Вадим Шершеневич - Стихи Страница 2

Вадим Шершеневич. Листы имажиниста.

Ярославль: Верхне-Волжское кн. изд-во, 1997.

МАСКИ

Маски повсюду, веселые маски,Хитро глядят из прорезов глаза;Где я? В старинной, чарующей сказке?Но отчего покатилась слеза?

Глупые маски, веселые маски,Манит, зовет меня ваш хоровод.Вот промелькнули влюбленные глазки;Странные маски, куда вас влечет?

Платья безвкусны, размеренны речи;Мчатся в бессмысленной пляскеРуки, зовущие груди и плечи;Глупые маски, веселые маски.

Слезы личиной глухою закрою,С хохотом маску надену свою!Глупые маски! Стремитесь за мною,Слушайте: пошлости гимн я пою.

Маски повсюду, веселые маски,Хитро глядят из прорезов глаза;Где я? В старинной, чарующей сказке?Но отчего покатилась слеза?

1910

Вадим Шершеневич. Листы имажиниста.

Ярославль: Верхне-Волжское кн. изд-во, 1997.

ИНТИМНОЕ

Я привык к Вашей столовой с коричневым тоном,К чаю вечернему, к стеклянному звону,К белым чашкам и к собачьему лаю.Я всегда у Вас вечерами бываю.Все так приветливо! Порою печальное.Из окна я вижу церковь дальнюю.Какой-то хаос гармонии многотонной.В соседней комнате звонок телефонный.И воздух поет: "смотри, смотри,Как замкнули двери, молча, драпри!"По комнатам веет любовный туман,О, как знаком мне пестрый диван!Тут я впервые интимность познал;Ее навеял Ваш светлый зал.И понял, что все другое - ошибка,Что солнце - детей наивных улыбка,Что сердце ловит в звездах ответ,Что сам я глупый, глупый поэт.

1910

Вадим Шершеневич. Листы имажиниста.

Ярославль: Верхне-Волжское кн. изд-во, 1997.

* * *

О царица поцелуев! Ложе брачное цветамиУкрашай в восторге пьяном и не думай о грядущем!Шкуры львов и пестрых тигров пусть расстелятся пред нами.Будь, как Солнце, ярким светом и, как Солнце, будь зовущей!

О принцесса дремных сказок! Тьму лесов наполни песней,Созови из вод русалок, кликни дремлющего Пана.Будь, как влага ранним утром, легче, тоньше, бестелесней,Будь летучею росою или дымкою тумана!

О богиня строк певучих! Из темниц веков старинныхПробуди напевы, звоны, сочетанье зыбких линий,Будь звончей сонетов нежных - и прекрасных, и невинных,Будь сама собой, о Сольвейг, лучезарною богиней!

1911

Вадим Шершеневич. Листы имажиниста.

Ярославль: Верхне-Волжское кн. изд-во, 1997.

* * *

M.S.

Если б знали, сколько муки скрытоВ смехе радостном моем!Как мертвец, ползу из-под плиты.Как мертвец, я в саване ночном.Я не смею быть самим собою,А другим не в силах, не хочу!Покрываясь мглой ночною,Улыбаюсь я лучу.

Если б знали, сколько муки скрытоВ светлой маске моего лица!Тяжко давят мраморные плиты,И моя любовь - лишь греза мертвеца.Умоляю: за улыбку не вините,Отряхните все, что не было земным!Если можете - поймите:Тяжело быть не собой самим.

1911

Вадим Шершеневич. Листы имажиниста.

Ярославль: Верхне-Волжское кн. изд-во, 1997.

ПЕЧАЛЬ

Меня печали мрачный гений

Крылами черными накрыл.

А.Пушкин

Я видел в небе белые воскрыльяИ толпы ангелов, Творцу слагавших Стих,-Но птица траура свои раскрыла крылья,Погасли в небе белые воскрылья,И грустно никну - радостный жених.К чему мольбы? К чему усилья?Я - тьмы тоскующий жених.

Воспоминаний рой, как траурная птица,Метнулся предо мной, лежавшим в забытьи.Я в небе увидал кровавые зарницы;Воспоминаний рой, как траурная птица,Закрыл на миг все радости мои.Так закрывают длинные ресницыГлаза усталые твои.

Но ты - невеста осени певучей -Словами тихими, как тонкою стрелой,Метнула в рой воспоминаний жгучий.Но ты - невеста осени певучей,Подруга юная, горящая зарей,-Низвергла скорбный рой летучийПред разгоревшейся зарей.

Воспоминаний рой, как траурная птица,Метнулся от меня, простертого в пыли.Я в небе увидал златые колесницы;Воспоминаний рой, как траурная птица,Сокрылся, приоткрыв все радости мои.Так открывают длинные ресницыГлаза горящие твои.

Вадим Шершеневич. Листы имажиниста.

Ярославль: Верхне-Волжское кн. изд-во, 1997.

* * *

Дмитрию Рему

Пред иконой чудотворноюЯ паду с молитвой вновь:О, прости рабу покорную,Охрани мою любовь!Чтобы милый, светлокудрыйНа измученных щекахНе заметил блеклой пудры -Я приму его впотьмах.Будет думать он, что нежнойДевушке любовь дарит,Вспыхнет страстью неизбежной,Дерзко на постель склонит.Платье расстегнуть поленится,Резко разорвет атлас...Отчего ж слезою пенитсяЗеркало зеленых глаз?С благодарностью целуя,Обовьет усталый стан..."Первый - ты!"- ему скажу я.Господи! Прости обман!

Вадим Шершеневич. Листы имажиниста.

Ярославль: Верхне-Волжское кн. изд-во, 1997.

МОЛЬБА

Был чист огонь моих желаний,

И он ли небо оскорбил?

Н.Языков

Ушла печальной, оскорбленнойК своей девической земле,И в строгости непримиреннойЗатеплилась свечой во мгле.И я побрел душою спящей,Не пробужденной от тревог,В окрестный полумрак и в чащиИ в пыль изъезженных дорог.

Срывал цветы я на откосахИ, как лунатик, брел вперед.Проваливался часто посохВ утробу жадную болот;Но и в болотах, на трясине,Глядя в обманчивый рассвет,Срывал с тоскою цветик синийТебе, о милая, в букет.

Я, весь в цветах полузавялых,Прошел ночную глубинуИ дрожью рук моих усталыхВ твою вторгаюсь тишину.Прости былые оскорбленья!Я весь в цветах; я изнемог!И жду, благая, примиренья,Как солнца полевой цветок.

Вадим Шершеневич. Листы имажиниста.

Ярославль: Верхне-Волжское кн. изд-во, 1997.

ПЛЯСКА

Сердце вьется, как снежная птица,Над твоею ночной красотой,Заснежает метелью ресницыИ покой ослепляет мечтой.

И в твоем заблиставшем румянце,Золотая любовь, я открыл,Что ты хочешь в мучительном танцеС моим сердцем плясать меж могил.

И хоть знаю, что сердце заплачетВ лютых чарах плывущей весныИ мечтательно голову спрячетВ голубые старинные сны,-

Принимаю тебя, опьяненье!Закрутись, мое сердце, в снегу!Моя сказка, метели, томленьеНа рассветном льдяном берегу!

В твоем взоре - два солнца, а груди -Две звезды, что слепят небосклон.Саломея! На снежном сосудеЯ несу тебе душу и сон.

Сердце вьется, как белая птица,Над твоей огневой красотой.Опрокинула в эти страницыТы безумного кубок златой.

Так восстань над моею метелью,Захлестни покрывалом цветным,Золотой путеводной свирельюУведи меня к странам своим!

Вадим Шершеневич. Листы имажиниста.

Ярославль: Верхне-Волжское кн. изд-во, 1997.

УЕДИНЕНИЕ

O, patria! ti rivedro.

Tancredi

Когда в зловещий час сомненияЯ опьянен земной тоской,Свой челн к стране УединенияЯ правлю твердою рукой.

Земля! Земля!.. Моей отчизноюЯ вновь пленен. Родная тишь!..Но отчего же с укоризноюТы на пришедшего глядишь?

Тебе был верен я, не знающийИных утех, чем грез о том,Когда приду, изнемогающий,К тебе я в сумраке ночном.

Из данного мне ожерелияЯ не растратил бирюзы -Ни в час безумного веселия,Ни в час настигнувшей грозы.

Смотри: венец твой окровавленныйИз горних, облетевших роз,Как раб смиренный, но прославленный,Я на челе опять принес.

Пусть в городах блудницы многиеОт ласк моих изнемогли -О, что тебе слова убогие,Растерянные мной вдали,

И поцелуи бесконечные,И сладострастья буйный хмель?Тебе принес я речи вечныеИ дух - увядший иммортель.

О, приюти меня, усталого,Страны блаженной темнота,И горстью снега бледноталогоУвлажь иссохшие уста!

Вадим Шершеневич. Листы имажиниста.