Наум Коржавин - На скосе века Страница 20

* * *

Пусть рвутся связи, меркнет свет,Но подрастают в семьях дети…Есть в мире Бог иль Бога нет,А им придётся жить на свете.

Есть в мире Бог иль нет Его,Но час пробьёт. И станет нужноС людьми почувствовать родство,Заполнить дни враждой и дружбой.

Но древний смысл того родстваВ них будет брезжить слишком глухо —Ведь мы бессвязные словаИм оставляем вместо духа.

Слова трусливой суеты,Нас утешавшие когда-то,Недостоверность пустоты,Где зыбки все координаты…

…Им всё равно придётся жить:Ведь не уйти обратно в детство,Ведь жизнь нельзя остановить,Чтоб в ней спокойно оглядеться.

И будет участь их тяжка,Времён прервётся связь живая,И одиночества тоскаОбступит их, не отставая.

Мы не придём на помощь к нимВ борьбе с бессмыслицей и грязью.И будет трудно им однимНайти потерянные связи.

Так будь самим собой, поэт,Твой дар и подвиг — воплощенье.Ведь даже горечь — это свет,И связь вещей, и их значенье.

Держись призванья своего!Ты загнан сам, но ты в ответе:Есть в мире Бог иль нет Его —Но подрастают в семьях дети.

* * *

Я пью за свою Россию,С простыми людьми я пью.Они ничего не знаютПро страшную жизнь мою.Про то, что рождён на гибельКаждый мой лучший стих…Они ничего не знают,А эти стихи — для них.

Времена меняются

Писал один поэтО небогатой доле:«На свете счастья нет,Но есть покой и воля».

Хотел он далекоБежать. Не смог, не скрылся.А я б теперь легкоС той долей примирился.

И был бы мной воспетПо самой доброй волеТот мир, где счастья нет,Но есть покой и воля.

Что в громе наших летЗвучало б так отчасти:«На свете счастья нет,Но есть на свете счастье».

Стихи о ремесле

Об измене искусству

Не знал я горя и печали,Когда не раз, не два, не пятьТвердил о том,       чего не знали,Но были рады осознать.

И обрастал я тесным кругомДрузей… Был полон свежих сил.Желанным гостем, лучшим другомПочти для всех тогда я был.

И жил с простым и ясным чувствомВсегда был к месту каждый жестЗнать назначение искусства —Не нарушать обмен веществ…

…А нынче глохнут ощущенья,Меж мной и словом сотни стен —Знать, я иному назначеньюСлужу, —     нарушив тот обмен.Служу!   И люди вороватоМеня обходят за версту.

И тесный круг, что был когда-то,Вдруг превратился в пустоту.

Но словно суть моя — иная,Теперь я    каждый раз опятьТвержу о том, что сами знают…Но что боятся осознать.

Вариации из Некрасова

…Столетье промчалось. И снова,Как в тот незапамятный год —Коня на скаку остановит,В горящую избу войдёт.Ей жить бы хотелось иначе,Носить драгоценный наряд…Но кони — всё скачут и скачут.А избы горят и горят.

* * *

Наверно, я не так на свете жил,Не то хотел и не туда спешил.А надо было просто жить и житьИ никуда особо не спешить.Ведь от любой несбывшейся мечтыЗияет в сердце полость пустоты.

Я так любил. Я так тебя берёг.И так ничем тебе помочь не мог.Затем, что просто не хватало сил.Затем, что я не так на свете жил.Я жил не так. А так бы я живи, —Ты б ничего не знала о любви.

* * *

Ты сама проявила похвальное рвенье,Только ты просчиталась на самую малость.Ты хотела мне жизнь ослепить на мгновенье,А мгновение жизнью твоей оказалось.Твой расчёт оказался придуманным вздором.Ты ошиблась в себе, а прозренье — расплата.Не смогла ты холодным блеснуть метеором,Слишком женщиной — нежной и теплой —                   была ты.Ты не знала про это, но знаешь сегодня,Заплативши за знанье жестокую цену.Уходила ты так, будто впрямь ты свободна,А вся жизнь у тебя оказалась изменой.Я прощаюсь сегодня с несчастьем и счастьем,Со свиданьями тайными в слякоть сплошную.И с твоим увяданьем. И с горькою властьюВыпрямлять твоё тело одним поцелуем…

…………………………………………………………………

Тяжело, потому, что прошедшие годыУж другой не заполнишь, тебя не забудешьИ что больше той странной, той ждущей чего-то,Глупой девочкой — ни для кого ты не будешь.

Рафаэлю

После спора об искусстве

Не ценят знанья тонкие натуры.Искусство любит импульсов печать.

Мы ж, Рафаэль, с тобой — литература!И нам с тобой здесь лучше промолчать.

Они в себе себя ценить умеют.Их мир — оттенки собственных страстей.Мы ж, Рафаэль, с тобой куда беднее —Не можем жить без Бога и людей.Их догмат — страсть. А твой — улыбка счастья.Твои спокойно сомкнуты уста.Но в этом слиты все земные страсти,Как в белом цвете слиты все цвета.

Инерция стиля

Стиль — это человек.

В жизни, в искусстве, в борьбе, где тебя победили,Самое страшное — это инерция стиля.Это — привычка, а кажется, что ощущенье.Это стихи ты закончил, а нет облегченья.Это — ты весь изменился, а мыслишь как раньше.Это — ты к правде стремишься, а лжёшь,                   как обманщик.

Это — душа твоя стонет, а ты — не внимаешь.Это — ты верен себе и себе изменяешь.Это — не крылья уже, а одни только перья,Это — уже ты не веришь — боишься неверья.

Стиль — это мужество. В правде себе признаваться.Всё потерять, но иллюзиям не предаваться —Кем бы ни стать — ощущать себя только собою,Даже пускай твоя жизнь оказалась пустою,Даже пускай в тебе сердца теперь уже мало…Правда конца — это тоже возможность начала.Кто осознал пораженье, — того не разбили…

Самое страшное — это инерция стиля.

* * *

Ни трудом и ни доблестьюНе дорос я до всех.Я работал в той области,Где успех — не успех.Где тоскуют неделями,Коль теряется нить,Где труды от безделияНелегко отличить…Но куда же я сунулся?Оглядеться пора!Я в годах, а как в юности —Ни кола, ни двора,Ни защиты от подлости, —Лишь одно, как на грех:

Стаж работы в той области,Где успех — не успех…

Комиссары

Элегия

Булату Окуджаве

Где вы, где вы?       В какие походыВы ушли из моих городов?..Комиссары двадцатого года,Я вас помню с тридцатых годов.Вы вели меня в будни глухие,Вы искали мне выход в аду,Хоть вы были совсем не такие,Как бывали в двадцатом году.Озарённей, печальнее, шире,Непригодней для жизни земной…Больше дела вам не было в мире,Как в тумане скакать предо мной.Словно все вы от части отстали,В партизаны ушли навсегда…Нет, такими вы не были — стали,Продираясь ко мне сквозь года.И легко побеждая, вы всё жеОставались всегда ни при чём.Лишь в Мадриде встречали похожих,Потому что он был обречён.О, как вы отрешённо скакали,Зная правду, но веру храня.И меня за собой увлекали,Отрывали от жизни меня…И летел я, коня погоняя,Прочь куда-то в пыли и в дыму.Почему — я теперь уже знаю,А куда — до сих пор не пойму.Я не думал о вашей печали,Я скорбел, что живу, как во сне,Но однажды одни вы умчалисьИ с тех пор не являлись ко мне.И пошли мои взрослые годы…В них не меньше любви и огня…Но скажите, в какие походыВы идёте теперь — без меня?

Ленинград