Александр Молчанов - Убийца. Пьесы Страница 22

ВЕНИК. Пиши: «Господи, Дорогой Братец Андрей, благослови меня во Имя Христа вовеки не пить вина и ничего спиртного, не употреблять ничего одурманивающего, не курить табака, не блудить, не сквернословить. Пошли мир в семью и успех в работе. Сохрани меня и мою семью в трезвой Христовой вере. Аминь».

Николай пишет.

ВЕНИК. Написал?

Николай отдает Венику записку. Веник достает из кармана зажигалку, поджигает листок и кладет пепел на пол под портретом братца.

ВЕНИК. Теперь подними правую руку и скажи: Отрекаюсь от вина!

НИКОЛАЙ. Отрекаюсь от вина! И все?

ВЕНИК. Нет, не все. Держи.

Веник достает из кармана свернутую салфетку, разворачивает ее, в ней кусочек сахара, кладет его в рот Николаю.

ВЕНИК. Это кусочек сахара, чтобы жизнь у тебя была сладкая.

Достает из другого кармана копеечку, подает Николаю.

ВЕНИК. Это копеечка, береги ее, это чтобы к тебе и твоим детям деньги шли.

Николай прибирает копеечку.

ВЕНИК. Теперь давай поцелуемся, брат.

Веник и Николай обнимаются и целуются.

Николай отходит в темноту. Из темноты выходит Леонид с горящей бумажкой в руке. Кладет горящую бумажку.

ЛЕОНИД. Отрекаюсь от вина!

Веник кладет ему в рот кусочек сахара. Подает копеечку. Целуются. Леонид крестится, кланяется портрету братца. Отходит. Подходит Катя, обряд повторяется. Выходит Татьяна, обряд повторяется.

Слышен шум, разговоры, как будто в помещении много людей.

Татьяна отходит в сторону и становится видно, что у стены стоят, Леонид, Оксана, Катя, Лена, Николай. Николай раздает всем по листку бумаги.

НИКОЛАЙ. А теперь все вместе прочитаем молитву нашему братцу Андрею Двиницкому.

ВСЕ. Господи Дорогой Братец!

Враждующих всех примири, жестоких смягчи, грешников прости, болящих исцели, слабых укрепи, нарушивших вразуми. Господи, холодных согрей, голодных накорми, жаждущих напои, бесприютных приюти, рассеянных собери, сбившихся с дороги трезвости возврати, слепым дай зрение, скорбящим утешение, надежду кто духом упал, мертвым воскресенье, узникам освобождения, пьяницам отрезвления, пьяный безбожный мир приведи к познанию Истины Твоей, и меня, недостойного, грешного раба Твоего (каждый называет свое имя) помилуй. Прости и не оставь меня, храни меня грешного до последней минуты моего земного существования в святой трезвости и я буду вечно славить имя Твое новое, чудное «братец Андрей», во веки веков.

Все крестятся, кланяются портрету братца. Выходят. Татьяна снимает портрет со стены и вешает на гвоздь расписание автобусных рейсов. Лена подметает пепел.

За окном проезжает автобус. Пассажиры с удивлением смотрят сквозь стекло автостанции на собравшихся.

К Венику подходит Николай.

НИКОЛАЙ. С микрорайона еще сегодня пришло пять человек. Да из Дьяковской трое.

ВЕНИК. Все к свету божьему тянутся.

НИКОЛАЙ. Разговоры-то идут по городу, что у нас мужики от вина отстают, вот бабы и гонят своих мужичков. Работает сарафанное радио. Все чуда хотят.

ВЕНИК. Это ничего, Николай Иванович. Пастух радуется, когда видит заблудшую овцу, каким бы путем она к нему ни шла.

НИКОЛАЙ. Да я не про это, Вениамин. Помещение уже тесноватое, скоро все не будем помещаться. Да и каждый раз торопиться надо, успеть закончить беседу до Верховажского автобуса.

ВЕНИК. Что ж делать. Можем под открытым небом беседы устраивать. Везде, где есть человек, там есть и Бог, а значит, где преклонил колени для молитвы, там есть и храм.

НИКОЛАЙ. А осенью что делать будем? В грязи под дождем молиться? Нет, надо нам в другое помещение перебираться. Я вот чего думаю. Помнишь лыжную базу старую?

ВЕНИК. Помню.

НИКОЛАЙ. Там, где хранилище для лыж, там зал побольше, чем здесь. И печка есть, зимой можно топить. Там сейчас рухлядь всякая хранится, флаги старые. Давно пора выкинуть. Повесим иконы, стол поставим, чтобы можно было после беседы сесть, чаю выпить, о вере поговорить.

ВЕНИК. Это хорошо, брат. Давай так и сделаем.

Татьяна и Лена закончили работу, Веник берет Татьяну под руки, уходят. Лена задерживается.

8. НАТ. СКАМЕЙКИ У АВТОСТАНЦИИ. ДЕНЬ

Лена достает из-под скамейки сигарету, закуривает. Появляется Вороненок. Лена прячет сигарету.

ВОРОНЕНОК. Да ладно, кури, я видел уже.

ЛЕНА. Ничего ты не видел.

ВОРОНЕНОК. Да видел я, кури, никому не скажу.

Лена делает затяжку и снова прячет сигарету.

ВОРОНЕНОК. Ну чего, как тут у вас?

ЛЕНА. Хорошо.

ВОРОНЕНОК. Святые все уже небось?

ЛЕНА. Почему святые?

ВОРОНЕНОК. Не знаю. Молитесь все время как из ружья.

ЛЕНА. Слушай, тебе чего надо?

ВОРОНЕНОК. Не знаю Хреново мне что-то.

ЛЕНА. Чего, Ольга тебя на фиг послала?

ВОРОНЕНОК. Да пошла она.

ЛЕНА. Забей. Другую найдешь.

ВОРОНЕНОК. Конечно найду. В Волоковце красивых баб до фига.

ЛЕНА. Едешь?

ВОРОНЕНОК. Уже послал документы. Дай тяпку.

ЛЕНА. Докуривай всю.

Вороненок берет у Лены сигарету.

ЛЕНА. Олька сама влюбилась.

ВОРОНЕНОК. В кого?

ЛЕНА. Да есть тут один.

ВОРОНЕНОК. Кто? Лен, скажи.

ЛЕНА. Да папаша мой.

ВОРОНЕНОК (смеется). Ты чего, серьезно?

ЛЕНА. Помнишь, она с выпускного сбежала?

ВОРОНЕНОК. Помню.

ЛЕНА. Так вот, папаша после торжественной части вместе с трудовиком напились в спортзале и папаша перед танцами Ольгу поцеловал.

ВОРОНЕНОК. Ни фига себе. А я где был?

ЛЕНА. Вы курить уходили с пацанами на стадион. Он ее вроде как поздравить хотел на радостях, а получилось в губы… Ольга сразу убежала, а мать отца домой увела. На следующий день устроила ему разбор полетов по полной программе. Он слушал-слушал и сбежал. Мать решила, что он из-за Ольги сбежал, нашла ее и отхерачила.

ВОРОНЕНОК. Чего, реально избила?

ЛЕНА. Я тебе говорю. На стадионе ее поймала. А папаше, оказывается, просто стыдно стало, вот он и поехал к трезвенникам грехи замаливать. Вернулся, мать его простила естественно…

ВОРОНЕНОК. А он уже привык по трезвянке жить. И понеслась душа в рай.

ЛЕНА. Типа того.

ВОРОНЕНОК. Значит, Ольга втюрилась в твоего папашу?

ЛЕНА. Ну да. Теперь издалека на него любуется.

ВОРОНЕНОК. А ты чего?

ЛЕНА. А чего я?

ВОРОНЕНОК. Вы же подруги.

ЛЕНА. Были да. Теперь нет.

ВОРОНЕНОК. Интересно девки пляшут.

Вороненок встает и уходит.

ВОРОНЕНОК (Задумчиво). Интересно девки пляшут.

Уходит.

9. ИНТ. ДОМ НИКОЛАЯ ДЕНЬ

Николай входит с флагами, бросает их на пол, начинает сворачивать. Вера встречает его, уперев руки в боки.

ВЕРА. Это еще что за новости?

НИКОЛАЙ. Приберу пока в дровеник, пусть лежат до дня города. Помещение понадобилось освободить.

ВЕРА. Подо что? Уж не под секту ли?

НИКОЛАЙ. Вера, что ты такое говоришь? Это не секта. Это братство. Вера.

ВЕРА. Вера в церкви. А у вас – секта. Рассказали мне. Записочки какие-то, сахарок. Ты-то старый, зачем туда лезешь?

НИКОЛАЙ. Вера, даже не говори мне ничего. Коли искушает тебя правая рука, то отрежь и выбрось прочь, ибо пусть лучше пропадет часть тела твоего, нежели все тело будет навеки ввергнуто в геену огненную…

ВЕРА. Что ты там бормочешь? Это я, что ли, тебя искушаю? Ты знаешь, что твой прекрасный Веник сагитировал своих сектантов не ходить в мои магазины?

НИКОЛАЙ. Правильно сделал.

ВЕРА. Что? Ты хоть знаешь, насколько у меня выручка упала?

НИКОЛАЙ. Убери водку из продажи.

ВЕРА. Молодец. А на чем я выручку сделаю? На чупа-чупсах? Выручку только на водке можно сделать. Иначе вообще лучше закрыть.

НИКОЛАЙ. Значит лучше закрыть.

ВЕРА. Хорошо придумал. А кушать ты что будешь? Небось на твою-то зарплату даже хлеба…

НИКОЛАЙ. Закрывай свои магазины к лешему. Я тебе сейчас не как муж, а как мэр говорю. К лешему закрывай! Ясно?

ВЕРА. Тебе вера твоя ругаться не запрещает?

НИКОЛАЙ. Запрещает. Только сил нет с тобой нормальным языком разговаривать, глупая, жадная баба.

Николай собирает флаги и идет к двери.

ВЕРА. Ты куда это, Николай Иванович, собрался?

НИКОЛАЙ. Ухожу я от тебя, Вера. Не могу больше я с тобой жить.

ВЕРА. Как-то ведь жил двадцать лет.

НИКОЛАЙ. Потому что двадцать лет глаза закрывал. А сейчас глаза открылись. Прощай, Вера, храни тебя Бог.

Николай уходит.

10. НАТ. СТРОЙКА. ДЕНЬ

Леонид и Веник рубят сруб.

ЛЕОНИД. Я у жены своей у Оксанки спрашиваю – вот что бы ты у Бога попросила? Она, естественно, говорит – мудрости. А я ей сразу такой – что же ты, мудрости просишь, а книгу не открываешь. Вот же в книге вся мудрость есть, которая тебе нужна. И библию ей подаю. А этта встречаю Бачина. Сидит пьяный в дуплину у бывшей библиотеки с дружками.