Владимир Бенедиктов - Стихотворения 1838–1850 гг. Страница 10

Ревность

Это чувство адское: оно кипит вскипит в кровиИ, вызвав демонов, вселит их в рай любви.Лобзанья отравит, оледенит объятья,Вздох неги превратит в кипящий рой проклятьяОтнимет всё – и свет, и слёзы у очей,В прельстительных власах укажет свитых змейВ улыбке алых уст – гиены осклабленьеИ в лёгком шопоте – ехиднино шипенье.

Смотрите – вот она! – Усмешка по устамПолзёт, как светлый червь по розовым листам.Она – с другим – нежна! Увлажены ресницы;И взоры чуждые сверкают, как зарницы,По шее мраморной! Как молния, скользятПо персям трепетным, впиваются, язвят,По складкам бархата язвительно струятсяИ в искры адские у ног её дробятся,То брызжут ей в лицо, то лижут милый след.Вот – руку подала!.. Изменницы браслетНе стиснул ей руки… Уж вот её мизинцаКоснулся этот лев из модного зверинцаС косматой гривою! – Зачем на ней надетСей ненавистный мне лазурный неба цвет?Условья нет ли здесь? В вас тайных знаков нет ли.Извинченных кудрей предательные петли?Вы, пряди чёрных кос, задёрнутые мглой!Вы, верви адские, облитые смолой,Щипцами демонов закрученные свитки!Снаряды колдовства, орудья вечной пытки?

Напрасно

Напрасно, дева, бурю спрятатьВ мятежном сердце хочешь тыи тайну пламенной мечтыМолчаньем вечным запечатать:Заветных дум твоих тайникДавно взор опытный проник.Признайся: мучима любовьюИ в ночь, бессонницей томясь,Младую голову не разМетала ты по изголовью?Не зная, где её склонить,Ты в страстном трепете хотелаЕё от огненного телаСовсем отбросить, отделить,Себя от разума избавитьИ только сердце лишь оставитьПылать безумно и любить.Слеза с ресниц твоих срываласьИ ночь – наперстница любви —В глаза лазурные твоиСвоими чёрными впивалась,Гордяся тем, что возрослоПод тёмными её крыламиДвумя чудесными звездамиНесметных звёзд её число.Едва уснув, ты пробуждалась,Румянцем зарева горя, —И ночь бледнела и пугалась,И прочь хотела: ей казалось,Что в небе вспыхнула заря.

В альбомы

1

(Написано на первой странице непочатого ещё альбома)

Давно альбом уподобляют храму,Куда текут поклонники толпой,Где место и мольбам и фимиаму,Возжённому усердною рукой,Куда порой и хладное неверьеВторгается в обманчивой тиши.Нет! Он не храм – но, может быть, преддверьеК заветной храмине души.И первый я на чистые ступениТаинственной обители вхожу;Я стану здесь. Довольно, что моленийДопущен я к святому рубежу!Вослед за мной, по светлому призванью,Сюда придут с обильной чувства даньюИ первого пришельца обойдут;Избранники торжественно и прямоПройдут в алтарь доступного им храма,Где, может быть, последних обретутБлижайшими к святыне сокровенной;Возвысится служенья стройный чин,И гимны раздадутся: я одинНа паперти останусь, оглашенный!

2. В альбом Н. А. И.

В разлуке с резвыми мечтамиДавно часы я провожу,И здесь – над светлыми листами —Я с темной думою сижу.Что жизнь? Я мыслю: лист альбомный,Который небо нам дает;Весь мир – один альбом огромный,Где каждый впишет и уйдет.Блажен, кто нес свою веригу,Свой крест, – и, полный правоты.Внес в эту памятную книгуОдни безгрешные черты.Блажен, кто, нисходя в гробницу,На память о своей судьбеБез пятен легкую страницуУмел оставить при себе.В день оный книга разогнется,И станут надписи судить…При этой мысли сердце рвется;И я дрожу… мне страшно жить!..И в страхе б, с трепетной душоюВходил я ныне в ваш альбом,Когда б я знал, что надо мноюВаш грянет суд и судный гром.Заране впал бы я в унылость…Но – нет, – предчувствие не лжет:За грешный стих меня ждет милость,Меня прощенье ваше ждет.

3. (Л. Е. Ф.)

Есть два альбома. Пред толпоюВсегда один из них открыт,И всяк обычною тропоюТуда ползет, идет, летит.Толпа несет туда девице —Альбома светлого царице —Желаний нежные цветыИ лести розовой водицейКропит альбомные листы.Там есть мечты, стихи, напевыИ всякий вздор… Но есть другойАльбом у девы молодой:Альбом тот – сердце юной девы.Сперва он весь, как небо чист;Вы в нем ни строчки не найдете;Не тронут ни единый листВ его багряном переплете.Он – тайна вечная для нас;Толпа сей книжки не коснется:Для одного лишь в некий часОна украдкой развернется, —И счастлив тот, кто вензель свой,Угодный ангелу – девице,Нарежет огненной чертойНа первой розовой странице!

4. Е. Н. Ш-ой

Тонет в сумраке туманаУтра божьего краса.Тени облачный! РаноВы мрачите небеса.Рано, в утренние годы,Оградясь щитом мольбы,Ты уж ведаешь невзгодыИспытующей судьбы, —И девические руки,Пробегая по струнам,Рвут с них огненные звуки,И, вещательница, намВ этих звуках, в их раскатах,Не успев еще расцвесть,Ты приносишь об утратахСокрушительную весть.Пой, певица! – Путь твой тесен,Но просторна жизни даль.Лейся в звуках стройных песен,Вдохновенная печаль!Дар не тщетный, не случайный,Дан душе твоей: онаВ гармонические тайныОт небес посвящена,И, вкушая песен сладость,Полных грустию твоей,Позавидует им радость:Не певать так сладко ей!Пой! терпенью срок наступит.Пой, лелей небесный дар!Верь: судьба сама искупитСвой ошибочный удар!Небо утреннее раноДля того оделось в тень,Чтоб из тени, из туманаВывесть ярче красный день!

Вальс

Все блестит: цветы, кенкеты,И алмаз, и бирюза,Люстры, звезды, эполеты,Серьги, перстни и браслеты,Кудри фразы и глаза.Все в движеньи: воздух, люди.Блонды, локоны и грудиИ достойные венцаНожки с тайным их обетом,И страстями и корсетомИзнуренные сердца.Бурей вальса утомленныйКруг, редея постепенно,Много блеска своегоУж утратил. ПрихотливоПары, с искрами разрыва,Отпадают от него.Будто прах неоценимый —Пыль с алмазного кольца,Осьпь с пышной диадимы,Брызги с царского венца;Будто звезды золотые,Что, покинув небеса,Вдруг летят в края земные,Будто блестки рассыпные,Переливчато – цветные,С огневого колеса.Вот осталась только пара,Лишь она и он. На нейТонкий газ – белее пара;Он – весь облака черней.Гений тьмы и дух эдема,Мниться, реют в облаках,И Коперника системаТоржествует в их глазах.Вот летят! – Смычки живееСыплют гром; чета быстрееВ новом блеске торжестваЧертит молнии кругами,И плотней сплелись крыламиНеземные существа.Тщетно хочет чернокрылойУдержать полет свой: силойНепонятною влекомКак над бездной океана,Он летит в слоях тумана,Весь обхваченный огнем.В сфере радужного светаСквозь хаос и огнь и дымМчится мрачная планетаС ясным спутником своим.Тщетно белый херувимИщет силы иль заклятийРазломить кольцо объятий;Грудь томится, рвется речь,Мрут бесплодные усилья,Над огнем открытых плечВеють блондовые крылья,Брызжет локонов река,В персях места нет дыханью,Воспаленная рукаКрепко сжата адской дланью,А другою – горячоАнгел, в ужасе паденья,Держит демона круженьяЗа железное плечо.

Позволь

Планетой чудной мне Анета,Очам являешься моим.Позволь мне, милая планета,Позволь – быть спутником твоим —Твоей луной! – Я не забудуМоих обязанностей: яКак ни кружись, усердно будуИдти, кружась вокруг тебя.Днем не помеха я: тут очиТы можешь к солнцу обратить;Я буду рад хоть в мраке ночиТебе немножко посветить;С зарёй уйду; потом обратноПриду в лучах другой зари,Лишь на мои ущербы, пятнаТы снисходительно смотри!С тобою с узах тяготеньяЯ буду вместе; чрез тебяВоспринимать свои затменьяИ проясняться буду я;Свершая вкруг себя обходы,Я буду – страж твоей погоды —Блюсти, чтобы она былаНе слишком ветрена, светлаПокорный твоему капризу,То поднимусь, то съеду книзу,Пойду и сбоку иногдаИ, свято чтя твои приказы,Свои менять я буду фазы,Подобно месяцу, всегдаПо прихоти твоей единой,С почтеньем стоя пред тобойТо целиком, то половиной,А то хоть четвертью одной.Довольно близкие сравненьяЯ проводить без затрудненьяГораздо дальше был бы радВ чаду любви, в моём безумье,Но вдруг меня берёт раздумье:Ведь месяц иногда рогат!

Лестный отказ