Лев Кобылинский - Стихотворения Страница 11

Золотой город

«Tuba mirum sparge is sonum!..»

Я жил в аду, где каждый мигбыл новая для сердца пытка…В груди, в устах, в очах моихследы смертельного напитка.

Там ночью смерти тишина,а днем и шум, и крик базарный,луну, лик солнца светозарныйя видел только из окна.

Там каждый шаг и каждый звук,как будто циркулем, размерен,и там, душой изныв от мук,ты к ночи слишком легковерен…

Там свист бичей, потоки слез,и каждый миг кипит работа…Я там страдал, терпел… И что-тов моей груди оборвалось.

Там мне встречалась вереницаизвесткой запыленных лиц,и мертвы были эти лица,и с плачем я склонялся ниц.

Там мне дорогу преграждалагиганта черная рука…То красная труба кидалазловонной гари облака.

Там, словно призраки во сне,товаров вырастали груды,и люди всюду, как верблюды,тащились с ношей на спине.

Там умирают много раз,и все родятся стариками,и много слепнет детских глазот слез бессонными ночами.

Там пресмыкается Разврат,там раззолочены вертепы,там глухи стены, окна слепы,и в каждом сердце — мертвый ад.

Там в суете под звон монетзабыты древние преданья,и там безумец и поэтдавно слились в одно названье!..

Свободы песня в безднах аданасмешкой дьявольской звучит…Ей вторят страшные снаряды,и содрогается гранит.

Когда же между жалких мумий,пылая творческим огнем,зажжется водопад безумий,пророка прячут в «Желтый дом…»

Свободе верить я не смел,во власти черного внушеньяя звал конец и дико пел,как ветер, песни разрушенья!..

Они глумились надо мной,меня безумным называлии мертвой, каменной стеноймой сад, зеленый сад, сковали…

Была одежда их чиста,дышала правда в каждом слове,но знал лишь я, что их уставчера моей напились крови…

И я не мог!.. В прохладной мглезажглись серебряные очи,и материнский шепот Ночипронесся тихо по земле.

И я побрел… Куда?.. Не знаю!..вдали угас и свет. и гул…Я все забыл… Я все прощаю…Я в беспредельном потонул.

Здесь надо мною месяц белыймеж черных туч, как между скалнедвижно лебедь онемелыйволшебной сказкой задремал.

И то, чего открыть не мог мне пестрый день,все рассказала Ночь незримыми устами,и был я трепетен, как молодой олень,и преклонил главу пред вещими словами…

И тихо меркнул день, и отгорал Закат…я Смерти чувствовал святое дуновенье,и я за горизонт вперил с надеждой взгляд,и я чего-то ждал… и выросло виденье.

И там, где Закат пламенел предо мной,блистая, разверзлись Врата,там Город возникнул, как сон золотойи весь трепетал, как мечта.

И там, за последнею гранью земли,как остров в лазури небес,он новой отчизною вырос вдалии царством великих чудес.

Он был обведен золотою стеной,где каждый гигантский зубецгорел ослепительно-яркой игрой,божественный славил резец.

Над ним золотые неслись облака,воздушны, прозрачны, легки,как будто, струясь, золотая рекавзметала огней языки.

Вдали за дворцами возникли дворцыи радуги звонких мостов,в единый узор сочетались зубцыи строй лучезарных столпов.

И был тот узор, как узор облаков,причудлив в дали голубой,—и самый несбыточный, светлый из сноввозник наяву предо мной.

Всех краше, всех выше был Солнца дворец,где в женственно-вечной красе,Жена, облеченная в дивный венец,сияла, как Роза в росе.

Над Ней, мировые объятья раскрыв,затмив трепетание звезд,таинственный Город собой осенив,сиял ослепительный Крест!..

Там не было гнева, печали и слез,там не было звона цепей,там новое, вечное счастье зажглосьв игре золотистых огней!..

Но всюду царила вокруг тишинав таинственном Городе том;там веяла Вечность, тиха и страшна,своим исполинским крылом.

А там в высоте, у двенадцати вратсплетались двенадцать дорог,и медное жерло воздев на Закат,труба содрогнула чертог!..

И трижды раздался громовый раскат…И ярче горели врата…И вспыхнуло ярче двенадцати вратнад Розой сиянье Креста!..

И стало мне мертвого Города жаль,и что-то вставало, грозя,и в солнечный Город, в безбрежную дальвлекла золотая стезя!..

И старою сказкой и вечно-живой.которую мир позабыл.тот Солнечный Город незримой рукойначертан на воздухе был…

Не все ли пророки о Граде Святомтвердили и ныне твердят,и будет наш мир пересоздан огнем,и близок кровавый закат?!.

И вдруг мне открылось, что в Городе томи сам я когда-то сиял,горел и дрожал золотистым лучом,и пылью алмазной сверкал…

И поняло сердце, чем красен Закат,чем свят догорающий день.что смерть — к бесконечному счастью возврат,что счастье земное — лишь тень!..

Душа развернула два быстрых крыла,стремясь к запредельной мечте,к вот унеслась золотая стрелаприльнуть к Золотой Красоте…

Как новой луны непорочная нить,я в бездне скользнул голубойот крови заката причастья вкуситьи образ приять неземной!..

Тогда, облитый весь закатными лучами,я Город Золотой, молясь, благословляли между нищими, больной земли сынами,святое золото рассыпать умолял…

Но вдруг затмилось все, захлопнулись воротас зловещим грохотом, за громом грянул гром.повсюду мертвый мрак развил свои тенета,и снова сжала грудь смертельная забота…

Но не забыть душе о Граде Золотом!..

Часть III

Chiaro mi fu allor come ogne dove

in cielo e Paradise, etsi la grazia

del sommo ben d'un modo поп vi piove.

Врата

Пролог

(Из Фельмеллера)

Утратив безвозвратно Солнца Град,бесплодно мы в веках уж вечность бродими не дано вернуться нам назад.

Расширив взор, мы смело вдаль уходим,тысячекратно пасть присуждены,и вкруг следы отчаянья находим

искавших прежде Солнечной страны,и солнечная наша кровь струитсяиз ран тысячелетней старины…

Вдали Огонь священный чуть змеится;усталый дух в весенней мгле ночнойзабылся сном, — больному сердцу снится

под звездным небом Город Золотой…По кряжам гор охотник за орламиблуждает там бестрепетной стопой,

влекомый вдаль неверными следами…О, Солнца Град, где храмы Красотына золотых полях встают пред нами,

куда неслись все мысли, все мечты!Ужель ни меч, ни ков не открываетзаветных Врат, и недоступен Ты?!.

Но древнее преданье нам вещает:единый раз в тысячелетний срок,Сын, Королем потерянный, вступает

стопой невинной в Золотой чертог!..О Солнца Град, стеною золотоюты опоясан, злато — твой порог,

и злато Врат сияет пред Тобою!

Братьям-рыцарям