Владимир Соловьев - Полное собрание стихотворений Страница 10

26—29 сентября 1898

Примечание. Осенний вечер и глухой лес внушили мне воспроизвести в шутливых стихах самое значительное из того, что до сих пор случилось со мною в жизни Два дня воспоминания и созвучия неудержимо поднимались в моем сознании, и на третий день была готова эта маленькая автобиография, которая понравилась некоторым поэтам и некоторым дамам.

На смерть Я. П. Полонского

Света бледно-нежногоДогоревший луч,Ветра вздох прибрежного,Край далеких туч...

Подвиг сердца женского,Тень мужского зла,Солнца блеск вселенскогоИ земная мгла...

Что разрывом тягостнымМучит каждый миг —Всё ты чувством благостнымВ красоте постиг.

Новый путь протянетсяНыне пред тобой,Сердце всё ж оглянется —С тихою тоской.[19]

19 октября 1898

«Лишь забудешься днем иль проснешься в полночи...»

Лишь забудешься днем иль проснешься в полночи-Кто-то здесь... Мы вдвоем, —Прямо в душу глядят лучезарные очиТемной ночью и днем.

Тает лед, расплываются хмурые тучи,Расцветают цветы...И в прозрачной тиши неподвижных созвучийОтражаешься ты.

Исчезает в душе старый грех первородный:Сквозь зеркальную гладьВидишь, нет и травы, змей не виден подводный,Да и скал не видать.

Только свет да вода. И в прозрачном туманеБлещут очи одни,И слилися давно, как роса в океане,Все житейские дни.

21 ноября 1898

Две сестры

Из исландской саги

Посвящается А. А. Луговому

Плещет Обида крыламиТам, на пустынных скалах...Черная туча над нами,В сердце – тревога и страх.

Стонет скорбящая дева,Тих ее стон на земле,—Голос грозящего гневаВторит ей сверху во мгле.

Стон, повторенный громами,К звездам далеким идет,Где меж землей и богамиВечная Кара живет.

Там, где полночных сиянийЯркие блещут столбы, —Там она, дева желаний,Дева последней судьбы.

Чаша пред ней золотая;В чашу, как пар от земли,Крупной росой упадая,Слезы Обиды легли.

Тихо могучая дева —Тихо, безмолвно сидит,В чашу грозящего гневаВзор неподвижный глядит.

Черная туча над нами,В сердце – тревога и страх...Плещет Обида крыламиТам, на пустынных скалах.

3 апреля 1899

У себя

Дождались меня белые ночиНад простором густых островов.Снова смотрят знакомые очи,И мелькает былое без слов.

В царство времени всё я не верю,Силу сердца еще берегу,Роковую не скрою потерю,Но сказать «навсегда»– не могу.

При мерцании долгом заката,Пред минутной дремотою дня,Что погиб его свет без возврата,В эту ночь не уверишь меня.

Июнь 1899

Белые колокольчики

...И я слышу, как сердце цветет.

Сколько их расцветало недавно,Словно белое море в лесу!Теплый ветер качал их так плавноИ берег молодую красу.

Отцветает она, отцветает,Потемнел белоснежный венок,И как будто весь мир увядает...Средь гробов я стою одинок.

«Мы живем, твои белые думы,У заветных тропинок душиБродишь ты по дороге угрюмой,Мы недвижно сияем в тиши.

Нас не ветер берег прихотливый,Мы тебя сберегли бы от вьюг.К нам скорей, через запад дождливый,Для тебя мы – безоблачный юг.

Если ж взоры туман закрываетИль зловещий послышался гром, —Наше сердце цветет и вздыхает...Приходи – и узнаешь, о чем».

15 августа 1899

«Мирный сон снится вам...»

Мирный сон снится вам,Мы уж не верим снам:Всюду лишь бранный клик,Смерть иль победы миг.

<1890-е годы>

«Непроглядная темень кругом...»

Непроглядная темень кругом,Слышны дальнего грома раскаты,Нет и просвета в небе ночном,Звезды скрылись – не жди их возврата.

<1890-е годы>

LES REVENANTS[20]

Тайною тропинкою, скорбною и милою,Вы к душе пробралися, и – спасибо вам!Сладко мне приблизиться памятью унылоюК смертью занавешенным, тихим берегам.

Нитью непонятною сердце всё привязаноК образам незначащим, к плачущим теням.Что-то в слово просится, что-то недосказано,Что-то совершается, но – ни здесь, ни там.

Бывшие мгновения поступью беззвучноюПодошли и сняли вдруг покрывала с глаз.Видят что-то вечное, что-то неразлучноеИ года минувшие – как единый час.

16 января 1900

Дракон

Зигфриду

Из-за кругов небес незримыхДракон явил свое чело,—И мглою бед неотразимыхГрядущий день заволокло.

Ужель не смолкнут ликованьяИ миру вечному хвала,Беспечный смех и восклицанья:«Жизнь хороша, и нет в ней зла!»

Наследник меченосной рати!Ты верен знамени креста,Христов огонь в твоем булате,И речь грозящая свята.

Полно любовью божье лоно,Оно зовет нас всех равно...Но перед пастию драконаТы понял: крест и меч – одно.

24 июня 1900

Вновь белые колокольчики

В грозные, знойныеЛетние дни —Белые, стройныеТе же они.

Призраки вешниеПусть сожжены,—Здесь вы нездешние,Верные сны.

Зло пережитоеТонет в крови,—Всходит омытоеСолнце любви.

Замыслы смелыеВ сердце больном,—Ангелы белыеВстали кругом.

Стройно-воздушныеТе же они —В тяжкие, душные,Грозные дни.

8 июля 1900

Мудрый осенью

Элегия, с персидского

Не говори: зачем цветы увяли?Зачем так в небе серо и темно?Зачем глядит, исполненный печали,Поблекший сад к нам в тусклое окно?

Не говори: зачем в долине грязно?Зачем так скользко под крутой горой?Зачем гудит и воет неотвязноХолодный ветер позднею порой?

Не говори: зачем под лад природыТвоя подруга злится и ворчит?Слова бесплодны: мудрый в час невзгодыПьет с ромом чай и с важностью молчит.

Июнь 1879

Таинственный гость

Поздно ночью раненыйОн вернулся иСемь кусков бараниныСкушал до зари.

На рассвете тяжкуюРану он обмыл,Медленно фуражкоюГолову покрыл,

Выйдя осмотрительно,Он в кибитку влезИ затем стремительноВместе с ней исчез.

<Конец 1870-х – начало 1880-х годов>

Читательница и анютины глазки

Она ходила вдоль по садуСреди пионов и лилейУму и сердцу на усладуИль напоказ всего скорей.Она в руках держала книжкуИ перевертывала лист,На шее ж грязную манишкуИмела. Мрачный нигилист,Сидевший тут же на скамейкеИ возмущенный всем, что зрел,Сказал садовнику: «Полей-каАнютин глаз, чтоб он созрел».

<Конец 1870 х – начало 1880-х годов>

Эпиграммы

1

БлагонамеренныйИ грустный анекдот!Какие мериныПасут теперь народ!

2

Протяженно-сложенное словоИ гнусливо-казенный укорЗаменили тюрьму и оковы,Дыбу, сруб и кровавый топор.

Но с приятным различьем в манереСила та же и тот же успех,И в сугубой свершается мереНаказанье за двойственный грех.

Январь 1885

Пророк будущего

Угнетаемый насилиемЧерни дикой и тупой,Он питался сухожилиемИ яичной скорлупой.

Из кулей рогожных мантиюОн себе соорудилИ всецело в некромантиюУм и сердце погрузил.

Со стихиями надзвезднымиОн в сношение вступал,Проводил он дни над безднамиИ в болотах ночевал.

А когда порой в селениеОн задумчиво входил,Всех собак в недоумениеОбраз дивный приводил.

Но, органами правительстваБыв без вида обретен,Тотчас он на место жительстваПо этапу водворен.[21]

<1886>

Видение

Сочинено в состоянии натурального гипноза

По небу полуночи лодка плывет,А в лодке младенец кричит и зовет.Младенец, младенец, куда ты плывешь?О чем ты тоскуешь? Кого ты зовешь?Напрасно, напрасно! Никто не придет...А лодка, качаясь, всё дальше плывет,И звезды мигают, и месяц большойС улыбкою странной бежит за ладьей...А тучи в лохмотьях томятся кругом...Боюсь я, не кончится это добром!

<1886>