Максимилиан Волошин - Полное собрание стихотворений Страница 14

<19 ноября 1919 Коктебель>

«Выйди на кровлю... Склонись на четыре…»

Выйди на кровлю... Склонись на четыреСтороны света, простерши ладонь.Солнце... вода... облака... огонь...Всё, что есть прекрасного в мире...

Факел косматый в шафранном тумане,Влажной парчою расплесканный луч,К небу из пены простертые длани,Облачных грамот закатный сургуч.

Гаснут во времени, тонут в пространствеМысли, событья, мечты, корабли...Я ж уношу в свое странствие странствийЛучшее из наваждений земли.

<11 октября 1924 Коктебель>

Каллиера

С. В. Шервинскому

По картам здесь и город был, и порт.Остатки мола видны под волнами.Соседний холм насыщен черепкамиАмфор и пифосов. Но город стерт,

Как мел с доски, разливом диких орд.И мысль, читая смытое веками,Подсказывает ночь, тревогу, пламя,И рдяный блик в зрачках раскосых морд.

Зубец над городищем вознесеннойНарод зовет «Иссыпанной Короной»,Как знак того, что сроки истекли,

Что судьб твоих до дна испита мера,Отроковица эллинской землиВ венецианских бусах – Каллиера!

18 ноября 1926

<Коктебель>

«Фиалки волн и гиацинты пены…»

Фиалки волн и гиацинты пеныЦветут на взморье около камней.Цветами пахнет соль... Один из дней,Когда не жаждет сердце переменыИ не торопит преходящий миг,Но пьет так жадно златокудрый ликЯнтарных солнц, просвеченных сквозь просинь.Такие дни под старость дарит осень.

20 ноября 1926

<Коктебель>

III. Облики

«В янтарном забытьи полуденных минут…»

В янтарном забытьи полуденных минутС тобою схожие проходят мимо жены...В душе взволнованной торжественно поютФанфары Тьеполо и флейты Джиорджьоне.

И пышный снится сон: и лавры, и акантПо мраморам террас, и водные аркады,И парков замкнутых душистые оградыИз горьких буксусов и плющевых гирлянд.

Сменяя тишину веселым звоном пира,Проходишь ты, смеясь, средь перьев и мечей,Средь скорбно-умных лиц и блещущих речейШутов Веласкеса и дураков Шекспира...

Но я не вижу их... Твой утомленный ликСияет мне один на фоне Ренессанса,На дымном золоте испанских майолик,На синей зелени персидского фаянса.

<1 февраля 1913>

«Ты живешь в молчаньи темных комнат…»

Ты живешь в молчаньи темных комнатСредь шелков и тусклой позолоты,Где твой взгляд несут в себе и помнятЗеркала, картины и киоты.

Смотрят в душу строгие портреты...Речи книг звучат темно и разно...Любишь ты вериги и запреты,Грех молитв и таинства соблазна.

И тебе мучительно знакомыСладкий дым бензоя, запах нарда,Тонкость рук у юношей Содомы,Змийность уст у женщин Леонардо...

<12 февраля 1910>

«Двойной соблазн – любви и любопытства…»

Двойной соблазн – любви и любопытства...Девичья грудь и голова пажа,Лукавых уст невинное бесстыдство,И в быстрых пальцах пламя мятежа...

В твоих зрачках танцуют арлекины...Ты жалишь нежно-больно, но слегка...Ты сочетала тонкость андрогиныС безгрешностью порочного цветка.

С тобой мила печаль земного пленаИ верности докучливо ярмо...Тобой звучат напевы Куперена,Ты грусть огней на празднествах Рамо.

В твоих глазах зубчатый бег химеры:Но их печаль теперь поймет ли кто?Так смотрит вдаль на мглистый брег ЦитерыВлюбленный паж на барке у Ватто.

<1911>

«Не успокоена в покое…»

Не успокоена в покое,Ты вся ночная в нимбе дня...В тебе есть темное и злое,Как в древнем пламени огня.Твои негибкие уборы,Твоих запястий бирюза,И строгих девушек ГоморрыЛюбовь познавшие глаза.Глухой и травный запах мирры —В свой душный замыкает круг...И емлют пальцы тонких рукКлинок невидимой секиры...Тебя коснуться и вдохнуть...Узнать по запаху ладоней,Что смуглая натерта грудьТоскою древних благовоний.

<14 декабря 1916>

«Пламенный истлел закат…»

Пламенный истлел закат...Стелющийся дым костра,Тлеющего у шатра,Вызовет тебя назад.Жду тебя, дальний брат, —Брошенная сестра...

Топот глухих копытЧуткий мой ловит слух...Всадник летит, как дух,Взмыленный конь храпит...

Дышит в темноте верблюд,Вздрагивают бубенцы,Тонкие свои венцыЗвезды на песке плетут...Мысли мои – гонцыВслед за конем бегут.

<Июль 1916>

«В эту ночь я буду лампадой…»

В эту ночь я буду лампадойВ нежных твоих руках...Не разбей, не дыши, не падайНа каменных ступенях.

Неси меня осторожнейСквозь мрак твоего дворца, —Станут биться тревожней,Глуше наши сердца...

В пещере твоих ладоней —Маленький огонек —Я буду пылать иконней —Не ты ли меня зажег?

<Лето 1914>

«То в виде девочки, то в образе старушки…»

То в виде девочки, то в образе старушки,То грустной, то смеясь – ко мне стучалась ты,То требуя стихов, то ласки, то игрушки,И мне даря взамен и нежность, и цветы.

То горько плакала, уткнувшись мне в колени,То змейкой тонкою плясала на коврах...Я знаю детских глаз мучительные тениИ запах ладана в душистых волосах.

Огонь какой мечты горит в тебе бесплодно?Лампада ль тайная? Смиренная свеча ль?Ах, всё великое, земное безысходно...Нет в мире радости светлее, чем печаль!

<24 декабря 1911>

«Безумья и огня венец…»

Безумья и огня венецНад ней горел.И пламень муки,И ясновидящие руки,И глаз невидящий свинец,Лицо готической сивиллы,И строгость щек, и тяжесть век,Шагов ее неровный бег —Всё было полно вещей силы.Ее несвязные слова,Ночным мерцающие светом,Звучали зовом и ответом.Таинственная синеваЕе отметила средь живших......И к ней бежал с надеждой яОт снов дремучих бытия,Меня отвсюду обступивших.

<Декабрь 1911 Париж>

«Альбомы нынче стали редки…»

Альбомы нынче стали редки —В листах, исписанных пестро,Чертить случайные виньеткиОтвыкло беглое перо.

О, пушкинская легкость! Мне ли,Поэту поздних дней, дерзатьСловами, вместо акварели,Ваш милый облик написать?

Увы! Улыбчивые щеки,Веселый взгляд и детский ротС трудом ложатся в эти строки...И стих мой не передает

Веснушек, летом осмугленных,Ни медных прядей в волосах,Ни бликов золота в зеленых,Слегка расставленных глазах.

Послушливым и своенравнымВ зрачках веселым огонькомВы схожи и с лесным зверьком,И с улыбающимся фавном.

Я ваш ли видел беглый взгляд,И стан, и смуглые коленаМеж хороводами дриадВо мгле скалистых стран Пуссена?

И мой суровый КоктебельСозвучен с вашею улыбкой,Как свод руин с лозою гибкой,Как с пламенем зари – свирель.

<Июль 1912 Коктебель>

«Над головою подымая…»

Над головою подымаяСнопы цветов, с горы идет...Пришла и смотрит...Кто ты?– Майя.Благословляю твой приход.В твоих глазах безумство. ИмяЗвучит, как мира вечный сон...Я наважденьями твоимиИ зноем солнца ослеплен.Войди и будь.Я ждал от РокаВестей. И вот приносишь тыПодсолнечник и ветви дрока —Полудня жаркие цветы.Дай разглядеть себя. ВолноюПрямых лоснящихся волосПрикрыт твой лоб, над головоюСиянье вихрем завилось,Твой детский взгляд улыбкой сужен,Недетской грустью тронут рот,И цепью маленьких жемчужинНад бровью выступает пот.Тень золотистого загараНа разгоревшихся щеках...Так ты бежала... вся в цветах...Вся в нимбах белого пожара...Кто ты? Дитя? Царевна? Паж?Такой тебя я принимаю:Земли полуденный мираж,Иллюзию, обманность... – Майю.

<7 июля 1913 Коктебель>

«И будут огоньками роз…»

И будут огоньками розЦвести шиповники, алея,И под ногами млеть откосЛиловым запахом шалфея,А в глубине мерцать заливЧешуйным блеском хлябей сонныхВ седой оправе пенных гривИ в рыжей раме гор сожженных.И ты с приподнятой рукой,Не отрывая взгляд от взморья,Пойдешь вечернею тропойС молитвенного плоскогорья...Минуешь овчий кош, овраг...Тебя проводят до оградыКоров задумчивые взглядыИ грустные глаза собак.Крылом зубчатым вырастая,Коснется моря тень вершин,И ты изникнешь, млея, тая,В полынном сумраке долин.

<14 июня 1913