Ульяна Гицарева - Благо Страница 4

Егор. Гуру, этой мой папа.

Гуру. Знаю.

Егор. Проведи для него сеанс. Ему это очень нужно.

Алексей. С какой стати все стали решать, что мне нужно?

Гуру. Успокойтесь. Я вижу, что вы рассыпаны на вихри.

Алексей. Чего?

Гуру. Вы убили кого-то? Или стали причиной смерти? Совсем недавно?

Егор (укоризненно). Гуру!

Алексей. Нет, Егор. Пусть говорит. Я послушаю.

Гуру. Вам говорить.

Алексей. А что тебе надо? Дату и время рождения?

Гуру. Никогда никому не говорите этих цифр. Время – это ваш внутренний шифр. Вы – замок, а время и дата – ключ.

Алексей. Так…

Гуру. Что интересует вас, папа Егора?

Алексей. Кто ты такой?

Гуру. Я имею практическую связь с гималайскими шаманами, я целое лето был учеником верховного шамана Тувы.

Алексей. Документы есть?

Гуру (спокойно). Есть.

Он достает из сумки, лежащей рядом, дипломы в застекленных рамках.

Алексей машет рукой, не хочет смотреть.

Алексей. Ладно. Скажи мне вот что… Я хочу… добра. А его нет. Куда пойти за ним?

Гуру. Объясняю сразу.

Егор (поспешно). Как можно проще. До семантического примитива.

Гуру. Есть три мира. Верхний – мир идей, Шивы и Брахмы, мир духовности. Средний – мир людей и их забот. И нижний – самый тонкий, иллюзорный. То, что мы воспринимаем в сновидениях наших. Я – духовное лицо и коммуницирую в основном с верхним миром, духовным. Могу со средним. Если надо.

Егор (кивает). Может, может.

Гуру. Но на ваш вопрос ответить не могу. Он идет из нижнего мира и касается тонкой материи сна. А сон наш – стремление наше. Вот и все.

Алексей. Не понял.

Егор. Я же говорил…

Алексей. То есть ты мне даже не можешь сказать, будет благо вообще, в принципе, или нет?!

Гуру. Блага не будет, потому что мы вышли из эпохи Рыб, связанной с культом. С любым, личностным и христианским.

Алексей. Конец света будет?

Гуру. Нет, наступил конец двухтысячной эпохи. Просто идет новая эпоха Водолея.

Алексей. У меня горло заболело.

Егор. Просто мы в пирамиде. Активная замена энергий, когда распадаются одни и формируются другие, всегда сопровождается першением в горле.

Гуру. Просто вы – зло, а пирамида излучает добро. Идет борьба. Все нормально.

Алексей. Просто мы сидим на земле зимой. Все, поиграли и хватит. А то я в вашей песочнице ревматизм заработаю.

Алексей выходит из пирамиды, за ним бежит Егор.

Егор. Папа!

Алексей. Ты че? Ты в секте?! Ты сдурел? Говори мне быстро!

Егор. Нет.

Алексей. Что «нет», Егор? Нет, ты сдурел? Нет, ты не в секте? Как в универе у тебя? Почему ты по парку шатаешься в костюме смерти и сидишь в фанерной палатке с наркоманами?

Егор. Папа, он не наркоман. Это мой однокурсник. Мы вместе открыли бизнес.

Алексей. Какой еще бизнес? Заряженную воду в бутылках сумасшедшим бабкам продавать?

Егор. Нет! Это настоящее дело! Ты ни черта не понимаешь! Мы даже на мастер-классы по организации бизнеса ходили! Нужно делать собственный культ, чтобы через пятьдесят, сто, двести лет к моей могиле съезжались! Нужно создавать свою церковь!

Алексей. Егор, ты совсем…

Егор. Нет! Нет и нет! Это нужно срочно и сейчас! Пока война и кризис, пока все мечутся и скупают телевизоры. Надо веру, когда некуда деться.

Алексей. Так ведь есть вера уже…

Егор. Какая вера, папа?! Во что? В попов этих за стеклами тонированными? Они себе репутацию испортили окончательно, их уже никакой ребрендинг не спасет!

Алексей. А ты, значит, сам во все это не веришь? В пирамиды эти?

Егор. Я не верю. Но это на дело не влияет.

Алексей. А людей обманывать хочешь?

Егор. При чем тут обманывать? Кто они мне такие? При чем тут отношения? Когда у тебя желание послушать музыку, что ты делаешь? Ты покупаешь билет и идешь на концерт. Ты покупаешь нематериальное, воздух, музыку, свою эмоцию! И у тебя нет вопросов. Ты оплатил труд музыкантов, услугу. У людей есть желание во что-то поверить. Мы готовы для них это организовать. Не маги со страницы с объявлениями, а мы – нормальные люди, с научным подходом. Но пусть оплатят наш труд. Это какие тыщи можно поднять! Главное только с попами из РПЦ делиться, чтобы они Следственный Комитет не натравили.

Алексей. Егор, ты меня огорчаешь.

Егор. Да скажите, пожалуйста! Он заботливого папашу включил! Раньше-то где был? Не поздно ли? Выросло дитятко. Не сбрендило, как видишь. Голова соображает!

Алексей. Зачем ты мне это рассказал?

Егор. Нам нужен начальный капитал для строительства настоящей пирамиды. Мы и так охране парка отстегиваем.

Алексей. Конечно… а я, дурак, не догадался зачем ты со мной встретился.

Егор. Нет, ты не думай! Я твоих денег после развода никогда не брал и не буду. Мне нужно оформить кредит, но там справку о доходах требуют. У меня нет такой официальной. Я сам все буду платить, мы уже зарабатываем. Но кредит мне нужно взять на твое имя. Маму я не хочу впутывать, она не поймет. От тебя ничего, кроме справки, не нужно… Что молчишь? Ты согласен?

Алексей (после паузы). Нет.

Егор. Не веришь? Думаешь, я на тебя кредит повешу? Я ведь мог тебе соврать, что мне надо на учебу или поездку! А я правду сказал!

Алексей. Я тебе верю. Но кредит тебе на все это взять не дам.

Егор. Все! Спасибо за внимание! Очень мило! Повидались! Теперь ты еще на полгода свободен!

Алексей. И тебе спасибо. Надо будет на что другое – звони.

Егор. Не надо!

Алексей. Ты померзнешь тут еще, а летом в речке искупаешься, и вся чушь у тебя из головы вымоется. Помянешь мои слова. Это у тебя, Егорка, авитаминоз после зимы.

Егор разворачивается и уходит.

Явление 7

Большая церковь. Крестный ход. Алексей проходит мимо, но останавливается, чтобы понаблюдать. Дети и взрослые несут иконы, изредка переговариваются.

Из толпы выделяется благочестивого вида старичок со свечой. Сначала он замедляет шаг, а потом и вовсе останавливается, пропуская вперед идущих.

Старичок. Ну, и хватит с меня сегодня.

Дует на свечку, аккуратно кладет ее в карман, собирается уйти прочь, но замечает Алексея.

Смотри. Смотри, мне не жаль. С меня не убудет.

Идущая за старичком бабка останавливает на Алексее взгляд.

Бабка. Икону хочешь в аренду? У Вадимыча новых нет, а у меня вот – первый раз ношенные. Освященные. Бери, бери. Я тут подожду.

Старичок. С ним иди. А то наберет, потом концов не найти.

Бабка. Ты че? Людям доверять надо. Бери, походи. Я подожду. Тебе, видать, сильно надо.

Она протягивает Алексею на выбор несколько распечатанных на цветном принтере икон в позолоченных пластмассовых рамках.

Алексей. Нет, спасибо. Мне не надо.

Все продолжают путь в разные стороны.

Явление 8

Алексей уже давно стоит у гардероба в планетарии, рассматривает свои ботинки.

Пол чище. К нему подходит крупный мальчик в черной куртке и черных джинсах.

Мальчик. Общество «Путь спасения»? Я из детдома.

Алексей. Да-да. Здравствуй. Я твой «воскресный брат».

Мальчик. Че-то староват ты для брата. Давай ты будешь воскресный батя?

Алексей. Что?

Мальчик. Ба-тя… Это такой отец, только у парней. Но бати еженедельные к нам ходят. А ты одноразовый?

Алексей. Что?

Мальчик. В смысле ты со мной один только раз, только сегодня погуляешь и больше не придешь? Или придешь? Говори сразу!

Алексей. Давай хоть познакомимся для начала. Меня зовут Алексей Иваныч.

Мальчик. А меня Августин.

Алексей (смеется). Только что придумал?

Августин. Да пошел ты! На вот, документы. Тут написано и как меня зовут, и инструкция.

Алексей. Какая еще инструкция?

Августин. По применению. Ты утюг купишь и то инструкцию читаешь, а я – человек. Хотя можешь не читать. Так скажу все. У меня одноразовых до хрена было. Там написано, что раз я старше двенадцати, меня надо вести не в развлекательное, в цирк там, зоопарк, а в познавательное. Так что планетарий – это правильно. Что меня надо чаще называть по имени, чтобы я чувствовал, что ты именно ко мне, а не на конвейере. Понял?