Наум Коржавин - На скосе века Страница 21

Ленинград

Он был рождён имперской стать столицей.В нём этим смыслом всё озарено.И он с иною ролью примиритьсяНе может.      И не сможет всё равно.

Он отдал дань надеждам и страданьям.Но прежний смысл в нём всё же не ослаб.Имперской власти не хватает зданьям,Имперской властью грезит Главный штаб.

Им целый век в иной эпохе прожит.А он грустит, хоть эта грусть — смешна.Но камень изменить лица не может, —Какие б ни настали времена.

В нём смысл один — неистребимый, главный,Как в нас всегда одна и та же кровь.И Ленинграду снится скиптр державный, —Как женщине покинутой —             любовь.

* * *

Пусть с каждым днём тебе труднее,И сам ты плох, и всё — не так,Никто тебя не пожалеет,Когда прочтёт о том в стихах.Как жить на свете ни мешали б,Как дни бы ни были трудны,Чужие жалобы скучны:Поэзия — не книга жалоб.

…………………………………………

Но все застынут пред тобою,Когда ты их — свой дух скрепя —Ожгёшь необходимой болью,Что возвращает всем — себя.

Дети в Освенциме

Мужчины мучили детей.Умно. Намеренно. Умело.Творили будничное дело,Трудились — мучили детей.

   И это каждый раз опять, —   Кляня, ругаясь без причины…   И детям было не понять,   Чего хотят от них мужчины.

За что — обидные слова,Побои, голод, псов рычанье?И дети думали сперва,Что это за непослушанье.

   Они представить не могли   Того, что было всем открыто:   По древней логике земли,   От взрослых дети ждут защиты.

А дни всё шли, как смерть страшны,И дети стали образцовы,Но их всё били.       Так же.           Снова.И не снимали с них вины.

Они хватались за людей.Они молили. И любили.Но у мужчин идеи были,Мужчины мучили детей.

   Я жив. Дышу. Люблю людей,   Но мне бывает всё постыло,   Как только вспомню: это — было.   Мужчины мучили детей.

* * *

Он собирался многое свершить,Когда б не знал про мелочное бремя.А жизнь ушла       на то, чтоб жизнь прожить.По мелочам.       Цените, люди, время.

Мы рвёмся к небу, ползаем в пыли,Но пусть всегда, везде горит над всеми:  Вы временные жители земли!  И потому — цените, люди, время!

* * *

У меня любимую украли,Втолковали хитро ей своё.И вериги долга и моралиРадостно надели на неё.

А она такая ж, как и прежде,И её теперь мне очень жаль.Тяжело ей — нежной — в той одежде,И зачем ей — чистой — та мораль.

* * *

Брожу целый день по проспектам прямымИ знаю — тут помнят меня молодым.Весёлым. Живущим всегда нелегко,Но верящим в то, что шагать — далеко.Что если пока и не вышел я в путь,Мне просто мешают как надо шагнуть.Но только дождусь я заветного дня,

Шагну — и никто не догонит меня.Я ждал. Если молод — надейся и жди.А город — он тоже был весь впереди.Он рос, попирая засохший ковыль.В нём ветер крутил августовскую пыль.Он не был от пыли ничем защищён…Но верил, надеялся, строился он.

И я не страданьем здесь жил и дышал.Напор созиданья меня заражал.И был он сильнее неправды и зла…А может быть, всё это юность была.И если кручина являлась во сне,Причина была не во мне, а вовне.

Так было… А после я жил, как хотел,И много исполнил задуманных дел.И многое понял. И много пронёс.И плакал без слёз. И смеялся до слёз.И строки руками таскал из огня…(За что теперь многие любят меня.)Был счастлив намёком, без злобы страдал.И даже не знал, что с годами устал.

Но вдруг оказалось, что хочется в тень,Что стало дышать мне и чувствовать лень.Вот нынче в какую попал я беду!Никто не мешает — я сам не иду.И снова кручина. Я вновь как во сне.Но только причина — теперь не вовне…

…И вот я, как в юность, рванулся сюда.В мой город… А он — не такой, как тогда.Он в зрелую пору недавно вступил,Он стал властелином в притихшей степи.И пыль отступила пред ростом его.И больше не надо напора того,Который спасал меня часто тогда.Того, за которым я ехал сюда.

Здесь был неуют, а теперь тут — уют.Здесь трезвые парочки гнёздышки вьют.И ищут спокойно, что могут найти.И строят свой город с восьми до пяти.А кончат — и словно бы нет их в живых —Душой отдыхают в квартирах своих.И всё у них дома — и сердце, и мысль.А если выходят — так только пройтись.

Работа и отдых! На что ж я сержусь?Не знаю — я сам не пойму своих чувств.Я только брожу по проспектам прямым,По городу, бывшему раньше моим,И с каждым кварталом острей сознаю,Что ВРЕМЯ закончило юность мою.

И лучше о прежнем не думать тепле —По-новому счастья искать на земле.

Каталог «Современных записок»

Памяти Марины Цветаевой

Поколенье, где крашеБыл — кто жарче страдал.

Тут не шёпот гадалок:Мол, конец уже близок, —Мартиролог — каталог«Современных записок».

Не с изгнаньем свыкались,Не страдали спесиво —Просто так, — задыхалисьВдалеке от России.

Гнёт вопросов усталых:«Ах, когда ж это будет?»Мартиролог — каталогЗадохнувшихся судеб.

Среди пошлости сытойИ презренья к несчастью —Мартиролог открытий,Верных только отчасти.

Вера в разум средь ночи,Где не лица, а рожи, —Мартиролог пророчеств.Подтвердившихся. Позже.

Не кормились — писали,Не о муках — о деле.Не спасались — спасали,Как могли и умели.

Не себя возносилиИ не горький свой опыт —Были болью РоссииО закате Европы.

Не себя возносили,Хоть открыли немало, —Были знаньем России!..А Россия — не знала.

А Россия мечталаИ вокруг не глядела,А Россия считала:Это плёвое дело.

Шла в штыки, бедовала —Как играла в игрушки.…И опять открывала,Что на свете был Пушкин.

Современники

Ст. Рассадину

Сквозь тучи      в рассвет синеватыйПошел самолёт напролом,И город, где жил я когда-то,Огнями возник под крылом.Он вдруг поднимался неслышно,Кружило его и несло…А рядом со мной         неподвижноВ пространстве лежало крыло.Всё было доступным, понятным,Известным давно и простым.И всё-таки было занятно,Что мы среди неба висим.Что здесь, в этой точке высотной,Нас держит пространство одно…Казалось вещественным, плотнымИ было надёжным оно.А город навстречу бросался,Вздымался, стоял под угломИ снова лежал… И казалсяПунктирным большим чертежом.Он был необъятным простором,Скопленьем холодных светил,Мой город… Тот самый, в которомТри года я временно жил.Да, временно… Всё это былоЛишь временно в жизни моей.Да, временно… Дни торопил я,Чтоб время прошло поскорей.

И всё это даже не странно.Но кто объяснит, почемуИз жизни своей постояннойМечтал я вернуться к нему.Зачем, позабыв про усталость,Тот город я видел во сне…Знать, время прошло… Но осталось,Как всё остаётся во мне.

Тут, с юным покончив бесстрашьем,Мне бросив: «Счастливо живи!» —Девчонка по воле мамашиСбежала в начале любви…Весёлой была и спокойной,Игры, любопытства полна…И всей моей жизни нестройностьЛегко устраняла она.Теперь у неё всё что нужно:Семья, и работа, и быт.

И может, сейчас, перед службой,Здесь где-то внизу она спит.И пусть я совсем не обязанПрощать ей побег из мечты,Я — помню! С ней жизнью я связан,А жизнь оставляет следы!

…………………………………………

Качается скопище света,То встанет, то прянет назад.Но даже не зная про это,Друзья мои в городе спят.Им письма писать забывал яВ заботах текущего дня.И — больше: везде, где бывал я,Бывали друзья у меня.По страсти, надеждам, потерям,По вехам на трудном пути…И там, где я не был, — я верю, —Я тоже бы мог их найти.Но нет в моём сердце измены. —В нём живы все дружбы и дни,Они для души равноценны,Хоть в разное время они.

Далёкие лампочки светят.(Не раз я бродил среди них.)Там завтра друзья меня встретят,И всё восстановится вмиг.И сядем семьёю одною,Где каждый по-прежнему мил.И будет меж ними и мноюТа жизнь, где я с ними дружил.В блужданьях, открытьях, прозреньяхЯ всё же не стал им чужим.Ведь каждый из нас современникВсего, что бывает с другим.

…………………………….………………

Я думаю, словно о чуде,Об этом… И тут я не прав:Мы все современники, люди, —Хоть мы — переменный состав.Нам выпало жить на планетеСлучайно во время одно.Из бездны эпох и столетийНам выбрано было оно.Мы в нём враждовали, дружили,Любили, боролись с тоской.И все бы мы были чужиеВо всякой эпохе другой.Есть время одно — это люди,Живущие рядом сейчас.Давай к нему бережней будем —Другого не будет у нас!

…………………………….………….

Всё резче рассвет синеватый.Коснулся земли самолёт,И город, где жил я когда-то,Живым предо мной предстаёт.Рассвет холодит мои плечи,И светят огни сквозь туман…И друг выбегает навстречуИ рвёт из руки чемодан.И словно бы прошлое          правоСвоё обретает опять.И утром — спецовка. И — в лаву —За смену свою отвечать!Тут много хорошего было,Тут не было бросовых дней,Но дни как дурак торопил я,Чтоб время прошло поскорей…

Что ж! Время, подумавши малость,Прошло…      Хоть грусти, а хоть пой.Верней, оно здесь и осталось…Его не увозят с собой.

Братское кладбище в Риге