Любовь Столица - Голос Незримого. Том 2 Страница 41

ЯВЛЕНИЕ 6-Е

Появляются ХРИЗО и НАННО. Первая – белокурая, несколько увядшая женщина с развратными глазами. Вторая – черноволосая, полная, со свежим, бессмысленным лицом.

Привет, друзья!

Ах, жрицы Афродиты!

Харита Хриза!

Нимфочка Нанно!

Косятся друг на друга.

Вы нам не рады?

Вы на нас сердиты?

Лишь потому, что ждем весьма давно!

Известна ль новость вам: гетера ФиллисТеперь уж начала влюбляться в дев…Еще бы! Все мужчины устрашилисьЕе морщин!

То – с Лесбоса напев.Старо уж…

А актриса ЭвриалаСебе купила белого ослаИ вот у врат Луны с него упала!

Да, фреска любопытная была!

Что знаю я!

Про Хризу? Да, немножкоОна свихнулась: в храм богини БастВсё бегает и в дар приносит кошку,И льнет к жрецу… К тому, что так губаст!Затем, что чары, видишь ли, ослабли…

Ты про Нанно? Да, так глупа… ТеперьУчиться вздумала игре на набле, —Бренчит, а возле воют псы, поверь!

Нет… То, что я, мои красотки, знаю,Касается прекрасной Мириам!

О, Мириам порочная…

И злая!

А что ж хозяйка медлит выйти к нам?

ЯВЛЕНИЕ 7-Е

Из дома выходит МИРИАМ. Она в роскошном оранжевом одеянии, волосы искусно заплетены.

Вот и она! Любуйтесь же, но в меру,Чтоб вновь не ссориться из-за забав:Она на «Рыжую» и на «Химеру»Равно походит…

Ха-ха-ха! Ты прав!

Гости окружают МИРИАМ и приветствуют ее.

Давно не посещаешь ты ристалищ…А впрочем, понимаю я тебя:Полдневный луч так беспощадно жалящ!

Но, милая, тебя моложе я!

ХРИЗА отворачивается.

Ты не бываешь также в роще Дафны…О, я догадываюсь и без слов:Ведь так непостоянны наши фавны!

Ну, крошка, я в них вижу лишь козлов!

НАННО отходит.

Доставлены ль тебе мои собаки?

Ты получила ли мои ковры?

Мне дороги вниманий ваших знаки.Благодарю. Вы оба так добры!

О, Мириам! Когда ж мы будем вместе?Меня пьянишь ты, словно виноград…

Скажи сначала, много ли поместийЕще не отдано тобой в заклад?

ГИАКИНФ отворачивается в негодовании.

Златой пыльцой тебя Сосфен осыпет.Ты будешь, Мириам, как махаон!Но скоро ли…

А скоро ль весь ЕгипетТвоим мздоимством будет разорен?

МИРИАМ (обоим)Что благородной ревности дороже?

(СОСФЕНУ.)

Сосфен любимый!

Он улыбается.

(ГИАКИНФУ)

Милый Гиакинф!

Тот расцветает.

(Громко всем.)

Идем, друзья! Возляжемте на ложа, —И из кратэр, что создает Коринф,Черпнем вина пурпурного с Хиоса!

Все располагаются вокруг стола, поставленного подковой. На среднем – МИРИАМ, справа от нее СОСФЕН, слева – ГИАКИНФ, на ложе рядом с НАННО. На третьем ложе – ХРИЗА и ГОРГИЙ. Рабы прислуживают, флейтисты играют весело и томно.

Допей, Сосфен, фиал, начатый мной!Докушай, Гиакинф, пол-абрикоса!

Глупцы! глупцы! Как тот, так и другой.

Ты сердишься? Уж не влюблен ли так жеТы в Мириам? Тогда ты столь же глуп!

Не думаю…

Ну, мой философ, ляг жеКо мне на грудь и дай мне финик с губ!

Я желчен и боюсь, что слишком горекПокажется тебе он…

Мириам.Ведь Горгий – ритор, астроном, историк.Так пусть он что-нибудь расскажет нам!Лишь не о спорах вздорных манахеянИ христиан… Полегче что-нибудь!

Да, да, чтоб всякий помысл был развеян!

(Про себя.)

И чтоб не захотелося вздремнуть…

Ах! о любви…

И это надоело!О новых видах ласк скорей всего!..

А ты чего бы, Мириам, хотела?Вернее, не хотела бы чего?

Язык твой, Горгий, вроде женских шпилек:Они остры, но, верь, не колят нас!

А… так.

(Помолчав.)

Хоть я, друзья, и не идиллик,Но поведу сегодня свой рассказВ меланхолически-любовном тоне.О, не пугайтесь! Лишь начнется онСреди лугов, а кончится… в притоне!

Все смеются, МИРИАМ вздрагивает.

Была весна, и мак, и анемон,И девушка, прелестная, как Геба,Рыжеволосая, как Мириам,И он – мечтатель, как виденье неба,Ее любивший…

Уж не ты ли сам?

Как жрец, молящийся в куреньях кифи,Он нес ей в жертву всё… себя всего.Но, как в былых, и в современном мифеВдруг от глупца сокрылось божество…Прошли года. Он жил, печально-светел,Храня тот образ в сердце и уме, —И вот однажды эту Гебу встретилПод утро в отвратительной корчме,Полунагою, спутанноволосой,Средь потаскушек, мимов и воров,В объятьях финикийского матроса!

Рассказ забавен!

И бесспорно нов!

Д-а… Вот – Овидия метаморфоза!

Вот Геба наших дней! Но кто она?Открой!

Мгновение молчания. МИРИАМ смотрит, как затравленная.

Вот эта золотая роза!Вот эта узколикая луна!Вот эта женщина, что всех так манит!

Все перешептываются.

Возможно ли?

Конечно!

Он не пьян?

Как бы не так! Он только воду тянет.Она ж – смотри – бледнее, чем банан!

Ужель вы верите?..

Все молчат.

А впрочем, что я?

(С вызовом.)

Он не солгал. Да, это я была!Но вам-то дело до того какое?

Раздается язвительный женский смех и глухие мужские возгласы.

О, ты бесстыдна!

Более – нагла!

Помилуй, но ведь ты чуму, проказуИ нам из этой грязи занесла б!

И с нас за то брала бы по алмазу,Что получает даром каждый раб!

Презренные! Страшитесь вы болезней,В себе ж таите злей чумы разврат.Я, даже я, греша, об адской безднеЗадумываюсь, – вам же жаль лишь трат!

(В исступлении срывает с себя украшения, хватает со стола утварь, бросает всё это в лицо присутствующим и на пол)

Вот ваше золото! Всё до карата!Мне мерзостен и блеск его, и звон…А с ним и вас, да, вас, аристократы,Гоню я, жалкая блудница, вон!

Все в смятении убегают, одни – по лестнице, другие – вглубь террасы, один ГОРГИЙ в сопровождении БИРРИЯ медленно скрывается за угол.

(Вслед гостям.)