеклом; видел цвет и фактуру материалов, гармонирующих с игрой солнечных лучей в густой листве деревьев...

Он взял угольник, и прикосновение к знакомой полированной поверхности даже теперь, на исходе этого тяжелого дня, вызвало в нем прилив радости, которая так часто служила ему единственной поддержкой и единственной наградой.

– Ну, скажи по совести, Остин, разве это не свинство? – Встретив Эбби этими словами, Нина замолчала и, в ожидании ответа, начала прихлебывать пиво. В косых лучах изогнутой лампы, освещавшей кабину ресторана "Макс и Марти", ее светлые волосы отливали золотом. – Два вечера подряд! И ты смеешь смотреть мне в глаза!

– Еще как смею, Нина! – ответил Эбби и с необычайной для него уверенностью взял ее за руку. Она не выдержала, улыбнулась, и легкие переливчатые тени окружили прелестные ямочки на ее щеках.

– Как тебе не стыдно? Ставить меня в такое идиотское положение. К тому же ты, кажется, пьян, Остин?

– Ничуть. – Голова у него слегка кружилась, но совсем не от пива, а от сознания своего нового (и очень выгодного) положения: ведь теперь он вел двойную игру. Это давало ему преимущество.

– А, Рафф! – воскликнула Нина.

Рафф Блум подошел к столу и взял стул.

– Привет, Рафф. – Эбби ловко пустил по столу пачку сигарет. – Трой с Винсом просили передать, что придут попозже.

– К тому времени, – заявил Рафф закуривая, – я уже буду в Уэйр-д-Холле.

– Рафф, – обратилась к нему Нина, – вы человек прямой. Так вот, скажите – от Остина ведь ничего не добьешься! – Трой здорово честила меня за глаза?

– Я уже объяснял тебе, Нина: Трой не сказала ничего...

– Я спрашиваю Раффа. Ты пристрастен.

– Ну, – сказал Рафф, – мы с Трой не обменивались мнениями на этот счет, потому что редко встречаемся, а встречаемся мы редко потому, что главная моя забота теперь – держаться от нее по меньшей мере в двадцати милях. – Он подымил сигаретой и продолжил, – я и сюда пришел только потому, что меня пригласил Винс. Как-никак, это его день.

Эбби промолчал. Стоит ли продолжать попытки внушить Раффу интерес к Трой?

Трой, конечно, подняла бы страшный шум и стала бы всячески издеваться над его планами. Правда, тут все дело в ее непомерной гордости. Но, как бы там ни было, с надеждой на то, что Трой и Рафф станут хотя бы друзьями, нужно распроститься.

Собственно говоря, он ничего не имеет и против Винса. Абсолютно ничего. С чего бы это он стал возражать? Винс – человек с большим будущим, это ясно как день. Просто, думая о сестре, Эбби никогда не вспоминал о Винсе и теперь с трудом представлял себе такую комбинацию.

– Ладно, – сказала Нина, решительно выпятив маленький подбородок, – если она снова начнет прохаживаться на наш счет, я сразу же... В общем, на этот раз я не буду такой идиоткой, как тогда в коттедже.

– Винс отвлечет ее внимание от нас с тобой: у него это неплохо получается, – заметил Эбби. Он подозвал Гусей и заказал еще по кружке пива для всех.

– Будем надеяться, – сказала Нина с тревогой, которую Эбби вполне разделял. Подождав, пока Гусей принесет пиво, Нина продолжала: – Слухи о Винсе уже дошли до Стрит-Холла, но толком никто ничего не знает. Лесли Хойт где-то прослышала об этом и уже выпытывала у меня, что и как. Он здорово задрал нос?

– Ни капельки, – сказал Эбби.

– Мил, как никогда, – добавил Рафф.

Немного погодя Нина спросила:

– Кстати, в каком костюме вы будете завтра вечером? Или это секрет?

– Завтра вечером? – Рафф в недоумении уставился на нее.

– Завтра бал. Забыли?

– Господи Иисусе! – пробормотал Рафф, опуская кружку. – А ведь верно!

– Ты пойдешь, Рафф? – спросил Эбби. – Конечно, пойдешь. С Лиз Карр?..

– С Лиз? – повторил Рафф. – Нет, она, кажется, опять дежурит ночью...

– Послушай, Рафф, ты не можешь не пойти... Это было бы... Неужели ты действительно никого не пригласил, не позаботился о костюме и обо всем остальном?

– Ну, до завтрашнего вечера еще уйма времени, – отмахнулся Рафф.

– Уйма времени? – Эбби был потрясен. Как это похоже на Раффа! Решительно все студенты на факультете, все до единого, строили планы, приглашали девушек, доставали костюмы; иные из кожи вон лезли, стараясь придумать что-нибудь пооригинальнее. А Рафф – не угодно ли? – удосужился вспомнить об этом, когда бал уже на носу. Правда, архитекторы обычно уделяли мало внимания всяким студенческим забавам, но ежегодный традиционный бал и для них был важным событием. О таких вещах не забывают.

– Не понимаю, зачем мне идти туда, – сказал Рафф.

– Ты не можешь не идти, – настаивал Эбби.

– Почему?

– Потому. Все должны пойти.

– Чепуха все это! – не унимался Рафф.

Эбби вдруг улыбнулся: он придумал правильный ход.

– Ну, как ты не понимаешь, Рафф... Ведь это наш последний бал, мы здесь последний год, а прошлой весной ты не пошел... Нужно, чтобы нам было о чем вспомнить на старости лет... Не знаю, право... но как подумаешь, что через два месяца мы все разъедемся кто куда, появляется желание сохранить это все в памяти...

Хмурое вытянутое лицо Раффа расплылось. Он засмеялся.

– Черт тебя возьми, Эбби, а ведь ты прав!

– Вот и отлично, – сказал Эбби, слегка смущенный таким успехом своей уловки. – Ты же сам вечно распространяешься насчет того, что нам предстоит прыжок в жизнь!