Алекс Тарн - Копай, Ами, копай… Страница 3

Боаз (кричит в голос): Заткнись!

Человек-с-лопатой: Ладно, ладно, не буду…

На сцене появляется Меир Горовиц и останавливается, наблюдая за безуспешными усилиями Боаза.

Человек-с-лопатой: О! А это не менее интересный персонаж. Меир Горовиц, пацифист, по прозвищу «Меир — во — всем мире». Говорят, он из семьи миллионеров. Да — да, те самые Горовицы… Могли бы скупить все дома Матарота без ущерба для своего годового бюджета на шпильки и салфетки. Вы спросите, что держит его здесь, под обстрелами? (заговорщицким полушепотом) любовь! (Меир резко поворачивается к говорящему, и тот поспешно добавляет): Любовь… э — э… к миру, само собой. К Миру — во — всем — мире! (дождавшись, пока Меир отвернется): и к хозяину местного бара Давиду Хену! И еще неизвестно, которая из двух любовей безнадежней… хе — хе… (уходит)

Меир (Боазу): Вам помочь?

Боаз (хрипя под тяжестью мешка): Как же… ты поможешь… ах, мать… (мешок снова вываливается из его рук) тьфу, мать его!..

Меир подскакивает к Боазу. Совместными усилиями они водружают мешок на телегу и, отдуваясь, садятся рядом.

Меир: Ну и тяжесть… что у вас там — удобрения? Вроде, не пахнет.

Боаз: Удобрения, не удобрения… Тебе‑то что?

Меир: Да так. Просто спросил. Вы же цветы выращиваете…

Боаз: Цветы, не цветы… откуда тебе знать, как удобрения пахнут? Специалист хренов. Ты в колледже чему учишься?

Меир: Я‑то?

Боаз: Ты‑то, ты‑то. Меня‑то уже всему научили. А потом догнали и еще раз научили.

Меир: Я это… на социального работника.

Боаз: Как Ами Бергер?

Меир: Ну да. Мы с ним на одном факультете.

Боаз: Ну коли так, тогда тебе сам Бог велел знать, как навоз пахнет.

Меир: Это почему же?

Боаз: А с чем еще соцработники возятся? С дерьмом всяким, известное дело.

Меир: Зря вы так. Ами вон с инвалидами работать будет. Людям помогать.

Боаз: Ты мне Ами в пример не ставь. Ами мужик правильный. Инвалид армии. Армии, понял? Вот ты в армии был?

Меир: Вы же знаете, что я пацифист.

Боаз (передразнивает): Пацифи — и-ист… Чего ты тут делаешь, пацифист? Ами тот же — понятное дело. Тут и к колледжу близко и денег на квартиру тратить не надо — сдают задарма, лишь бы кто‑то в доме был. Хилик Кофман — тоже ясно: сумасшедший. Таиландцы его при нем — тоже понятно. Давид и Мали бар не хотят бросать. Профессор Альександер и его ламцадрица… ну, эти русские, их хрен поймешь. Но ты? Тебя‑то сюда каким чертом притянуло? С твоей‑то богатенькой семейкой?

Меир: При чем тут моя семья? Я и моя семья — разные вещи.

Боаз (мрачно): Разные — заразные…

На сцену выезжает Ами Бергер. Меир поднимается на ноги.

Меир (разводит руками): Вот и помогай после этого людям.

Боаз: А никто и не просил. Ами, привет, браток.

Ами: Здорово, Боаз. Меир. Куда едете, чего везете? Удобрения? (тянет носом) Вроде не пахнет…

Боаз (с досадой): Да вы что, сговорились с этими удобрениями? Ты в бар наверно?

Ами: Ага. Айда, по стаканчику! Заодно и мне одолжите.

Боаз: А ты чего, пустой? Погоди‑ка… (лезет за кошельком) Держи, с пенсии отдашь…

Меир (поспешно вытаскивает из кармана деньги): Я тоже могу. Ами, возьми.

Ами: Ничего, Меир, я уже. Боаз, спасибо. Значит, с пенсии. А может, и раньше — мне Серебряков еще должен, за перевод. Привет Далии!

Меир: Погоди, я с тобой.

Боаз (вслед им): Ами, Ами! (Ами вопросительно поворачивается к нему, но Боаз, как видно, передумав, машет рукой) Ладно, езжай, в другой раз… (уже оставшись один, вполголоса) Поговорить надо. Надо поговорить. Поговорить надо…

Берется за край телеги, раскачав, сдвигает ее с места и увозит со сцены.

Картина 4–я. Бар «Как в Гоа»

Мали, Эстер, Шош, Карподкин, Лео, Ами Бергер, Меир Горовиц, Давид Хен, Человек-с-лопатой.

За стойкой бара, уставившись в телевизор, сидит на высоком табурете хозяйка — Мали Хен. В баре всего четыре столика. За одним сидят девушки Эстер и Шош вместе с анархистами — малахольным Лео и хамоватым Карподкиным (он явно задает тон в этом дуэте). За другим, угловым, столиком восседает в одиночестве Человек-с-лопатой.

Человек-с-лопатой: Единственное общественное заведение поселка Матарот называется «Как в Гоа». Давая своему бару такое название, хозяева рассчитывали на куда более безмятежную обстановку, не так ли, Мали?

Мали (не отрываясь от телевизора): Что есть, то есть…

Человек-с-лопатой: Вот именно. Что есть, то есть. А единственное имущество, которое есть у Мали и Давида — этот вот бар. Не будь его, разве они задержались бы хоть на минутку в этом гиблом месте?

Мали: Да ни в жисть!

Человек-с-лопатой: Вот — вот. Вы, наверно, думаете, что большого наплыва посетителей здесь не бывает. А вот и неверно! Стоит упасть поблизости какой‑нибудь шальной ракете, как тут же набегает уйма всякого служилого народа. Полиция, военные, химики, служба тыла… Тут‑то и появляется шанс сделать кассу, а, Мали?

Мали презрительно фыркает.

Человек-с-лопатой: Но сейчас‑то здесь исключительно местные. Девушки — подружки Шош и Эстер — студентки все того же колледжа Упыр, расположенного там, в городе. Как они оказались в Матароте? Из чисто альтруистических соображений — дабы помочь нуждающимся в помощи. Правда, сейчас, когда практически всё местное население разбежалось, из кандидатов в нуждающиеся остался один Ами Бергер, инвалид армии.

Шош: Вот именно!

Человек-с-лопатой: Но сдается мне, и он принимает эту помощь из несколько иных соображений…

Шош (указывая на Эстер): Влюблен в нее по уши!

Эстер возмущенно отмахивается.

Шош: Да ладно тебе! Все и так знают…

Карподкин и Лео тем временем поглощены подсчетом мелочи, которую они достают из карманов и высыпают перед собою на стол. Денег явно не хватает.

Карподкин: Шош, ну дай хоть десяточку…

Лео: Хоть десяточку…

Шош (отмахивается): Отстань, Карподкин! Ищи себе других фраеров.

Человек-с-лопатой: Карподкин и Лео — местные анархисты, авангард революционного класса. Скорее всего, это не настоящие их имена, а подпольные клички. Так, Карподкин?

Карподкин (мрачно): Так вам все и расскажи. Ну дайте десяточку…

Человек-с-лопатой: Хотя профессор Серебряков клятвенно уверяет, что Лео Троцкий никогда не был анархистом, а Карподкин, хоть и был, но назывался как‑то по — другому. Крап… Клоп… Кроп… Кроподкин, вроде бы… А, Карподкин? Что скажете?

Карподкин (презрительно): Скажу, что плевать мы хотели на вашего буржуазного профессора и ваши буржуазные законы! (сплевывает) Как хочем, так и называем!

Лео: Так и называем!

Человек-с-лопатой (оглядываясь на кулисы): А вот и Ами, живой и здоровый. Ну и чудненько… (уходит)

Появляются Ами Бергер на инвалидной коляске и Меир. Меир робко присаживается у краешка стойки, Ами подъезжает прямиком к Мали. Карподкин тоже встает из‑за стола и подходит к стойке. Лео тенью следует за ним.

Мали (демонстративно игнорируя Меира): Ами! Тебе как обычно?

Карподкин (насмешливо): Кого я вижу! Главный оккупант Матарота! Инвалид преступной фашистской армии захватчиков! Оккупант, дай десяточку!

Лео: Оккупант, дай десяточку!

Ами: Ага, как обычно, Хейникен.

Мали: Записать?

Ами: Не, сегодня я богатый (кладет на стойку ассигнацию)

Карподкин: Мали, налей и нам пивка…

Мали: Деньги давай! В долг не налью!

Карподкин: Мироеды. Кровососы прибавочной стоимости. Ну хоть сто грамм. (сплевывает) Мы потом отдадим.

Лео: Мы отдадим…

Мали: Когда? После мировой революции? И не смей тут плевать!

Карподкин: Завтра и отдадим.

Мали: С чего это вдруг?

Карподкин (кивая на Ами): Вот он заплатит. Он за все заплатит… Правда, оккупант?