Виктор Боков - Том 1. Стихотворения Страница 20

Самогуды, самоплясы

Дайте скатерть-самобранку,Самоварчик-самолей!Накормлю я спозаранкуВсех колхозных косарей.

Выйду сам и брошу в травыРазудалое плечо,Поработаю на славу,Отдохну, потом — еще!

Дайте гусли-самогуды,Самоплясы сапоги,Выбивать я искры будуКаблуком из-под ноги!

Сердце стукает мотором,Быть на месте не хочу,Дайте коврик, на которомС Василисой полечу!

Раскрывай, природа, тайны,Все теперь в тебе — мое!…Самоходные комбайны,Самолучшее житье!

* * *

Тысячи белок на тонких ветвях,Тысячи варег на теплых руках,Тысячи узеньких троп соболиных,Тысячи вылетов соколиных!

Милая родина в инее белом,Где ни посмотришь, ты занята делом.Там, где деляна, — стук топора,Там, где контора, — скрипенье пера,Там, где карьеры, — гудит аммонал,Там, где депо, — паровозный сигнал.Плавлюсь в любви к тебе доменной плавкой,Не осуди, если вздумаю плакать!Нервы мои оголенно прошитыТоком Куйбышева и Каширы,Ленинским словом врезаны в даль,В поле с пшеницей, в железо и сталь.

Ленин

Нет весны без весеннего веянья,Без густого гудения пчел.Нету дня, чтобы жил я без Ленина,Где бы ни был, куда бы ни шел.Речи Ленина знаю на память,Все в них правда, они нам не лгут.Каждое слово на крыльях летает,Каждая мысль пашет землю, как плуг.Взгляд нацелен в тысячелетия,В звонкое завтра, что смело идет.Первые слезы мои — это смерть его,Первая радость — во мне он живет.Доброта и хитринка лукаваяПолюбились мне с детства еще.По-отцовски ложилась рука егоНе однажды ко мне на плечо.В бой звала и в колхозные борозды,Чтобы мирным колосьям цвести.И любые невзгоды и горестиПомогала с дороги смести.Сколько зерен на хлеб перемолото!Сколько поднято новых знамен!Если я и сберег в себе золото,Как беречь, мне подсказывал он!Ленин!Слово весеннее, юное,С очистительным пламенем гроз.С полной верой в него,За Коммуною,Распрямляясь,Иду в полный рост!

Ребята, есть работа!

Ребята, есть работа!Нелегкая притом.Охота, неохота —Вы скажете потом.

В глухой тайге, в Сибири,В горах, за пихтачом,Такой ларец открыли,Что сказка ни при чем!

Теперь ребенок скажет,Что чудо-чудесаУшли из старых сказокВ Сибирь, на Томуса.

Там уголь вышел наверх,Залег глубоко вниз.Его нам хватит навек,На нас, на коммунизм.

Там руки крепнут крепью,Там всюду комсомол,Там все дела конкретны,Там не слова, а тол.

Там по три смены эхоДрожит взрывной волной.Желаете поехать?Поедемте со мной!

Не бойтесь, не вербовщик,Ни в чем не обману.Я от стиха рабочийИ строю всю страну.

Оставьте дом и кухню,Галдеж и примуса.Нам ветр споет попутный:— Вперед, на Томуса!

Ребята, есть работа:Двухсотметровый пласт,И ждет он не кого-то,А нас — и только нас!

Север

Край наш — лес, да вода,Да морошка.Да висят неводаУ окошка.

Да носами ладьиВ берег тычут,Да тоскливо вдалиЧайки кличут.

Пахнет хвойным, лесным,ЧеремшоюДа брезентом речнымС чешуею.

У реки, у весла,У мережейИз травы поднялсяКрай медвежий.

Синева у осокГуще меда,Так и льет на песокС небосвода.

Где блеснет серебро —Это рыбы.— Эй, за сеть, за весло,Неулыбы!

Край наш! Руки в смолеИ в рябинах!Хлеб на нашем столеРос в глубинах!

В чайной

ОсеньюПервоначальноТянетВ закусочную и в чайную,Не на вино и квасы —На созерцанье красы.

Там,Среди этикеток с наклейкамиИ бурлящего в горлышках зелья,Ходит, как по лесу солнышко летнее,Молодая, тридцатилетняяГеля.

Геля?Русская?Даже крестили?Это сверх пониманья!Сколько имен появилось в России,Кроме Ивана и Марьи!

Геля.Гелиос.Роза в простенке.РусскийРавнинно-лесной самоцвет.

Она, как светило, сияет в райцентре,Потому что электричества нет!Вы напрасно ей улыбаетесь,Тешитесь тайною мыслью: «А может?»Нет! Она не из тех,Ошибаетесь,Сердце свое кому зряНе предложит.

Писали ей письма, объяснялись на слове,Сватали, даже грозили убить,А она глядела глазами прекраснымиИ говорила: — Мне двух не любить!

Кто же он?Балалаечник тихий,Святой чудачок, виртуоз на струне.И звать-то его по-чудному — Епифий,И ходит-то он не в пальто — в зипуне.

— За что ты его полюбила? — пытаютРайонные дуры, глядя в ридикюль.—Зачем ты с ним ночи свои коротаешь?Что значит он, твой балалаечник?Нуль!

Она заступаться не думает даже,Слова бережет в узелке своих уст,Лишь скажет им робко: — А мне он гораже,Больнее, чем погнутый бурею куст!

Торговля скомпрометирована дельцами,Кто ее не пробовал клясть!Но разве можно с такими глазамиКрасть?

Стою у стойки, не пьющий спиртного,Не знающий водочной азбуки,Хотя переулками мира блатногоВодила судьба меня за руки.

Веселье из горлышка льется,Кричат со столов во весь рот:— Кто это возле буфетчицы вьется?Скажите: пустой номерок!

Она как не слышит:— Огурчик в рассоле.Хотите семги? Кусочек сига?Халва, холодец, колбаса, патиссоны! —Все продает она, кроме себя!

* * *

Изо всех текучих рек РоссииВоду пил я и поил коня.На крыльцо хлеб-соль мне выносилиИ встречали песнями меня.

И сажали в угол под иконы,И несли с капустою пирог,И глядел сурово мой знакомый,Древний, окривевший с горя бог.

Пристани, разводья, полустанки,Лапти, лыки, валенки и хром,Молнии, прибои и раскаты —Все срослось навек во мне самом.

Вся моя душа — пехтень и короб,Песен в ней — что осенью опят,Все они, как бабы у задворок,Радуются, плачут и вопят.

Я стою, как мастер корабельный,Паруса чиню всю ночь в порту.И звенит восторг мой беспредельный,И слова колотятся во рту.

* * *

Лесное волхованиеСамо собой творится,Здесь нет согласования —Природа не боится!

Захочет — закукует,В зобу ручьем забьет.Захочет — затокует.И кровью бровь нальет.

Захочет — онемеет,Все закует во льды.Напрасны, современник,Тогда твои мольбы!

То опрокинет спектрыНад чащей голубой,То горстью бросит ветрыВдоль заводи рябой.

А ты пошто робеешьВ своих ветвях, поэт?Или не умеешь?Иль силенки нет?

Ударь крылом апреля,Встань громом на дыбы,Пусти такие трели,Чтоб ветер гнул дубы.

Чтобы дождем в ладониТвой звук ловил народИ думал: «Ах, разбойник,Как хорошо поет!»

Возница