Пустыня - Борис Владимирович Березин Страница 13

Клоун. Есть вещи, о которых мы никогда не узнаем…

Гейша. Есть ещё ВЕРА

Клоун. Да, действительно, Вера…

Когда невозможно больше знать,

Всё, что остаётся, это — верить…

Гейша. А если невозможно больше верить?

Клоун. Тогда… Ничего…

Гейша. А что это значит: НИЧЕГО?

Клоун. Это ничего не значит…

Но это всё, что остаётся…

Гейша. Значит, всё это была — ложь?

Клоун. Нет…Это была — жизнь…

Гейша. Скажи что-нибудь…

Клоун. Что сказать?

Гейша. Не знаю… Мне кажется — я замурована в склеп…

Где нет ничего… Даже темноты…

Клоун. А ты?

Гейша. И я… И меня тоже нет…

Клоун. Так что же ты хочешь?

Гейша. Скажи что-нибудь…

А вдруг…

Клоун. Вдруг… Что?

Гейша. Какое-нибудь заклинание…

Быть может ты знаешь…

Клоун. Да… Знаю… Одно, очень древнее…

Гейша. Какое… Скажи…

Клоун. ВСТАНЬ И ИДИ

. .

Рим или Карфаген!?

Даже, если варвары стоят под его стенами, Рим-

Не примирится с Карфагеном

Никогда…

Рим или Карфаген?

На весах Истории

Всегда…

. .

Уходят мертвецы

Римские легионы уходят в пустыню,

Впереди вожди-

Цезари и бруты.

Оставив жен и наложниц,

Пиры и дворцы,

Сверкая щитами.

В полном порядке

В боевом строю

Когорта за когортой

По треснувшей от зноя земле

Уходят мертвецы.

. .

В полусне

И день, и час, и россыпь злата,

Но кто поведает о том,

Что кончит все удар булата.

Ведь Истина давно распята,

И Небо вовсе ни при чём.

За пологом хмельного утра,

Ворвался беспощадный свет.

И рассыпающийся будто,

И всё яснее поминутно

Плывёт трезвеющий рассвет.

Жарой и холодом гонимый

Бредёт живущий по земле.

А в Небе вечном херувимы,

Там, в красоте неизьяснимой,

А ты, как червь живёшь во мгле.

И бросившись за облаками,

За далью даль в свой краткий век

Один лишь ветер над волнами,

И скал громадой берегами,

Вот что найдёшь ты, человек.

И небо над тобой повисло,

Манит, как бездна, пустота.

Чтоб разгадать загадку Сфинкса,

В которой нет ни капли смысла.

И начать с чистого листа.

. .

Просто прохожая

Николас Гильен Н. Гильон

Если бы я был Боттичелли, я бы написал

с тебя Весну.

Если бы я был Рафаэлем — ты была бы

моей Мадонной.

Или Моно Лизой Джокондой,

если бы я был Леонардо.

Если бы я был…

Мы бы любили друг друга

и умерли в один день.

Новая Одиссея Артюра Рембо (эссе)

"Когда от бечевы освободившись, я

Поплыл по воле Рек, глухих и непогожих,

На крашеных столбах, мишени для копья-

Кончались моряки под вопли краснокожих."(пер. Д.Самойлова)

Так начинается "Пьяный корабль" Артюра Рембо. — Поэма великого порыва и

бесконечной усталости.

Собственно, это отличает поэзию Рембо- "маленького Шекспира", как называл его

Стефан Малларме.

Этой поэмой заканчивается его поэтическая биография.

Ему было 18 лет, когда с поэзией было покончено и начались — странствия? путешествия?

скитания? — Это можно назвать, как угодно, но к поэзии он больше не возвращался.

И когда много лет спустя, в труднодоступных районах Африки, куда Рембо добрался в числе

первых европейцев, и где он занимался поставками кофе в Европу, торговлей оружием и-

работорговлей — до него дошли слухи о том, что во Франции он стал знаменит, так- что у него

появились даже подражатели — он не сразу понял о чем идет речь.

Все это было от него бесконечно далеко. — И главное, глубоко ему безразлично.

Потому что уходя однажды, он ушел навсегда.

И все- таки, возвращение Рембо состоялось.

Но не тогда, когда он вернулся во Францию- смертельно больным, и где он умер в Марселе…

Что и было засвидельствовано чиновничей записью- "умер негоциант Рембо."

Поэзия приходит в мир своими неисповедимыми путями. -

Она не приходит, как спаситель- ибо никого и ни отчего спасти не может…

Да и надо ли? — "Пусть мертвые сами хоронят своих мертвецов"…

Поэзия появляется, как Летучий голландец, сверкнув огнями святого Эльма, чтобы сейчас же

исчезнуть и появиться в другой "точке" Океана перед глазами испуганных моряков.

Она (поэзия) является в мир, для