Александр Перфильев - Стихи Страница 24

Лаконические строки

Мыслей и чувств — неуклонное таянье,Быстрый поток, не уймешь, не прервешь, —Пропасть, неверье, безумье, отчаянье —Если бы сознанье, если бы раскаянье…Но и раскаянье… явная ложь!

Я знаю — ничто в этом мире не ново,И вот, на глазах точно будто короста.Так лучше, чтоб вовсе не видеть земного,Ненужного, дико-иного, смешного…А что ж, наконец, тебе нужно такого?Мне? Нет, ничего… разве, может быть, слова,Другим непонятного, даже пустого,Что сказано вдруг и правдиво и просто!

Черствеет хлеб, но он и черствый — пища,И бедный за него благодарит.Но в черством сердце ничего не сыщешь,Оно ничем тебя не озарит.И те, которым отдал до пределаВсе то, что мог, и даже сверх того —Когда у них душа окаменела,И имени не вспомнят твоего.

Весенняя сюита

У двери в сад я встретил вас опять.Весна в цвету, как в григовской сюите.Я вам сказал: «Хочу весь мир обнять»!«Меня — вы отвечали — обнимите!»

Я не успел осмыслить этих слов,Звучавших странно: в шутку и серьезно.Но кверху — дробный топот каблучков,Дверь хлопнула — и все затихло. Поздно!

Пусть вы не мир, а только лишь егоНеизмеримо малая частица,Ведь можем мы, и не обняв всегоЧрез малое — к большому приластиться.

А мир с его холодной красотой,Легко обнять за мраморные плечи.Но вас, такой любимой и простойОбнять не мог ни до, ни после встречи.

«Ни нежности не жди, ни страсти…»

Ни нежности не жди, ни страсти,Все это только мишураПеред таким огромным счастьем,Как отошедшее «вчера».

Но все же каждый верит в лепетНевнятных слов и полуснов,И лживый мир напрасно лепитИз развалившихся кусков.

Раисе Ивановне Лебедевой

Вы розы любите… а розы скоро вянут…Так хорошо распустятся сперва,День постоят, а может быть и два,И красотой недолгой вас обманут.

Но в этом мире, где ничто не вечно,Не подражайте розам, и для насОстаньтесь милой, молодой, сердечной,Очаровательной, какой мы любим вас!

«И этот вечер взят судьбою…»

И этот вечер взят судьбою,И оборвался, словно нить,Но даже без тебя, с тобоюЯ долго буду говорить…

И мне не словом и не взглядом —Душой ответит твой астралНа то, что я, с тобою рядом,Хотел сказать — и не сказал.

«Чем больше встреч — тем ближе и дороже…»

Чем больше встреч — тем ближе и дорожеВы для меня становитесь, мой друг,И как ценю я — как ценю, о Боже!Пожатье ваших нежных, милых рук.

И все, за что душа моя боролась,Что я любил, что я вложил в рассказВсе перешло вот в этот милый голос,В сиянье этих ваших русских глаз!

«Все сказано о чувствах. Целый ворох…»

Все сказано о чувствах. Целый ворохПустых, красивых слов о нем, о ней,Но есть слова, чуть слышные, как шорохНеуловимых, невозвратных дней.

И чувство есть, беззвучное, глубокоЗапрятанное, тайное, цветет…Все ждет оно назначенного срока,А этот срок, быть может, не придет?

Пусть не приходит то, о чем мечталось,Пусть никогда не наступает срок,Но от подуманного навсегда осталосьЧто не сказалось, что не написалось,Иль написалось… только между строк.

«Посмотрела, как через стекло…»

Посмотрела, как через стекло,Где виднеется улица белая…И тепло моментально ушло,Холодея, в окно запотелое.

И бессильно поникли слова,А казались исполнены силою,Значит… жизнь неправа, нежива,Как цветы, как трава над могилою?

И невольно холодная дрожьОт мечтаний, не ставших поступками…Для чего Ты, Господь, создаешьВсех чужих-дорогих однолюбками?

«Как хорошо, что вновь весна цветет…»

Как хорошо, что вновь весна цветет,В моей больной и непутевой жизни.Что мой закат благословил Господь,И снег волос весенний дождик взбрызнет…И это все… Весна опять в цвету,Быть может, для того мне солнце светит,Что я люблю единственную ту,Которая на это не ответит.

«Как дважды два — всегда четыре…»

Как дважды два — всегда четыре,В трех соснах заблудились все мы.И как избиты эти темыИ как позорно повторимы.

«А все-таки… нет, нет… довольно лгать…»

А все-таки… нет, нет… довольно лгатьИ самому себе, друзьям, всем людям.Ты слишком долго мог воображать,Чего-то ждать, надеяться… забудем.Забудем все. Как хорошо забыть,

Что было детство, молодость и зрелость,И что осталась лишь окаменелостьУма, души, любви и мысли смелость,Что больше ничего не может быть!

«А снега нет, как мы не ожидали…»

А снега нет, как мы не ожидалиНа католическое Рождество…Настало наше… но синеют дали,Ночной мороз… и больше ничего.

Ну что ж, смотрите синими глазамиНа эту непонятную страну,Примите сердцем, волей и слезамиПростую истину одну.

Что каждый год, пусть будет он и светелПо-своему, для каждого из нас,Но он прошел, его ты не заметил,Как пять секунд, как полчаса, как час.

Что ж остается, что сегодня ценно?Вот эта вдруг упавшая слеза,Грустящая над тем, что все мгновенно,И ваши синие глаза.

Стихи

Возникает еле ощутимо, —Неизвестно — горечь, радость, грусть?О любимом или нелюбимом,Найденном, потерянном — и пусть —

Это что-то вроде лихорадки,Льется в буквы — почерк крив и кос,На листке, что вырван из тетрадки,На песке, на пачке папирос…

А потом… сомненье и усталость —Ты ли в этих строчках на листе?Так и Блок отметил: «Написалось» —О Двенадцати и о Христе!

«Вы родились в северном краю…»

Вы родились в северном краю —Места, лучше Севера — не знаю.Я, на вас смотря, припоминаюРодину далекую мою…

Посмотрел в глаза и с той порыЯ не знаю, что со мной такое,Точно будто озеро ЧудскоеРазлилось до горной Ангары.

Не случайно время повторилоЭту свежесть юношеских лет,Этот мягкий отраженный свет,Эту нежность ко всему, что было…

Ароматы луговой травы —Помните, как пахнет русский клевер?На закате я пришел на север,Потому что Север — это вы!

Розы из Голландии

Медлительные, грузные голландцы,Художеств и ремесел мастера,Учившие великого ПетраВ любой норд-ост шутя взбегать на шканцы,Не о тебе — минувшая пора,И не о том, что смотрят иностранцы,Толпясь в музеях с раннего утра,

Не верфи Саардама, не музеи,Нет, и не вы, искусства ротозеи —Энтузиазм, что вписан в каталог,Меня б сегодня вдохновить не мог.

Но, о великих ценностях не споря,Хочу сказать о щедрости Земли —О розах, что в Голландии взошлиНа почве, отвоеванной у моря.

Моему другу Сергею