Валентин Катаев - Том 7. Пьесы Страница 36

Завьялов. Туфли? Хорошо. Пожалуйста! Я их беру! (Демонстративно забирает коробку с туфлями под мышку.)

Муж. А шубу?

Завьялов. Шубу не беру.

Муж. Почему?

Завьялов. Потому что дорого.

Муж. Как же дорого, когда дешево?

Завьялов. Она просто не стоит этих денег.

Муж. Как же не стоит, когда фунт масла в коммерческом магазине повышенного типа — двадцать рублей!

Завьялов. Отлично. Будем ее считать на коммерческое масло повышенного типа.

Вера. Кого ее?

Муж. Шубу на масло.

Завьялов. Позвольте! (Быстро пишет.) Четыреста пятьдесят на двадцать. Дважды два — четыре, сносим пять; дважды два — четыре: четыре из пяти — один; сносим ноль. Двадцать два и пять десятых.

Муж. Чего?

Завьялов. Фунта.

Муж. Что вы делаете?

Завьялов. Перевожу шубу на коммерческое масло повышенного типа.

Муж. Так-так-так-так!

Вера. Таким образом, получается, что наша шуба содержит двадцать два с половиной фунта коммерческого масла?

Завьялов. А что, может быть, мало?

Вера. Конечно!

Завьялов. Да вы уясните себе, Вера Федоровна, что такое в наших условиях двадцать два фунта хорошего, коммерческого масла повышенного типа? Это полпуда. Вдумайтесь в это: полпуда!

Вера. Дмитрий! Этот человек над нами просто издевается.

Муж. Помолчи, ради бога. Не кричи под руку. Ты видишь, я считаю. Пятью шесть — тридцать. Ноль пишу, три замечаю…

Завьялов. Что вы делаете?

Муж. Не мешайте. Проверяю. Дважды шесть — двенадцать, да три — пятнадцать; пять пишу, один замечаю… Перевожу масло.

Вера. Куда?

Завьялов. В шубу.

Вера. Вас не спрашивают.

Муж. Перевожу масло обратно в шубу. (Считает.) Итого — одна тысяча триста пятьдесят.

Вера. Одна тысяча триста пятьдесят рублей. Вот видите! А вы говорите — четыреста пятьдесят. Маленькая разница!

Завьялов. Тысяча триста пятьдесят рублей? Не может быть этого! Виноват… Тут что-то не так.

Вера. Так, так! Не беспокойтесь, мы знаем арифметику не хуже вас.

Муж. Тысяча триста пятьдесят! Факт!

Завьялов. Позвольте! Позвольте! Действительно, одна тысяча триста пятьдесят, но не рублей, а копеек. Копеек!

Вера. Почему копеек? Что это значит?

Завьялов. Это значит, что ваша шуба в переводе на коммерческое масло повышенного типа стоит тринадцать рублей пятьдесят копеек.

Вера. Моя шуба — тринадцать рублей пятьдесят копеек?! Да вы просто маниак!

Завьялов. В масло! В масло! Если перевести в масло!

Вера. Все равно. Хоть в швейцарский сыр! Моя шуба — тринадцать рублей пятьдесят копеек?! Вы слышали когда-нибудь подобную наглость?! Тринадцать рублей пятьдесят копеек! (Легкий истерический смех.)

Завьялов. Уверяю вас, она больше не стоит. Она во многих местах сильно трачена молью, и мездра вся в дырках.

Вера. Что в дырках? Что? Повторите!

Завьялов. Мездра.

Вера. Да как вы смеете в приличном доме? Дмитрий, ты слышал? Он говорит… мездра! Какой цинизм!

Завьялов. Кожа, на которой растет мех, называется мездрой.

Вера. Не смейте! Я не желаю слышать эти гадости. Дмитрий, я не понимаю, почему ты молчишь?

Завьялов. Весь воротник трачен молью. И весь бок потерт. И рукава с внутренней стороны.

Муж. Где? Где?

Завьялов. Да вот же.

Вера. Куда вы тащите мою шубу?

Завьялов. К свету. (Дует на мех.) Видите? Видите?

Вера. Я вам запрещаю.

Завьялов. Да что вы у меня ее из рук вырываете?

Муж. Не смейте трогать! Это не ваша вещь.

Завьялов. Любой скорняк может подтвердить, что мездра гнилая.

Вера. Не хватайте!

Муж. Только, пожалуйста, без рук!

Завьялов. Я бы вас попросил…

Муж. Пустите!

Завьялов. Не пущу!

Муж. Сейчас же бросьте!

Завьялов. Не брошу.

Муж. Где потерта? Где вы видите дырявую мездру?

Завьялов. Наденьте очки. Вот! И вот! И вот!

Вера. Ай! Вы оторвете рукава! Она уже трещит! Ай! Вы с ума сошли! Что ты смотришь, я не понимаю!

Муж. Иван Васильевич… Вы — хам!

Завьялов. Сам хам!

Вера. Маниак! Психопат! Дурак! Ступайте отсюда вон! Сию минуту вон!

Завьялов. Только без рук, будьте любезны. Только без рук!

Муж. Верочка, умоляю тебя…

Вера. Ах… ах… ах!.. Мездра. (Легкая истерика.)

Пауза.

Завьялов. Куда я попал! Куда я попал! Я ослеп. Мне здесь душно! Простите… Назад! Домой! К Маше!

Муж. С богом, с богом!

Вера. Скатертью дорога! Возьмите свою муру! (Бросает Завьялову книжку.) Барахольщик!

Завьялов (с достоинством поднимает книжку и берет под мышку коробку с туфлями). Кажется, мы за туфли в расчете? (Раскланивается.)

Муж. Иди, иди!

Вера. Они мне все равно жмут!

Завьялов. Мещане! (Уходит.)

Вера. Возьмите свой веник. (Выбрасывает ему вслед мимозы.) Такую шубу за тринадцать рублей? Как вам это нравится! Не могу успокоиться. Прямо какой-то аферист! (Заводит патефон, потом останавливает.)

Те же, без Завьялова. Пауза.

Вера. И я любила этого человека?!

Муж. Бред!

Занавес.

Действие четвертое

Обстановка первого действия, но все чище, солнечнее, наряднее: вероятно, был произведен небольшой ремонт. Утро. На сцене никого нет.

Доктор (в белом халате появляется в дверях комнаты, в которой в первом действии помещался кабинет Завьялова; выпускает пациента). А главное — не курите. Пятьдесят процентов современных болезней — от курения. Честь имею!

Пациент уходит. Доктор идет через сцену к двери, ведущей в проходную комнату.

Пожалуйте, следующий! (Заглядывает в дверь.) Больше никого нет?

Входит Поля. Она нарядно одета.

Поля. Никого, Павел Николаевич.

Доктор. Отлично.

Поля. Павел Николаевич… я вас хочу что-то попросить…

Доктор. В чем дело?

Поля. Только вы не смейтесь с меня.

Доктор. Ну!

Поля. Вы будете смеяться?

Доктор. А ты говори: в чем дело?

Поля. А вы будете смеяться?

Доктор. Да ну тебя! Нет, не буду смеяться. Наоборот. Я буду рыдать нечеловеческим басом.

Поля хихикает.

Говори прямо. Ну!

Поля. Я стесняюсь.

Доктор. Ну, так катись и не морочь голову.

Поля. Павел Николаевич… сведите с меня веснушки.

Доктор. Чего? Чего?

Поля. Веснушки с меня сведите.

Доктор. Новое дело! Зачем тебе?

Поля. Я на вечерний рабфак поступаю.

Доктор. Знаю. Так тебе что, веснушки учиться мешают?

Поля. Там — ребята.

Доктор. Ага! Понял я вас. Мужчинам хочешь нравиться?

Поля. Ага!

Доктор. Ой, дуреха! Он, балда! Да пойми ты, что веснушки главная твоя красота! У тебя, кроме веснушек, ничего нету. Она хочет свести веснушки! Что ж тогда от тебя останется? Веснушка — первый признак здоровья. Вот они у тебя какие: большие, красивые, чудесные, по всей морде. Во! Мне бы твои веснушки, так я бы черт-те что понаделал. От меня бы ни одна баба не ушла. Факт!

Поля. Павел Николаевич… сведите веснушки.

Доктор. Не могу.

Поля. Вы же доктор.

Доктор. А ты думаешь, доктор — бог, он все может?

Поля. Пропишите мазь.

Доктор. Нету мази против веснушек. Не бывает в природе. Медицина против веснушек бессильна. Ничего не могу сделать.

Поля. Может, какие-нибудь порошки?

Доктор. И порошки не помогут.

Поля. Вы меня, наверное, обманываете, Павел Николаевич. Сведите веснушки. Я вам буду на всю жизнь благодарная.

Доктор. Отцепись! Свести не могу. Вырезать могу. Хочешь, вырежу? Сейчас вырежу, все до единой. Правда, дырочки на морде останутся, но зато все веснушки как рукой снимет.