Из дома вышел человек… - Даниил Иванович Хармс Страница 31

горит стена. Посуда ходит

бежит отец. отец: «пожар!

вон мой мальчик мальчик Петя

как воздушный бьётся шар

где б найти мне обезьяну

вместо сына?» вместо стен

печи вострые на небо

дым пускают сквозь трубу

нянька сонная стрекочет.

нянька: «где я что со мной?

мир становится короче

Петя призраком летит».

Вот мелькнут его сапожки

тень промчится и усы

вьются с присвистом на крышу.

Дом качает как весы.

Нянька бегает в испуге

ищет Петю и гамак.

«где ж ты Петя мальчик милый

что ж ты кашу не доел?»

«Няня, я сгораю няня!»

няня смотрит в колыбель

нет его. глядит в замочек

видит: комната пуста

дым клубами ходит в окна

стены тощие как пух

над карнизом пламя вьется

тут же гром и дождик льётся

и в груди сжимает дух

Д. Хармс. Шарж на А. И. Введенского. 1932

Люди в касках золотых

тапорами воздух бьют

и брандмейстер на машине

воду плескает в кувшине.

Нянька к ним: Вы не видали

Петю мальчика? Не дале

как вчера его кормила.

Брандмайор: как это мило!

Нянька: Боже мой! Но где ж порядок?

Где хваленая дисциплина?

Брандмайор: Твой Петя рядом

он лежит у цеппелина

Он сгорел и папа стонет:

жалко сына.

Нянька: Ох!

Он сгорел – и тихо стонет

тихо падает на мох.

20 февраля 1927 года

63

А. И. Введенскому

В смешную ванну падал друг

Стена кружилася вокруг

Корова чудная плыла

Над домом улица была

И друг мелькая на песке

ходил по комнатам в носке

вертя как фокусник рукой

то левой, а потом другой

потом кидался на постель

когда в болотах корастель

чирикал шапочкой и выл

Уже мой друг не в ванне был.

5 марта 〈1927〉

64

I Фокусы

Средь нас на палочке деревянной

сидит кукушка в сюртуке

хранит платочек румяный

в своей чешуйчатой руке

мы все как бабушка тоскуем

разинув рты глядим вперёд

на табуретку золотую

и всех тотчас же страх берёт

Иван Матвеевич от страха

часы в карман переложил

а Софья Павловна старуха

сидела в сокращеньи жил

а Катя в форточку любуясь

звериной ножкой шевеля

холодным потом обливалась

и заворачивалась в шиншиля

из-под комода ехал всадник

лицом красивый как молитва

он с малолетства был садовник

ему подруга бритва

числа не помня своего

держал он курицу в зубах

Иван Матвеевича свело

загнав печенку меж рубах

а Софья Павловна строга

сидела выставив затылок

оттуда выросли рога

и сто четырнадцать бутылок

А Катя в галстуке своём

свистела в пальчик соловьём

стыдливо куталась в меха

кормила грудью жениха

Но к ней кукушка наклонялась

как червь кукушка улыбалась

потом на ножки становилась

да так, что Катя удивилась

от удивленья задрожала

и как тарелка убежала.

2 мая 1927 года

65

Н. А. Заболоцкому

Смотрю пропала жизни веха,

я сам изрядно и зело

из Ленинграда прочь уехал

уехал в Детское Село

Пиши мой друг ко мне посланье

пока ухватка горяча

твоя строка промчится ланью

передо мною как свеча.

10 июля 〈1927〉

Детское Село

Вогзал

66

выходит Мария отвесив поклон

Мария выходит с тоской на крыльцо

а мы забежав на высокий балкон

поём опуская в тарелку лицо

Мария глядит

и рукой шевелит

и тонкой ногой попирает листы

а мы за гитарой поём да поём

да в ухо трубим непокорной жены

над нами встоют Золотые дымы

за нашей спиной пробегают коты

поём и свистим на балкончике мы

но смотришь уныло за дерево ты

остался потом башмачёк да платок

да реющий в воздухе круглый балкон

да в бурное небо торчит потолок

выходит Мария отвесит поклон

и тихо ступает Мария в траву

и видет цветочек на тонком стебле

Она говорит: я тебя не сорву

я только пройду поклонившись тебе

А мы забежав на балкон высоко

кричим: Поклонись! и гитарой трясём.

Мария глядит и рукой шевелит

и вдруг поклонившись бежит на крыльцо

и тонкой ногой попирает листы

а мы за гитарой поём да поём

да в ухо трубим непокорно〈й〉 жены

да в бурное небо кидаем глаза

12 октября 1927 года

Петербург

67

Прогулка

шел медведь

вздув рога

стучала его одервенелая нога

он был генералом

служил в кабаке

ходил по дорогам

в ночном колпаке

увидя красотку

Обложка предполагавшегося сборника стихотворений «Управление вещей». 1926–1927

он гладил усы

трепал он бородку

смотрел на часы

пятнадцать минут

проходили шутя

обрушился дом

подрастало дитя

красотка в доспехе

сверкала спиной

на бледном коне

и в щетине свиной

рука отлетала

на конский задок

коса расцветала

стыдливый цветок.

Белый воздух

в трех шагах

глупо грелся

на горах

открывая

лишь орлу

остуденую

ралу.

Над болотом

на пролом

ездил папа

с топором

из медведя

он стрелял

нажимая

коготок.

Пистолеты

отворял

в полумертвый

потолок

на шкапу

его капрал

обнимался