Михаил Веллер - Баллада о бомбере (сборник) Страница 38

Мальчик наливает лимонада, и старик отбирает у него стакан:

– От него толстеют.

Мальчик остается сидеть с разинутым ртом.

62. На плите вскипает кружка воды. Рука старика нечувствительно снимает ее с огня, всыпает сверху пачку чаю, помешивает ложкой и ставит обратно. Лезет пена; снимает кружку и накрывает блюдцем.

– А накрывать зачем? – спрашивает пьяноватый мальчик.

– Чифир должен запариться, – поучает старик.

Закуривает, дует на кружку – и через затяжку схлебывает глоток. Протягивает кружку и сигарету мальчику:

– На-ка… хватани.

Мальчик неумело повторяет.

– День был неплохой… на свежем воздухе… – рассуждает старик, щурясь в дыму. – Взбодримся, – отхлебывает. – Теперь неделя курорта… сиди себе да кури, пока соберутся.

– Кто соберется? – спрашивает мальчик.

– Меньше знаешь – дольше живешь, – неприязненно отвечает старик, шаря в пустой пачке. – Сбегай-ка за сигаретами.

Накинув курточку, мальчик вопросительно ждет.

– Ты еще здесь? – раздражается старик. – Чего?

– А… деньги? – мнется мальчик, виновато теряясь под его взглядом. – У меня нет больше…

– Это тебя в школе учили клянчить? «Де-еньги». Щенок. Ничо не знаю! – злится старик. – Укради! Не умеешь украсть – заработай! И не вздумай возвращаться иначе, – ласково и зловеще улыбается. – Дверь не открою. Пшел!

63. Мальчик на лестничной площадке – в чужую открытую дверь: – Витька, ты что, четыре тыщи всего. Ну ты же мне должен, ты же обещал отдать… У, жила! – Дверь захлопывается.

64. Мальчик переминается в веренице мелких продавщиц на улице: у них водка, колбаса, сигареты, косметика.

– Водочка! Холодная водочка!

– Сахарные трубочки!

Мальчик упорно косится на сигареты у старушки рядом.

– Авторучка. Хорошая авторучка, – несмело говорит он. – Всего за три тысячи.

Толпа людей идет мимо.

– Копченая колбаска! – выпевает голос.

– Простите, вы бы не поменялись со мной – за авторучку пачку сигарет? – просит мальчик старушку-соседку-сигаретницу.

– Еще чего, – сурово отрезает она, вопреки доброй внешности.

65. На перекрестке у светофора пацаны лет десяти моют стекла останавливающихся машин, берут деньги.

Мальчик смотрит, достает носовой платок, мочит в луже и бросается к вставшему лимузину, трет лобовое стекло, развозя грязь.

Вдруг его лицо обдает струйкой воды из&под дворника.

– Ты что мне, говнюк, стекло мажешь? – орет шикарный парень за рулем и срывается, обдавая мальчика грязью из лужи.

Замерев среди потока мчащихся машин, он не может пересечь полоску пространства до тротуара.

А когда, наконец, машины встают на красный и он достигает тротуара – тут же получает в глаз.

Ударил взрослый парень, а пацаны прыгают рядом и жалуются:

– Приперся, никогда его не было! Дай ему еще, Никита!

Никита пинком гонит мальчика:

– Еще здесь увижу – яйца оборву, понял?

66. У касс метро он пробует клянчить мелочь – грязный, с фингалом:

– Извините… на жетон не дадите… я кошелек дома забыл…

Никто не обращает внимания. Среднего достатка мужик сует ему жетон. Мальчик переходит к очереди у соседней кассы:

– Жетончик не купите?..

Рука берет у него жетон – и типичный алкаш приказывает:

– Давай отсюда… ну!! Вали!

Мальчик, отойдя, смотрит: алкаш сам продает его жетон.

67. В квартире старик, беря скрипку мальчика и смычок, неумело пристраивает ее, выпиливая неумелые дикие звуки. Хмыкает, поведя подбородком, и откладывает.

68. Идя мимо ларьков, мальчик смотрит на множество сигарет.

Останавливается у ряда торговок на тротуаре.

Пристально и отчаянно смотрит в глаза самой безобидной, крайней, ветхой старушке.

– Тебе чего, мальчик? – немного испуганно спрашивает она.

Мальчик молча цапает из коробки в ее руках пачку «Мальборо» и отчаянно удирает, виляя и натыкаясь на прохожих.

– Держите!.. Украли… – затихает за спиной слабый и несчастный, со слезой, старушечий надтреснутый голосок.

69. Счастливый мальчик является домой, протягивает старику пачку:

– Вот! – И смотрит, ожидая оценки его подвига.

Старик неторопливо закуривает и выпускает дым ему в лицо:

– На кого ты похож, – презрительно кривится. – Поломойка… А глазом на кого наделся? Тьфу!.. Пачку сигарет украсть не может… скрипач!..

70. Склонясь над ванной, мальчик массирует струей глаз – контрастно, меняя холодную на горячую.

– Холодная! Горячая! Холодная! Горячая! – командует старик.

– Горячо… – шипит мальчик.

– Мне твои особые приметы не нужны… Горячая!!

71. Мальчик сидит на кухне, прижимая к подбитому глазу кусок мяса.

– Понял, зачем в доме мясо? – спрашивает старик.

Звонит телефон, мальчик снимает трубку. Голос матери:

– Алло! Ну как вы там? Не слышу!..

Старик отбирает трубку и отводит на вытянутую руку:

– Алло!! – кричит он как бы издалека. – Кто это? Ничего не слышно! Это ты? Что?!!! А?!! У нас все в порядке! Какой&то ремонт на станции! Связь не работает! А?! Сказали – неделю!..

И вырывает ее с проводом из аппарата.

– Меньше говоришь – дольше живешь, – поясняет изумленному мальчику.

72. Мальчик собирается спать. У расстеленной тахты, в трусах, принимает культуристские позы перед зеркалом.

Старик лениво листает старый журнал мод. Наблюдает в дверь за мальчиком, подъезжает.

– Ничо мужик, – льстит он. – От баб, поди, отбоя нет?

– Ну… – полыценно мнется мальчик.

– Ну бабы&то у тебя есть? – Старик подмигивает.

– Да… вообще… – мычит мальчик.

– Чего мычишь?! – свирепеет старик. – Есть бабы?! Приведи мне!

– К-к-какую бабу?.. – лепечет мальчик.

– С дыркой между ног! И чтоб кругом волоса!

– Я н-не могу…

– Тебе мать что велела? Заботится обо мне! А ты что? Онанизмом мне заниматься, что ли?

– Я… я… – заикается в отчаянии мальчик.

– И ты отвыкай! На зоне успеешь.

– Где… ее? – страшится мальчик.

– О Господи! школьное образование… Да хоть у Телеграфа, на Тверской! «Где»!.. В подъезде! На парте!

– Какую бабу! – плачуще кричит мальчик.

– Вот такую!! – ярится старик, выдергивая с треском страницу из журнала мод и суя мальчику.

73. Вечер, Тверская, Центральный телеграф, мальчик идет вдоль ряда стоящих проституток. В руке – страница из журнала. Со школьной старательностью сверяет девушку – картинку, девушку – картинку.

Вечерняя жизнь, одну проститутку снимают и она садится в машину, подходит еще пара девиц, здороваются с уже дежурящими.

Мальчик осматривает вдоль ряда сапожки, сумочки, пальто девиц. У страницы журнала оторван верх – головы у рисунка нет.

Мальчик видит точно такие сапожки, пальто, сумочку – долговязая стройная девица, гораздо выше него. Подходит!

74. – Привел! – торжествует мальчик, вводя в дом девицу.

Старик смотрит на девицу, и у него отвисает челюсть:

– Ты кого привел, мудак!! – орет он.

– Смотрите сами, – мальчик обиженно подает вырванную страницу: – Такая самая.

Снизу вверх, от сапожек и ног, старик ведет взгляд с рисунка на натуру. Точно совпадает все. Кроме одного: у картинки оторвана голова. А девка – негритянка!

– Раздевайтесь, пожалуйста, – вежливо помогает ей мальчик.

Сняв пальто, негритянка расстегивает молнию на платье, оно распахивается – под ним узкое белое прозрачное белье.

– Застегнись!.. – с досадой командует старик.

– Сказал: раздевайтесь, пожалуйста, – непонимающе, с акцентом, округляет глаза она.

– Что я должен с ней делать, кретин?! – зло спрашивает старик. – На скрипке играть?!

– Я не умею на скрипке, – сообщает она. – Он не говорил.

– Тьфу. На мою голову, – плюет старик. – А что ты умеешь?

– Спать, – говорит негритянка, складывая ладошки у щеки. – Любовь, – поясняет она, делая непристойные жесты.

– «Любовь!» – передразнивает старик, с треском рвет надвое страницу и повторяет ее движение, маша бумажками сбоку бедер: – «Любовь»! «Спать»! – Он аж подпрыгивает на кресле в злости.

На мальчика нападает смех, он фыркает. Следом фыркает негритянка, и они хохочут, глядя на хлопающего крыльями старика.

Глядя на них, начинает хохотать и старик.

– И сколько же стоит твое «спать»? – кашляет он благодушно.

– Двести долларов, – мило говорит негритянка.

Мальчик поперхивается и вытаращивает глаза.

– Сколько? – повторяет старик.

– Двести баксов, – уточняет негритянка.

– За двести баксов твой папаша трахнет носорога в джунглях.

– Почему носорога? – удивляется она.

– У него рог большой, – говорит старик.

75. Ночь. Старик лежит под одеялом. Негритянка снимает платье.

– Ты хочешь свет? – спрашивает она.

– Выключи.

Она гасит, снимает белье в темноте и лезет к нему под одеяло.

– Ты не можешь? – тихо спрашивает она.

– Я все могу, – усмехается старик. – Он не может.

– Я тебе помогу.

– И как я до сих пор жил без вашей помощи.

– Как ты жил? – не понимает она.

– Нормально я жил. А там – будем посмотреть.

– Ты не любишь черных?