Остановка - Зоя Борисовна Богуславская Страница 89

Э л и. Что можно сделать по телефону на таком расстоянии?

Б о р н. Предотвратить действие. Не требуйте откровенности, на нее вы не имеете права. Выслушайте человека с сочувствием, затем осознайте его положение и советуйте. «Вы, наверно, погорячились, и сын это поймет…», «Ведь раньше этого не случалось, сын вернется…» — вот начало. Мятущийся в ночи там, на другом конце провода, должен почувствовать прежде всего вашу заинтересованность, подлинное сострадание. И ни в коем случае — любопытство. Или осуждение.

Э л и. Может быть, в теории эти законы телефонных интервью и верны, но…

Б о р н. «Но», мисс Вудворт?

Э л и. Но… мне кажется, что люди, которые грозят самоубийством, никогда этого не сделают.

Б о р н. Я тоже так полагал, мисс Эли. Однако статистика утверждает обратное. Из десяти человек, грозивших самоубийством или признавшихся в желании покончить с собой, восемь выполняют угрозу. Восемь! Или, если хотите, из десяти самоубийц восемь предупреждали о такой возможности.

Борн исчезает.

Р о б е р т (возвращается к своему телефону). Я отнес его в столовую. Вы меня слушаете?

Э л и. Да, да.

Р о б е р т. Думал, вы испугаетесь, удерете.

Э л и. Я здесь для того, чтобы говорить с вами.

Р о б е р т. Значит, часто и другие тоже звонят… с этим?

Э л и. Вы немного выпили, чтоб успокоиться…

Р о б е р т. Натурально. Но я могу говорить откровенно?

Э л и. Конечно.

Р о б е р т. Хотел объяснить вам кое-что, но немного нервы разболтались. Я твердо уверен, что сделаю… это, но почему-то все время борюсь с собой. Вы понимаете, о чем я?

Э л и. Да, да. У вас что-то произошло и…

Р о б е р т. Нет, не сегодня. Два месяца назад, когда они уехали… Хотя дело не только в них. Понимаете, я не хотел так, разом оборвать все, но вдруг меня потянуло сделать это. И я боялся не совладать с собой… Все это время. Меня тянуло избавиться от этой бессмыслицы по утрам. (После паузы.) И сегодня я решил окончательно.

Э л и. Значит, сейчас вы живете один…

Р о б е р т. Да… да. Уже два месяца. С тех пор как они уехали.

Э л и. Ваша семья?

Р о б е р т. Жена, девочки. Две дочери. Семь и двенадцать. Джуди много раз предупреждала об этом. Но я не придавал значения.

Э л и. Предупреждала, что уедет?

Р о б е р т. Ну да. Когда я, бывало, возвращался поздно. Раньше-то это не так часто случалось. Я помногу сидел дома, до того как мне пришла в голову одна идея.

Э л и. Идея?

Р о б е р т. Да. Но не будем об этом. (После паузы.) Просто я установил, что есть скрытые причины, по которым дети, да и вообще все люди ведут себя так, а не иначе. Что-то вроде общего пускового механизма поведения.

Э л и (с испугом). Вы думаете, есть нечто общее?

Р о б е р т. Да… уверен. Еще не раскрытые наукой физиологические механизмы.

Э л и. А разве поведение не зависит просто от обстоятельств?

Р о б е р т. В том-то и дело, что не всегда. На одни и те же внешние раздражители живые существа в разное время реагируют иногда прямо противоположно. Это зависит от внутреннего состояния… Я, знаете, изучил поведение сотен людей. Но это долгая песня… В той бумаге, которую я отправил, я все обосновал. Но они даже не заинтересовались.

Э л и. Вы послали бумагу, где изложили свою идею…

Р о б е р т. Ну да. В журнале «Сайенс». Ведь если внутри нас рождаются мотивы поведения, то существуют законы, по которым могут быть разгаданы и причины многих необъяснимых поступков, внезапных конфликтов. Всех этих безмотивных преступлений… (Агрессивно.) Но я же сказал, что не надо об этом.

Э л и. Хорошо. Значит, вы возвращались поздно, и жене это не нравилось. Она сердилась.

Р о б е р т. Именно. Меня выводит из себя ее тон. Я ведь ничего плохого не делал. Сидел тут по соседству в баре. С приятелями. Всегда — только с парнями. Учтите! Я пальцем не тронул ни одной девки, что торчат там.

Э л и. И очень поздно возвращались?

Р о б е р т. Не очень. Не позже двенадцати… (Откашливается.) Но каждый раз она подозревала глупости, орала. Знаете, это очень раздражает, когда перед твоим лицом размахивают руками. Иногда я тоже срывался. (Мычит что-то под нос.) А потом она забрала детей и уехала… Как-то сразу, не предупредив. Я подумал: ничего, пусть себе покуражится. Ее хватит ненадолго — быстро прискачет. (Откашливается. Закуривает.) Мне поначалу даже нравилось, что я один. Возвращайся когда вздумается. Хоть вверх ногами ходи по квартире, никто тебя не осадит. Понимаете, я все ждал ответа из этого журнала.

Э л и. Потом стало хуже?

Р о б е р т. Нет. Потом было то же. Я же говорю — это случилось со мной как-то вдруг. Все потеряло смысл — семья, работа, мои приятели из бара…

Э л и. Вы работаете?

Р о б е р т. Да… Но не совсем по специальности. И вчера я не пошел. Сегодня тоже. Э л и. У вас тяжелая работа?

Р о б е р т. Не особенно. Провожу медосмотр в начальной школе. Вообще-то я физиолог. Работал с неполноценными детьми. Ну… врожденная агрессивность. Потом как-то тюкнул меня один флягой по голове. (После паузы.) Отлежался…

Э л и. Вы пробовали разыскивать семью?

Р о б е р т. Так… пару раз. Но Джуди написала, чтоб я не старался.

Э л и. Вот до чего дошло.

Р о б е р т. Вот именно, «дошло». Вы находите что-то особенное в том, что мужчина после работы проводит время с друзьями? А? Великое преступление? А она этого терпеть не могла.

Э л и. Она говорила вам об этом?

Р о б е р т. Каждый раз… Не ее дело меня воспитывать. Лучше бы девочками нашими занималась. Собственно, чем ей мешали мои приятели? Я же не запрещал ей встречаться с подругами. Но она вечно была недовольна.

Э л и. Уже прошло два месяца?

Р о б е р т. Да. И теперь — как отрезало… Обиды, злость — все потеряло смысл. Но я же говорю… тут даже не в этом загвоздка. Наверно, у каждого наступает момент, когда жизнь теряет всякий смысл.

Э л и. Вы догадываетесь, где они могут быть?

Р о б е р т. Скорее всего у ее сестры. Луиз.

Э л и. Вы знаете адрес?

Р о б е р т. Да, конечно. Это в Лауренсвилле, под Нью-Йорком.

Э л и. Может быть, стоит съездить к ним, поговорить?

Р о б е р т. Нет, это не для меня!

Э л и. Конечно, вы правы. Но, может, она только и ждет что вы появитесь?

Р о б е р т. Вряд ли. Она не из таких. Джуди бьет в самое больное место.

Э л и. А вы попытайтесь все же. Поговорите с ней наедине. Может она совсем пропадет без вас.

Р о б е р т. Нет, это исключено. Кроме того, наверняка ничего не добьюсь. И зачем? Не надо мне этого… (После