Л. Кобылинский - ИММОРТЕЛИ Страница 11

Из глубины реки недвижной и кристальной

Навстречу ей звучит мелодией печальной

Незримой лютни звон, с журчанием волны

В серебряный напев чудесно сочетаясь,

И грустно льется песнь средь чуткой тишины,

И дева внемлет ей, сквозь слезы улыбаясь...

Последний луч, дрожа, ласкаясь, золотит

И замка древнего тенистые руины,

И полог сонных вод, и пестрые долины

И ей в последний раз лобзание дарит...

Вот и угас... С небес царица ночь спешит,

С улыбкой кроткою она теперь качает

В водах загрезивших свод сумрачных небес

И в глубине рой звезд неспешно зажигает...

Вот медленно ползет свинцовых туч навес,

Вот ива грустную головку преклоняет...

Зачем так рано луч пред страшной тьмой исчез?!.

..........................

Чу, прокатился гром... Смотри, смотри, толпою

Несутся всадники по небу на конях,

Сверкают их мечи блестящей полосою,

И звезды ясные горят на их щитах!..

И снова все вокруг затихло чрез мгновенье,

И льется полночи незримой песнопенье...

Вот вся разубрана колосьями, цветами,

Фиалки и жасмин в распущенных кудрях,

Рыданья горькие прервали песнь в устах,

Она склоняется к волнам меж тростниками...

Увы, отчаянье в груди сдавило страх...

Там, где качаются у берегов лилеи,

Раздался всплеск воды, и брызги, как роса,

Блестя, усыпали чело и волоса,

И колос, что дрожит в ее руках, желтея...

Покинут берег, вглубь безжизненных долин

Теперь нога ее бестрепетно вступает;

Навстречу к ней рой нимф с приветом выплывает...

И в царстве вечной мглы, под пологом пучин,

Там очи грустные Офелия смежает.

Б. ПАСКАЛЮ

(Сонет Леметра)

Посвящ. Н. Г. Тарасову

Ты бездну страшную увидел под ногами.

Сомненья, горький смех изрыли пасть ея,

Ты созерцал ее бессонными ночами,

И смерти пронеслась холодная струя...

И ввергнул в бездну ты. не медля: без сомнений

Плоть изможденную и сердца чистый жар,

И гордость разума, и сладостный угар

Соблазнов жизненных, и свой высокий гений...

Ты бездну жадную своей наполнил кровью,

Останки страшных жертв ты в глубь ее вложил,

И после радостный, исполненный любовью,

Крест Искупителя над бездной водрузил...

Но бездна жадная разверзлась вновь под прахом,

И, как Тростник, дрожал твой крест, объятый страхом!

СМЕРТЬ

(Бурже)

Мудрец сказал: «Здесь все прейдет, все быстротечно !»

Слова зловещие с тех пор всегда со мной...

Я вижу, гаснет день, прочь уносясь беспечно,

Навстречу мне летит час смерти роковой.

Я — мертв... угас навек в груди огонь сердечный,

Суровый мрак одел взор помертвелый мой,

Чело закутано тяжелою парчой,

Я сплю последним сном в объятьях ночи вечной!..

Когда б Ты ни пришла, теперь, чрез двадцать лет,

Я знаю, Ты придешь ко мне неотвратимо!..

Вот Ты передо мной; увы, надежды нет!..

Перед лицом твоим, о Смерть, промчатся мимо,

Померкнут радости, иссякнет сил прилив,

Покажется смешным восторженный порыв!..

ТЬМА

(Байрон)

Я видел сон, но все ли сном в нем было?!.

Погасло солнце, без лучей средь тьмы

В пространстве вечном сонмы звезд блуждали;

В безлунной ночи мерзлая земля

Вращалась черным шаром!.. День кончался,

Ночь приходила, наступало «Завтра»,

Но светлый день с собой не приводило...

Все люди, страсти в ужасе забыв,

О светлом дне молитвы воссылали

К померкнувшим, суровым небесам,—

И все сердца людей обледенели!..

И жили все, вокруг костров блуждая,

Предав огню и пышные чертоги,

И светлые дворцы, царей престолы

И хижины голодных бедняков,

Сложив везде сигнальные костры...

Не стало городов, и безнадежно

Вокруг своих пылающих домов

Толпились люди и в лицо друг другу

В последний раз старались заглянуть,

И ликовали те, кто поселился

Близ кратеров вулканов раскаленных,

Вблизи вершин, светящихся, как факел...

И снизошло ужасное прозренье!..

Леса горели, с треском упадали

Стволы дерев пылающих вокруг,

И тьма весь мир покрыла пеленою;

При каждой вспышке языки огня

Людей дрожащих лица озаряли,

Но их чело являло выраженье

Нездешнее; иные пали ниц

И плакали, скрывая слез потоки;

Другие, опершися подбородком

На кулаки, сидели неподвижно

С улыбкой безнадежной на устах;

Иные с бесконечною тревогой

Металися, напрасно разжигая

Огонь костров, вперяя взоры в небо,

Но небо было мрачно, словно саван

Безжизненной, бесчувственной земли...

Тогда, в безумии зубами скрежеща,

Они на землю хладную взирали

И жалобно вопили о пощаде;

Услышав стон, им громким криком вторя,

Рой хищных птиц, кружася, падал наземь

И крыльями в бессильи бил о землю...

Стада зверей в испуге небывалом

Безвредные блуждали меж людей,

И змеи, вкруг со свистом извиваясь,

Служили пищей лакомой для них...

И наконец ужасная война,

Дремавшая дотоле, возгорелась,

И стала кровь ценою каждой пяди,

И каждый сел особняком, сердито

Смотря вокруг, во мраке насыщаясь,

Навек любовь исчезла из сердец,

И мысль одна царила надо всем,

Мысль о позорной, неизбежной смерти,

И голод стал терзать людей утробы,

Вокруг костей несхороненных груды

И кучи тел валялись и сгнивали,

Живой скелет глодал иссохший труп,

Голодные собаки забывали

Своих хозяев и терзали их...

Меж них была одна, у трупа сидя,

Она его, ворча, оберегала

От птиц, зверей и от людей голодных,

Что рыская вокруг, искали трупов,

И челюсти с усильем разверзали...

Но верный пес забыл мечты о пище

И с жалобным и непрерывным визгом

Лизал, увы, бесчувственную руку...

Так пал и он... Вокруг толпы людей

От голода в мученьях умирали...

От двух враждебных городов осталось

Лишь двое жителей, бродя во мраке,

Вдруг встретились они пред алтарями,

Где были все святыни сожжены,

Накопленные для позорных целей...

Тогда, дрожа от стужи, легкий пепел

Они в испуге стали разгребать

И раздувать дыханьем слабым пламя,

Но. вспыхнувши насмешливо на миг,

Оно угасло... старые враги,

Они сразились и погибли оба,

И не узнал в лицо врага убийца...

Мир опустел, великий, людный мир

Стал комом глины без дерев зеленых.

Цветущих трав. людей и шумной жизни,

Без осени, зимы, весны и лета,—

И снова стал на нем царить хаос,—

Моря, озера, реки — все умолкло

И замерла бездонная их глубь.

В морях суда застыли без движенья.

Лишенные навек искусных кормчих.

Беззвучно мачты в воды упадали,

И волны были мертвы и недвижны,

Забыв свои приливы и отливы,—

Их чудная владычица луна

Давно, давно погасла в небесах...

Затихнул ветер, воздух онемел...

И облака развеялись во мраке,—

И мрак один царил над всей вселенной...

ИЗ «ЭККЛЕЗИАСТА» (Глава I)

Тебе дано прожить немного скучных дней,

Промчится жизнь твоя крылатою стрелою,

Полна пустых затей, блестящей суетою...

И твой исчезнет след... Ступай же, ешь и пей!..

Замолкни, не точи своих речей пред Богом,

Слова глупцов, что сны в тиши немых ночей,—

В тех снах кипит наш ум и грудь в волненьи многом...

Проснулся... где они?.. Ступай же, ешь и пей!..

Все суета сует... приходят поколенья

И вновь уходят в тьму. прожив немного дней,

И их исчезнет след,— печали, наслажденья

Все суета сует... Ступай же, ешь и пей!..

Восходит всякий день горячее светило

С Востока, к Западу склоняясь всякий день,

Кружится ветр, и вспять неведомая сила

Его влечет, лишь мир обнимет ночи тень.

Волнуяся, в моря стремятся дружно реки

Отвсюду, изо всех холодных, жарких стран,

Но не наполнить им бездонный океан,

И все текут они и будут течь вовеки!..

Бессильны все слова, и до последних дней

Никто не изречет последнее нам слово,

И будем мы взирать на то, что нам не ново,

Внимать известному... Ступай же, ешь и пей!..

Я мудр... Господь мне влил высокое желанье

Все видеть, все познать, все сердцем испытать,

Но мудрость — суета и суета — познанье,

К чему в душе печаль и злобу пробуждать?!.

Прекрасен я,— в дворцах, под сенью вертоградов,

Под ропот чистых струй, их пылью орошен,

В шелках и золоте, рабами окружен,