Людмила Кулагина - Под сенью осени Страница 2

Призраки

Домá людей переживают,Наполнены родным теплом,Но ветер дней их выдуваетИ превращает память в лом.

Ржавеют все воспоминанья,Желтеют, сыплется труха,И, будто в стареньком диване,Торчат пружины–потроха.

Дома хранят чужие судьбыИ дух ушедших, как погост.Они стоят, немые судьи,И новый в них приходит гость.

Мы гости даже на погосте,На перекрёстке всех путей,Где карты сýдеб, игр всех костиТак вплетены в венкѝ людей.

Приют последний – домовина,Уют сомнительный земли.Путь в Дом Небесный хоть не длинный,Но вряд ли все туда вошли.

А дом стоит, и стены помнятДвиженья, óбразы, духѝ…Уходят призраки из комнат,Когда проснутся петухи.

Когнитивный подход к жизни

Позитивное мышление – не ложь,А скорее, шага избирательность.Чтобы не воняло «г», – не трожьИ к дерьму в пути имей внимательность.

Скорбная память

Костерком, матерком и махоркойТак разило от прошлого дня,Что тоскою вчерашней прогорклойДостаёт он и нынче меня.

Вот и канули вглубь политéсы[5], –Почернел мой серебряный век.Сгибли все в лагерях поэтессы –Там, где «гордо звучал человек»[6].

Там у жизни такой привкус горький,Только в песнях всё льётся сироп.Укатали картавого Горки,Что плодил столько вдов и сирот.

Не избег там и праведник плахи:Без разбора картавый палачОтправлял на Голгофу монахинь,И детей не смущал его плач.

А его продолжатель усатыйВдоволь кровушкой Русь напоил.И, одет в балахон полосатый,Уриѝл[7] над Россией парѝл.

И кровавое мѝро сочилосьИз святых Материнских очей[8].Отчего это с нами случилось?Отчего?! – Или, может, зачем?..

«Весеннее обострение»

Откуда, откуда такая тоскаИ вся неизбывная грусть,И дýла чернее – печаль у виска:Так тяжек привычный мне груз.

И зреет рыданье в потёмках души, –Вчера там мерцал ещё свет.И чем только эту тоску не глуши,Исхода и выхода нет.

Всё небо обложено серым сукном:Не ýзрят луч света глаза.И дождик свинцовый навис за окном.И зреет, и зреет слеза…

В тупике дней

Суета…, суета…, заморóчки…Бег на месте, пустые дела,Всё житейские ямки да кочки.А дорога куда–то вела…

Путеводной звездой зрело небо,В синей дымке светились огни,Звали в путь, где никто ещё не был,Где цвели, словно радуги, дни.

Но туда не дошли, заблудилисьВ соснах будней, забот и работ.Карты неба не всем пригодились:Смотрим в них, как баран у ворот.

И огни той дороги погасли,Отмерцали её светляки,И от истины жизни и счастья,Как и прежде, мы так далеки…

В качестве самоутешения

Завтра жизнь твоя, жди, изменитсяИ покатится, как по маслицу.Огорчений в ней будет меньше всё,Больше ясных дней, чем ненастьица.

Пусть сегодня мрак, завтра – солнышкоЗасияет во тьме–беспросветности.Будто семечко, став подсолнышком,Очищаются дýши от ветхости.

Посмотри, как земля обновляется,Песней вешней звенит, светит радостью.Страх–унынье–печаль обнуляются,И сияют цветы новых Рáдониц.

Надо только набраться терпения –Всё по вере нам дастся, изменится.И распустится цвет в шипах–терниях,Повернёт лик Фортуна–изменница.

Не тоскуй так душа, не печалуйся,Всё изменится, всё переменится.Не ругай свою жизнь и не жалуйся:Всё на мельницах лет перемелется…

Пятая годовщина

Как вспышка лазуритовая в парке –Фиалки в малахитовой траве.Прости, весна, что я твои подаркиНе в сердце сохраняю, – в голове.

Так пасмурно сегодня настроенье,Что даже лютик солнечный не мил,Не радует и птах весенних пенье,И мир апрельский нынче так уныл.

Быть может, память оживила датуИ день тоскливый прошлых похорóн, –Скорбь по убитому иудой брату,И чёрный креп кладбищенских ворон.

На трёх могилках там теперь фиалки –Признание родным в моей любви.Посмертные подарки наши жáлки,Но пусть фиалки скрасят мрачный вид

Витой ограды чёрной за крестами:Здесь куст фиалок – как небесный глаз.Молюсь, чтоб Ангелами вы на небе сталиИ, всё простив, молились тáм за нас…

Черёмуховая метель

Весенний ветер душист и свеж,Как ландыш майский, как взгляд ребёнка.Судьбы пространства как будто те ж, –Но дух резвится в них жеребёнком.

Весенний ветер! Черёмух цветНебесной манной в ладонь слетает.Душа, припомнив дыханье лет,В обманах детства опять витает,

Где праздник вешний: пикник в лесу –Души с природой соединенье.Букет черёмух в руках несу,Дурман вдыхая весны цветенья.

Там папа с мамой, и ясность лиц,И брат в матроске, и я с букетом.И крепдешины, как крылья птиц,Летящих в танце «дриад» – кокеток.

И зелень леса, и птичий рай,И запах ветра, гармоник пенье…Я помню, детство, твой чудный край –Родник свободы и вдохновенья.

На кладбище

Над последним покоем плывут облака.Светит солнце, желтеют нарциссы.Пролетают неспешно недели, векаНад крестами, как вешние птицы.

Мимо, мимо, туда, где есть жизнь,Где страдают, и любят, и плачут.Где любой, как охотник в сезон, сторожитЛегкокрылую птицу–удачу.

Чтó, дружок, где же сети твои,Где силкѝ, где желаний тенéта?Что тебя так смутил сей обители вид,Где кресты и покой «того света»?..

Здесь нарядная церковь с пригорка глядит,Приглашая живых помолиться,Как последняя крепость надежды стоит:Отчего так грустны ваши лица?

Скоро, скоро отпустит печаль, –Вы войдёте в небесную радость,Ничего на земле уже будет не жаль,Разве тех, с кем навеки расстались.

Не грусти ты, душа, уповай и молись, –Умились звукам Ангельской песни!Умирают желанья и страсти, – не жизнь.А душа – птица Феникс – воскреснет.

Куда спешили?

Наслаждаясь бездействием тела,Думу думает ум, не спеша:Ты куда так рвалась оголтело? –Чтобы вылететь нáпрочь, душа?

Плач по прошлогодним цветам

Как объел злой червяк мою розочку,Так с тех пор–то на ней – ни бутончика,Ни бутончика, ни цветочечка,И печаль–тоска меня точит всё.

Отцвела прошлым годом, родимая,Семь рубинов тогда подарила мне,Семь рубинов–надежд и семь радостей,А теперь цвет бумажный лишь Рáдониц.

Ах, судьба, ты моя, ох, судьбинушка…Под окошком погибла рябинушка,И остался шиповник с колючками,Да судьба с выкрутасами–штучками.

Ой, на что мне надеяться в старости? –За морями мои птицы–радости.Подари ты хоть, роза, цветочек мне:Так на счастье надеяться хочется!..

День поминовения усопших

Три года, три гроба, три скорби.Три бездны печали, три дна…Верблюдом бреду одногорбымВ барханах пустынного дня.

Мой путь – саксаул и колючки.Удача варáном мелькнёт,И вновь свои сети паучьиСудьба для ловушки мне вьёт.

И снова пастух окликаетЗаблудшую в дебрях овцу.И звон колокольный скликаетК Кресту приобщиться – к Отцу…

Двум строчкам, не ставшим

стихотворением

Я вас предала, две хрустальные строчки,Что пели в ночной тишине,Отдав на забвение липнущей ночке,И вы не приснитесь уж мне.

А утром придёт запоздалая жалость(из тени мигнёт празднолюбия бес):Зачем, слыша строки, в постели лежалаИ сон предпочла я подарку небес?..

О чём вы звенели серебряной песней?Каких откровений лишила ты, лень?Растаяла весточка пухом небесным,Осталась от строчек лишь тень:

Как после застолья – пустые бокалы,Как голый наряд короля,Как проникновенная нота вокала,Как гаснущий звон хрусталя…

О невостребованности поэзии