Юлия Друнина - Полынь: Стихотворения и поэмы Страница 2
Юлия Друнина - Полынь: Стихотворения и поэмы читать онлайн бесплатно
ШТРАФНОЙ БАТАЛЬОН
Дышит в лицо молдаванский вечерХмелем осенних трав.Дробно, как будто цыганские плечи,Гибкий дрожит состав.Мечется степь — узорный,Желто-зеленый плат.Пляшут, поют платформы,Пляшет, поет штрафбат.Бледный майор расправляет плечи:— Хлопцы, пропьемСвой последний вечер! —Вечер. Дорожный щемящий вечер.Глух паровозный крик.Красное небо летит навстречу —Поезд идет в тупик…
«А я сорок третий встречала…»
А я сорок третий встречалаВ теплушке, несущейся в ад.Войной или спиртом качалоВ ночи добровольцев-солдат?
Мы выпили, может быть, лишку,Все громче взрывался наш смех.Подстриженная «под мальчишку»,Была я похожа на всех.
Похожа на школьников тощих,Что стали бойцами в тот час.…Дымились деревни и рощи,Огонь в нашей печке погас.
Взгрустнулось. Понятное дело —Ведь все-таки рядышком смерть…Я мальчиков этих жалела,Как могут лишь сестры жалеть.
«У матушки-земли в объятьи…»
У матушки-земли в объятьи,В грязи, на холоде, в огнеБойцы мечтали о санбате —О койке и о простыне.
Не выбросить из песни слова:Трепались (если тишина)О сестрах, их жалеть готовых,Поскольку спишет все война…
Как, после взрывов и разрывов,Побыв у смерти на краю,Солдаты радовались диву —Пожить в санбатовском раю!
Но вот прошли недели —Странно:Еще закутанный в бинты,Еще с полузажнвшей ранойОпять в окопы рвешься ты!
Уже с сестричкой трали-валиТебя не тешат, а томят.Порой случалось, что сбегалиНа костылях из рая в ад.
И на пустое одеялоУпав беспомощно ничком,Тихонько слезы утиралаСестричка детским кулачком…
«Я курила недолго, давно — на войне…»
Я курила недолго, давно — на войне.(Мал кусочек той жизни, но дорог!)До сих пор почему-то вдруг слышится мне:«Друг, оставь „шестьдесят“ или „сорок“»!
И нельзя отказаться — даешь докурить,Улыбаясь, болтаешь с бойцами.И какая-то новая крепкая нитьВозникала тогда меж сердцами.
А за тем, кто дымит, уже жадно следят,Не сумеет и он отказаться,Если кто-нибудь скажет:«Будь другом, солдат!»—И оставит не «сорок», так «двадцать».
Было что-то берущее за душу в том,Как делились махрой на привале.Так делились потом и последним бинтом,За товарища жизнь отдавали…
И в житейских боях я смогла устоять,Хоть бывало и больно, и тяжко,Потому что со мною делились опять,Как на фронте, последней затяжкой.
«На носилках, около сарая…»
На носилках, около сарая,На краю отбитого села,Санитарка шепчет, умирая:— Я еще, ребята, не жила…
И бойцы вокруг нее толпятсяИ не могут ей в глаза смотреть:Восемнадцать — это восемнадцать,Но ко всем неумолима смерть…
Через много лет в глазах любимой,Что в его глаза устремлены,Отблеск зарев, колыханье дымаВдруг увидит ветеран войны.
Вздрогнет он и отойдет к окошку,Закурить пытаясь на ходу.Подожди его, жена, немножко —В сорок первом он сейчас году.
Там, где возле черного сарая,На краю отбитого села,Девочка лепечет, умирая:— Я еще, ребята, не жила…
ЕЛКА
На втором Белорусском еще продолжалось затишье,Шел к закату короткий последний декабрьский день.Сухарями в землянке хрустели голодные мыши,Прибежавшие к нам из сожженных дотла деревень.
Новогоднюю ночь третий раз я на фронте встречала.Показалось — конца не предвидится этой войне.Захотелось домой, поняла, что смертельно устала.(Виновато затишье — совсем не до грусти в огне!)
Показалась могилой землянка в четыре наката.Умирала печурка. Под ватник забрался мороз…Тут влетели со смехом из ротной разведки ребята:— Почему ты одна? И чего ты повесила нос?
Вышла с ними на волю, на злой ветерок из землянки.Посмотрела на небо — ракета ль сгорела, звезда?Прогревая моторы, ревели немецкие танки,Иногда минометы палили незнамо куда.
А когда с полутьмой я освоилась мало-помалу,То застыла не веря: пожарами освещенаГорделиво и скромно красавица елка стояла!И откуда взялась среди чистого поля она?
Не игрушки на ней, а натертые гильзы блестели,Между банок с тушенкой трофейный висел шоколад…Рукавицею трогая лапы замерзшие ели,Я сквозь слезы смотрела на сразу притихших ребят.
Дорогие мои д’артаньяны из ротной разведки!Я люблю вас! И буду любить вас до смерти, всю жизнь!Я зарылась лицом в эти детством пропахшие ветки…Вдруг обвал артналета и чья-то команда: «Ложись!»
Контратака! Пробил санитарную сумку осколок,Я бинтую ребят на взбесившемся черном снегу…
Сколько было потом новогодних сверкающих елок!Их забыла, а эту забыть до сих пор не могу…
«Мы идем с переднего края…»
Мы идем с переднего края,Утонула в грязи весна.Мама, где ты, моя родная?Измотала меня война.
На дорогах, в гнилой водеЗахлебнулись конские пасти.Только что мне до лошадей,До звериного их несчастья?..
ПРИНЦЕССА
Лицо заострила усталость,Глаза подчернила война,Но всем в эскадроне казаласьПрекрасной принцессой она.
Пускай у «принцессы» в косичкиНе банты — бинты вплетены,И ножки похожи на спички,И полы шинельки длинны!
В палатке медпункта, у «трона»,Толпились всегда усачи.«Принцессу» ту сам эскадронныйВзбираться на лошадь учил.
Да, сам легендарный комэскаПочтительно стремя держал!Со всеми суровый и резкий,Лишь с нею шутил генерал.
…А после поход долгожданный.Отчаянный рейд по тылам,И ветер — клубящийся, рваный,С железным дождем пополам.
Тепло лошадиного крупа,Пожар в пролетевшем селе…Принцесса, она ж санинструктор,Как надо, держалась в седле.
Она и не помнила время,Когда (много жизней назад!)Ей кто-то придерживал стремя,Пытался поймать ее взгляд.
Давно уже все ухажерыПринцессу считали сестрой.…Шел полк через реки и горы —Стремительно тающий строй.
Припомнят потом ветераныСвой рейд по глубоким тылам,И ветер — клубящийся, рваный,С железным дождем пополам.
Тепло лошадиного крупа,Пожар в пролетевшем селе…Принцесса, она ж санинструктор,Вдруг резко качнулась в седле.
Уже не увидела пламя,Уже не услышала взрыв.Лишь скрипнул комэска зубами,Коня на скаку осадив…
В глуши безымянного лесаОсталась она на века —Девчушка, дурнушка, принцесса,Сестра боевого полка.
БАЛЛАДА О ДЕСАНТЕ
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.