Иван Охлобыстин - Даун Хаус Страница 6

– Я подумаю, – улыбнулась та и объявила всем. – Всех милости прошу сегодня вечером к себе на коктейль.

Потом она подошла к маме Гавриила Ардалионовича и поцеловала ее:

– Хорошо у вас, но пора. Дочь ваша Варя, очень хороша. Как работает левой снизу! А сын – все-таки дрочила!

Она прикрыла шалью порванную блузку и вышла прочь. Рогожина вынесли вслед за ней. Гости потянулись за ними.

Вскоре в квартире остались только Ганя, Варя, их мама и князь.

– Простите меня, князь, я больше не буду, – извинился перед ним Гавриил Ардалионович. – Чего-то на меня накатило.

– Спасибо, князь, – поблагодарила Мышкина Варя, – вы настоящий дворянин и программист.

– Кушайте на здоровье! – улыбнулся тот и попросил, – Мне бы помыться, а то от меня котиками пахнет.

– Пойдемте, голубчик, – потянула его за рукав Варя. – Я вам и шампуня дам, от перхоти.

Сцена 36. В ванной.

Добрая девушка отвела Мышкина в ванную, забрала у него одежду и удалилась.

Скоро он лежал в ванной и играл с пеной. Князь пытался ее есть, но она ему не понравилась. Тогда он откинулся на спину и хотел подремать, однако это ему тоже не удалось…

Сцена 36А. В ванной. Компьютер. Досъемка.

…потому что вода в ванной забурлила, заискрилась разноцветными огнями и из нее поднялась миниатюрная, напоминающая шприц, эстрада, блестящая разноцветными огнями, а на ней не больше суслика дородная гражданка в вечернем платье с гигантской бриллиантовой брошью. Не давая опомниться, гражданка открыла свой пухлый рот и исполнила арию из неизвестной князю оперы на немецком языке. После арии эстрада также внезапно, как и появилась, опустилась в бурлящую пену…

Сцена 36. В ванной. Продолжение.

…затем на другом конце ванной по пояс в пене появилась Варя, которая беззвучно как рыба открывая рот что-то рассказывала и рассказывала и размахивала оголенным бюстом…

Сцена 36Б. В ванной. Компьютерная обработка.

…потом пошли помехи, изображение стало компрессироваться, то есть пошло разноцветными квадратиками, и князь, нахмурясь, закрыл глаза.

Сцена 37. Коридор.

Из ванной князь вышел распаренный, в байковом халате, беспрерывно оглядываясь на пенящуюся воду, и тут же столкнулся с генералом Иволгиным.

– Ищите меня в «Трех пяточках», я вам кое-что расскажу об одной высокопоставленной особе, – загадочно шепнул тот.

– А где это – «Три пяточка»? – уточнил Мышкин.

Но генерал уже скрылся за дверью.

Сцена 38. У казино. Натура.

Наскоро одевшись в позаимствованный у Гани костюм, князь выбежал на улицу и тут же обнаружил сверкающую неоном на фасаде близлежащего здания надпись «Казино «Три пяточка»», массивную дубовую дверь и стоящие вокруг дорогие автомобили.

Сцена 39. Казино. Интерьер.

Мышкин осторожно перешагнул через порог и вошел вказино.

В полумраке игорного заведения он обнаружил генерала одиноко сидящего за столом в углу около рулетки и направился к нему.

– Вот князь, какая она такая жизнь!, – вместо приветствия заявил тот и тут же предложил. – Давайте мой родной попьем водки чуть-чуть… – и не дожидаясь ответа, крикнул официанту:

– Человек, водки! Мне и этому офицеру!

– Мне совсем граммульку, мне нельзя увлекаться… – предупредил князь.

– Конечно! Дорогуша! – на весь бар умилился генерал и погрузился в традиционные воспоминания. – А помнишь, как я твою жопку обосранную в питьевых фонтанчиках!..

На них брезгливо покосились стоящие у соседнего игрового стола.

– Пожалуйста, не надо этих гнусных подробностей! – взмолился Мышкин.

– Нет, так нет! – послушался Иволгин, – Я сам такой сентиментальный. У меня, вот предположим, был офицер Парамонов, ему на мине ноги по самый не горюй оторвало, так я до сих пор холодец жрать не могу.

Официант принес бутылку водки и генерал ее незамедлительно разлил по стаканам.

– На здоровье! – крикнул он и выпил стакан.

– Будьте! – поддержал его князь, чуть пригубил бодрящий напиток и попробовал направить разговор в нужное русло. – Что вы мне хотели рассказать?

– Я!? – удивился тот.

– Вы, – подтвердил Мышкин.

– А я! – вспомнил генерал, – Конечно хотел! Про твоего папу.

– Вы знали моего папу? – заинтересовался князь.

– Конечно, я знал твоего героического папку! – грохнул кулаком по столу рассказчик, – Мы с твоим родителем прошли всю Анголу! Дважды горели в танке и трижды в самолете, а однажды мы увязли в тропическом болоте.

– Какая странная история! – задумался Мышкин, – А я думал, что папа был инженер экономист.

– Знаешь, сынок, что такое конспирация!? – таинственно и мужественно сообщил генерал, – Ставишь на дюжину, а собираешь на цвете! Так вот – оказались мы на маленьком кусочке земли, а со всех сторон лезут крокодилы…

Сцена 40. Болото. Натура.

Болото, с островком посредине, закипает пузырями. На островке два бойца с автоматами.

Сцена 39. Казино. Интерьер. Продолжение.

…Я ему говорю: «Ну, что говнюк.» Я его так по дружески звал. « Ну, что говнюк, может споем что-нибудь перед смертью? И запели: «Светит незнакомая звезда…

Сцена 40. Болото. Натура. Продолжение

Из болотной жижи вылезает крокодилий глаз.

Сцена 39. Казино. Интерьер. Продолжение.

…снова мы оторваны от дома, снова между нами города, взлетные огни аэродрома…»

– А дальше? – нетерпеливо заерзал на стуле князь.

– Дальше я потерял сознание! Очнулся, а от твоего отца только каска осталась…

Сцена 40. Болото. Натура. Окончание

Пустая каска качается на воде.

Сцена 39. Казино. Интерьер. Окончание.

Иволгин вздохнул, допил водку и крикнул опять:

– Человек, водки!

– Каска, так каска, – смирился Мышкин и спросил: – Вы хорошо знакомы с Настасьей Филипповной?

– Еще бы! – воскликнул генерал, – Я знал еще ее покойную мать. Хотели даже пожениться, но обстоятельства не позволили, у меня учения начались, а она ключицу сломала. А ведь мог бы отцом быть вашей Настасьи Филипповны.

– Вы и вечером к ней пойдете? – осторожно поинтересовался князь.

– А как же! – приосанился генерал. – Ждет она меня, надеется на многое. Без меня ни одного вопроса не решает.

– Можете и меня взять на этот коктейль? – попросил Мышкин. – Мне очень надо с ней поговорить.

– Поехали! – хлопнул его по плечу генерал, – Только за водку заплати, а то у меня платиновый «американ экспресс». Не везде принимают. Тем более в этом гадюшнике, где я оставил все свои военные накопления, – и он показал на крупье за игровым столом неподалеку, – Вон тот человек лишил мою дочь приданого собственноручно.

Князь смиренно бросил на стол денежную купюру…

Сцена 41. Проезд в Хаммере. Натура. Интерьер автомобиля.

…и они вышли на улицу.

– Вот мой Буцефал! Трофейный. Мне Саддам Хусейн подарил, на юбилей! – показал генерал на припаркованый к обочине «Хаммер».

Собеседники уселись, и Иволгин надел очки пилота времен Первой мировой и двинул машину по шоссе. Князь не смог толком полюбоваться ландшафтами за окном, потому что машина через секунду набрала такую скорость, что у него начались перегрузки.

– Как вы определяете, где находитесь? – простонал Мышкин, глядя на разноцветные полосы за окном.

– По приборам, – ответил Иволгин.

Тут что-то грохнуло, машину качнуло, и скорость заметно уменьшилась.

– Елки палки! Опять корову сбил, – ругнулся генерал. – Ходят тут, где попало. Устроили бардак.

Мышкин выглянул в окно. Они ехали какому-то новому району. По обе стороны дороги высились заводские постройки.

– Откуда здесь коровы? – не удержался от вопроса князь. – Со стороны Смоленска идут, там лесные пожары, еще кабаны, лоси, – объяснил генерал, – и показал на троллейбусную остановку, осыпанную вялыми цветами и милицейскими фуражками, – а здесь работницы чулочной фабрики милиционера изнасиловали.

Сцена 42. Гаражи. Натура. Интерьер.

Наконец, они въехали в какие-то гаражи, Иволгин остановил машину, выбрался из нее и огляделся по сторонам.

– Это здесь? – недоуменно огляделся Мышкин, выходя из машины за ним.

– Здесь! – признался генерал. – Здесь находится источник вечного наслаждения, вот он, и он показал на вышедшую из одного гаража женщину средних лет, плотного телосложения в комбинезоне.

– Ты денег привез? – с ходу поинтересовалась она у генерала.

– Пышка моя, я жду перевода? – развел тот руками.

– Тогда иди сюда, – схватила его за воротник женщина и потащила к гаражу, – Будешь в яме сидеть, пока пенсию не получишь.

– Позвольте! – попытался вмешаться Мышкин, – А как же Настасья Филипповна!?