Александр Блок - Том 3. Стихотворения и поэмы 1907–1921 Страница 25

14 мая 1914

«Грешить бесстыдно, непробудно…»

Грешить бесстыдно, непробудно,Счет потерять ночам и дням,И, с головой от хмеля трудной,Пройти сторонкой в божий храм.

Три раза преклониться долу,Семь — осенить себя крестом,Тайком к заплеванному полуГорячим прикоснуться лбом.

Кладя в тарелку грошик медный,Три, да еще семь раз подрядПоцеловать столетний, бедныйИ зацелованный оклад.

А воротясь домой, обмеритьНа тот же грош кого-нибудь,И пса голодного от двери,Икнув, ногою отпихнуть.

И под лампадой у иконыПить чай, отщелкивая счет,Потом переслюнить купоны,Пузатый отворив комод,

И на перины пуховыеВ тяжелом завалиться сне…Да, и такой, моя Россия,Ты всех краев дороже мне.

26 августа 1914

«Петроградское небо мутилось дождем…»

Петроградское небо мутилось дождем,  На войну уходил эшелон.Без конца — взвод за взводом и штык за штыком  Наполнял за вагоном вагон.

В этом поезде тысячью жизней цвели  Боль разлуки, тревоги любви,Сила, юность, надежда… В закатной дали  Были дымные тучи в крови.

И, садясь, запевали Варяга одни,  А другие — не в лад — Ермака,И кричали ура, и шутили они,  И тихонько крестилась рука.

Вдруг под ветром взлетел опадающий лист,  Раскачнувшись, фонарь замигал,И под черною тучей веселый горнист  Заиграл к отправленью сигнал.

И военною славой заплакал рожок,  Наполняя тревогой сердца.Громыханье колес и охрипший свисток  Заглушило ура без конца.

Уж последние скрылись во мгле буфера,  И сошла тишина до утра,А с дождливых полей всё неслось к нам ура,  В грозном клике звучало: пора!

Нет, нам не было грустно, нам не было жаль,  Несмотря на дождливую даль.Это — ясная, твердая, верная сталь,  И нужна ли ей наша печаль?

Эта жалость — ее заглушает пожар,  Гром орудий и топот коней.Грусть — ее застилает отравленный пар  С галицийских кровавых полей…

1 сентября 1914

«Я не предал белое знамя…»

Я не предал белое знамя,Оглушенный криком врагов,Ты прошла ночными путями,Мы с тобой — одни у валов.

Да, ночные пути, роковые,Развели нас и вновь свели,И опять мы к тебе, Россия,Добрели из чужой земли.

Крест и насыпь могилы братской,Вот где ты теперь, тишина!Лишь щемящей песни солдатскойИздали́ несется волна.

А вблизи — всё пусто и немо,В смертном сне — враги и друзья.И горит звезда ВифлеемаТак светло, как любовь моя.

3 декабря 1914

«Рожденные в года глухие…»

З.Н. Гиппиус

Рожденные в года глухиеПути не помнят своего.Мы — дети страшных лет России —Забыть не в силах ничего.

Испепеляющие годы!Безумья ль в вас, надежды ль весть?От дней войны, от дней свободы —Кровавый отсвет в лицах есть.

Есть немота — то гул набатаЗаставил заградить уста.В сердцах, восторженных когда-то,Есть роковая пустота.

И пусть над нашим смертным ложемВзовьется с криком воронье, —Те, кто достойней, боже, боже,Да узрят царствие твое!

8 сентября 1914

«Дикий ветер…»

  Дикий ветер  Стекла гнет,  Ставни с петель  Буйно рвет.

Час заутрени пасхальной,Звон далекий, звон печальный,Глухота и чернота.Только ветер, гость нахальный,Потрясает ворота.

За окном черно и пусто,Ночь полна шагов и хруста,Там река ломает лед,Там меня невеста ждет…

Как мне скинуть злую дрёму,Как мне гостя отогнать?Как мне милую — чужому,Проклято́му не отдать?

Как не бросить всё на свете,Не отчаяться во всем,Если в гости ходит ветер,Только дикий черный ветер,Сотрясающий мой дом?

  Что ж ты, ветер,  Стекла гнешь?  Ставни с петель  Дико рвешь?

22 марта 1916

Коршун

Чертя за кругом плавный круг,Над сонным лугом коршун кружитИ смотрит на пустынный луг. —В избушке мать над сыном тужит:«На́ хлеба, на́, на́ грудь, соси,Расти, покорствуй, крест неси».

Идут века, шумит война,Встает мятеж, горят деревни,А ты всё та ж, моя страна,В красе заплаканной и древней. —Доколе матери тужить?Доколе коршуну кружить?

22 марта 1916

О чем поет ветер (1913)

«Мы забыты, одни на земле…»

Мы забыты, одни на земле.Посидим же тихонько в тепле.

В этом комнатном, теплом углуПоглядим на октябрьскую мглу.

За окном, как тогда, огоньки.Милый друг, мы с тобой старики.

Всё, что было и бурь и невзгод,Позади. Что ж ты смотришь вперед?

Смотришь, точно ты хочешь прочестьТам какую-то новую весть?

Точно ангела бурного ждешь?Всё прошло. Ничего не вернешь.

Только стены, да книги, да дни.Милый друг мой, привычны они.

Ничего я не жду, не ропщу,Ни о чем, что прошло, не грущу.

Только, вот, принялась ты опятьСветлый бисер на нитки низать,

Как когда-то, ты помнишь тогда…О, какие то были года!

Но, когда ты моложе была,И шелка ты поярче брала,

И ходила рука побыстрей…Так возьми ж и теперь попестрей,

Чтобы шелк, что вдеваешь в иглу,Побеждал пестротой эту мглу.

19 октября 1913

«Поет, поет…»

  Поет, поет…Поет и ходит возле дома…И грусть, и нежность, и истома,Как прежде, за́ сердце берет…

  Нетяжко бремя,Всей жизни бремя прожитой,И песнью длинной и простойБаюкает и нежит время…

  Так древни мы,  Так древен мира    Бег,    И лира  Поет нам снег    Седой зимы,Поет нам снег седой зимы…

    Туда, туда,  На снеговую грудь  Последней ночи…  Вздохнуть — и очи    Навсегда    Сомкнуть,Сомкнуть в объятьях ночи…

  Возврата нет  Страстям и думам…  Смотри, смотри:  С полночным шумомИдет к нам ветер от зари…  Последний свет  Померк. Умри.Померк последний свет зари.

19 октября 1913

«Милый друг, и в этом тихом доме…»

Милый друг, и в этом тихом доме  Лихорадка бьет меня.Не найти мне места в тихом доме  Возле мирного огня!

Голоса поют, взывает вьюга,  Страшен мне уют…Даже за плечом твоим, подруга,  Чьи-то очи стерегут!

За твоими тихими плечами  Слышу трепет крыл…Бьет в меня светящими очами  Ангел бури — Азраил!

Октябрь 1913