Ночь Ватерлоо - Григорий Александрович Шепелев Страница 31

Второй бандит. Быстро отойди от неё! И подними руки.

Александр. Рад бы, но не могу.

Второй бандит. Это почему?

Александр. Меня парализовало от страха.

Второй бандит. Дочку-то пожалей! Если нам придётся тебя убрать, мы её живой оставить не сможем.

Александр. С чего ты взял, что мне можно тыкать? Молодо выгляжу? Или безобидным кажусь?

Второй бандит. Считаю до трёх!

Александр. До трёх? Ничего себе! Оказывается, ты умеешь считать до трёх! А я думал – Сергей Петрович одним только дуракам важные дела доверяет! Надо ему сказать, что ты поумнел.

Бандиты растерянно переглядываются. Женя, утирая слёзы, смеётся.

Александр. Женька, я потолкую с этими идиотами минут пять. А ты посиди в машине. Водителя зовут Боря.

Женя. Боря? Тот самый Боря? Лучший стрелок дивизии?

Александр. Да, он самый. Я и забыл, что вы с ним знакомы.

Женя. Ты уже сам машину не водишь?

Александр. Нет, где уж мне! Глаза плохо видеть стали. Координация никакая. Сорок семь лет – не молодой возраст!

Женя. А можно я здесь останусь?

Александр. Нет. Шагом марш отсюда!

Женя выходит. Кашляет, обувается в коридоре и покидает дом. Александр, не обращая внимания на бандитов, делает шаг к столу, около которого лежит стул. С улицы доносится сквозь вой ветра автомобильный гудок.

Александр. (поставив стул и усевшись) Можете опустить пистолеты. Я безоружен.

Оба бандита делают то, что им предлагается.

Александр. Чтоб мне не лезть в карман за сотовым телефоном – мало ли что у меня в кармане лежит, пусть один из вас наберёт на своём мобильнике номер шефа. Я сам у него спрошу, что нам теперь делать.

Второй бандит не без колебания достаёт из куртки мобильник и набирает номер. Приблизившись к Александру, протягивает ему телефон. Александр берёт мобильник правой рукой и сбрасывает звонок, а левой хватает руку бандита, сжимающую оружие, и, поднявшись, выкручивает её. Мобильник при этом падает на пол. Бандит, завопив от боли, сгибается в три погибели.

Александр. (приставив к его виску пистолет, который отнял за одну секунду) Бросай оружие! Живо!

Первый бандит бросает пистолет на пол.

Александр. (оттолкнув второго бандита) А теперь – вон отсюда!

Бандиты незамедлительно покидают дом. Александр ставит пистолет на предохранитель и убирает его в карман своего пальто. Подобрав второй пистолет, проделывает с ним то же. Затем поднимает с пола антибиотики. Изучив этикетку, кладёт коробку на столик. Вбегает Женя. Приблизившись к Александру, радостно обнимает его и целует в щёку.

Александр. (обняв её) Как дела, мартышка?

Женя. Нормально.

Александр. (коснувшись щекой лба Жени) Ого! Под сорок. Что у тебя?

Женя. Чесотка, цистит, ангина и воспаление лёгких.

Александр. (отстранив Женю и с изумлением оглядев её) На войне ты чёрт знает сколько ночей проспала в сугробах, и хоть бы насморк! А здесь – четыре болезни сразу?

Женя. (смеясь) Сравнил! Войну и Маринку!

Александр. Едем скорей! (тянет Женю к двери)

Женя. (вырвавшись) Да куда едем-то?

Александр. Как – куда? В больницу, естественно!

Женя. (сев на постель) Папа, какая к чёрту больница? Я – в федеральном розыске!

Александр. Да? За что?

Женя. То есть как – за что? Я двух человек убила!

Александр. Нет, Женя. Ты не убила ни одного человека.

Женя ошеломлённо кашляет.

Александр. Ни одного.

Женя. Что за вздор?

Александр. Тот тюремщик жив, и я с ним уладил. Ну а второй был не человек, а конченый отморозок. Профессиональный убийца. Ты защищалась. Несколько адвокатов готовы взяться за это дело и полностью доказать твою невиновность. Так что, поехали!

Женя. (чуть помолчав) Папочка, а как ты меня нашёл?

Александр. (взяв её за руку) Расскажу в машине.

Женя. (выдернув руку) Сейчас рассказывай! По порядку. Сергей Петрович какой-то! Кто он?

Александр. Один из тех, кто охотится за твоей Маринкой. Надо сказать, не самый опасный!

Женя. Ты его знаешь?

Александр. Нет. Вообще не знаю. Маринка мне о нём кое-что рассказывала.

Женя. То есть как – Маринка тебе рассказывала? Она мне клялась, зараза, что никогда с тобой не встречалась?

Александр. Когда клялась?

Женя. Час назад!

Александр. А я с ней встречался двадцать минут назад.

Женя. О, боже, я сейчас сдохну! Где?

Александр. На станции.

Женя. На какой?

Александр. На этой, возле посёлка. Просто сегодня ночью она позвонила мне с городского и рассказала о ваших с ней похождениях, о твоём состоянии. Разумеется, мы решили, что надо этому положить конец.

Женя. Как она посмела?

Александр. Что ей ещё оставалось делать? Её вся страна разыскивает, а ты половину медицинской энциклопедии подцепила! Какие были у неё варианты действий? Бросать тебя? Или ждать гостей, которые вас обеих изрешетят? Я её заверил, что на тебе практически ничего не висит, и мы с ней договорились встретиться здесь, на станции, в полдень. Встретились. Она объяснила мне, как найти эту дачу, и…

Женя. Где она?

Александр. Понимаешь…

Женя. Не понимаю! Она уехала? Без меня?

Александр. Она попросила привет тебе передать… Огромный привет! И села на электричку. А на какую – не знаю.

Женя закрывает лицо руками и плачет.

Александр. Женька, ты же не маленькая! Пойми – она не могла поступить иначе. За ней идут по пятам!

Женя. (всхлипывая) Почему ты не задержал её, не увёз, не спрятал? Ты легко мог бы решить все её проблемы, если бы захотел! Но ты ведь не захотел! И ты ничего не сделал! Зачем? Она для тебя – никто!

Александр. Послушай меня…

Женя. (опустив руки) И я для тебя никто, папочка! Если бы я была твоей родной дочкой – ты уничтожил бы этих тварей, которые мне все почки отбили! А ты ничего не сделал! Совсем-совсем ничего! Да лучше бы я в детдоме осталась! Лучше бы я…

Александр. С Маринкой не шлялась!

Женя. За что ты так её ненавидишь?

Александр. Женечка, уничтожить легко! Труднее не уничтожить. Ещё труднее понять того, кто не уничтожил! Но раньше ты меня понимала. Иногда, в чём-то. Два года укладывания друзей в гробы, гнойных перевязок и беготни под очередями тебя зверюгой не сделали! А полгода с этой Маринкой…

Женя. Папочка, на войне нас было десятки тысяч против пяти или шести тысяч, а эти месяцы мы с ней были вдвоём против всей страны, как ты сам сказал! Иногда мы просто смотрели в глаза друг другу и