Эдуард Лимонов - Стихотворения Страница 25

Вот я скитаюсь в могучих кварталах эпохи…

Вот я скитаюсь в могучих кварталах эпохиЯ не достиг (я росту) потолка моей жизниЛюди собаки пейзажи — неплохиПереносимы газеты дома пешеходы и вдругналетевшие бризы

В двух зоопарках живут шимпанзе и тюлениМатери тупо глядят прижимая младенцевДети орут. Все мы ищем партнера по лениЛечь. развалиться. лежать. никогда не одеться

Кто это вам так надул ваш живот — молодая?Он ли прыщавый с немытым акцентом — принц Бруклин?

Этих объятий не мог позабыть с четверга яЖелтые шеи. кривые мне помнились руки

Люди стареют и все человечество сразуВремя придти нам на смену жукам или крысамБог нас смахнет со стола как простую заразуТак-то мой друг. мой единственный Эдичка-рыцарь.

Люди, ноги, магазины…

Люди. ноги. магазины…Все изделья из фасонаИз стекла и из резиныПродаются монотонно. . . . . . . .Непреклонною рукойСвое личице умойСоберись поутру строгоТы Елена. вот дорога

Уходи куда-нибудьВ черный хаос выбран путь.

Дура-девица. тогдаБыли лучшие года

И у тебя и у меняБыл разгар земного дня.

Ну а ныне эти людиДля которых моешь груди

— Беспросветные лгуны…Не из нашей тишины —

Не из нашего отрядаТы ошиблась — мое чадо

СверхвозлюбленноеЧуть пригубленное

Потерял тебя навекЭдька — смелый человек

Эдька умный. Эдик грустныйЭдичка во всем искусный

Эдинька вас в каждом снеВидит словно на луне

Там вы ходите полянойВ пышном платье. Рано-рано

И в перчатках полевыхЭдинька находит их

Из травы их подымаетИ целует и кусаетИ бежит к тебе — кричит…Добрый дядя — тихий жид

На горе в очках стоитИ губами улыбаетсяОн любуется. качается…

Там есть домик в три окошкаЯблоко висит. блестит«Хватит бегать — моя крошка»…Произносит добрый жид

«Ну иди обедать детка!»Детка — длинною ногойСквозь траву шагая меткоНаправляется домой

С нею дикие собакиЯ последний прибежалИ за стол садится всякийИ целует свой бокал

Так мы жили. Нынче ужинЯ один съедаю свойИ ни я ни жид не нуженДеве с легкою ногой…. . . . . . . . . .Чтобы вас развлечь — малюткаЯ все это написал

Эдька знает — жизнь-минуткаЖизнь — мучительная шуткаЛишь искусства яркий бал

Этот хаос освещает.Потому взгляни легкоСчастлив тот, кто сочиняетСочиняет сочиняетИ витает высоко.Пусть тебя не омрачаетЖизнь тебя не омрачаетПусть земное не смущаетБудет очень далеко…

Я не верю уже в эту даму…

Я не верю уже в эту дамуЧей пронзительно-серый глазПогружает мужчину в драмуИ меня. И его — АдамаЯ не верю дружок сейчас

Если я перед похороннымБлеском бара — бутылок. свечСам с собою сижу с бездоннымНи за что не позволю соннымПауковым жестом наклоннымДамьим пальцам на плечи лечь

Но надвинув на брови шляпуПятой рюмкой взмахнув у ртаТихо вспомню в России папуПолумальчика и растяпуХоть Россия уже не та

— Офицер ты мой офицерикВ гимнастерочке полевойНа украденном фото — скверикТы и друг лейтенант ВалерикПеред самой большой войной

Ах когда на душе полвторогоИ все мысли спешат в МосквуЯ припомню тебя суровоИ десятую рюмку без словаЗа тебя отец подыму…

В шесть часов на Бродвее хмуромРано утром я брел в отельПримыкая к другим фигурам— К проституткам. пимпам. амурамА все дамы ушли в постель…

Кто-то вроде Лимонова

Бархатный коричневый пиджакСветлая французистая кепкаДва стекла округлых (Он в очках)Брюки по-матросски сшиты крепко

Кажется в Аравии служилПосле пересек границу ЧилиИ в Бейруте пулю получилНо от этой пули излечили

Где-то в промежутках был ПарижИ Нью-Йорк до этого. И в РимеОн глядел в середину тибрских жижНо переодетым. Даже в гриме

Боже мой! Куда не убегайПули получать. Стрелять. Бороться.Свой внутри нас мучает КитайИ глазами желтыми смеется

«Если в этот раз не попадусьБрошу все и стану жить как людиНа пустейшей девочке женюсьЧтоб едва заметны были груди»

Рабочие пиво пили…

Рабочие пиво пилиИ молча потом курили

Рабочего долги часы и минутыА мимо Волги несут мазутыРабочий на мутную воду глядитВ плохом настроении. хмурый вид

Любая работа приносит лишь гореКак сладки безделия — солнце и море

Вот если ты фермер — ты рад и червямАх быть бы вдруг фермером нам!

Перед лицом мадонны-девы…

Пред лицом мадонны-девыВ пиджачке с укусом ЕвыНа моем плечеЯ стою в немом параличе

Вот считаюсь я писательМногодуматель создательКак интеллигент (о, этот «класс»!)Я вложил себя в культуруПредпочел ее я сдуруИли это сделал напоказ?

А на деле я поклонникВоздыхатель и безсонникУ мадонны липких светлых глазУ мадонны сонных пьяных глаз. . . . . . . . . .А со мной стояла ротаЛюди всякие без счетаВ бархатных порою пиджакахИли те кто спят на чердаках

Все мы ежились ленилисьИ в лицо мадонны впилисьКак бы это раки впились в трупНе слетало слово даже с губ. . . . . . . . . .А свечи вдруг венчальныеСтали погребальныеИ вокруг мадонны-девыПроститутки справа-слеваПлачут и поютСвечи продают

Черные и белыеПроститутки смелыеСтрашные в своей бедеИ забыли думать о еде

Вся восьмая авенюШепчет тихо «СхоронюСхороню младенца моегоТолько вот не знаю от кого»

Умер Ирод уж давноИ солдатам все равноНа живых охотиться не в мочьЕсли же охотится солдатПредпочтет не сына он а дочьДочери он больше будет рад…

Кровавая луна над городами…

Кровавая луна над городамиБактериями станем. станем вшами

А я люблю кровавую лунуВ развалинах и впадинах страну

С диктатором — интеллигентом строгимХорошим — только сбившимся с дороги

Прекрасным — но имевшим жизнь плохуюПоэтому и льющим кровь людскую

Под пальмами вся та ж тоска и скукаИ смерть скушна как каменная бука

Ребенок увидал из лимузинаБольшая бука села как корзина

На возвышенной северной скалеДиктатора ребенок на Земле

Имеет нерешенные вопросыВокруг него солдаты красноносы

И ветер с моря шевелит бананыА жители глядятся как цыганы

И верхний свет. И вспененное мореИ бука — знак войны что будет вскоре

В темном саду лежал апельсин…

В темном саду лежал апельсинНа деревянном столе(Руки и ноги были во мглеу женщин и у мужчин)

Сплетаясь с моей прихотливой судьбойШар возлежал тугойСзади судьба моя как сатинОттеняла собой апельсин

Когда-то я молод был. И у вокзалаВместе со мною она стоялаДержа в руке столь забавный плодВыпуклым был живот

«Довольно выпуклы вы и манерныТак я сказал с придыханием сернымИ высоки и совсем худыПьете много воды…»

«Животик всегда выступает впередУ тех кто игриво живетУ тех кто играется всякий деньЧасто под глазом тень»

Это так мне она отвечалаТа чудесная дама вокзалаПроживавшая в прошлые векаДля судьбы и забав человека

Приглашение к балету